— Мне страшно, очень страшно…
Она закрывает лицо руками. Ее плечи трясутся в немых рыданиях.
— Остановись, — стараюсь пресечь эту истерику. Сжимаю тонкие запястья, заставляя убрать руки от лица. Стискиваю пальцы сильнее. Помогаю встать. — Идем. Прогуляемся, и я отведу тебя домой. Все будет хорошо, слышишь? Мы сделаем даже невозможное. Ни с тобой, ни с ребенком ничего не случится!
Вечерня прохлада остужает пыл. Волнение немного угасает. Зоря постепенно успокаивается и даже позволяет держать себя за руку: не возражает. Она погружена в свои невеселые думы. Мы почти не общаемся, просто прогуливаемся вместе.
Маргарита Викторовна, завидев на пороге нас обоих, лишь скупо предлагает чай, удивленно изучая дочь. А потом без лишних слов оставляет нас наедине.
— Я завтра заеду. Ты записалась на прием?
— Мне Лена помогла. Вечером консультация.
— Прекрасно. Я бы хотел пообщаться с врачом.
Она кивает в сломленном молчании. А я любуюсь ею, не понимая, как еще ее поддержать сейчас.
— До завтра, Зорь.
— До завтра, Акрам.
— Я утром наберу, ладно?
Она кивает, прикрывая веки. Вновь плачет. Боится моя девочка. Я осторожно тянусь к ее лицу, стираю влажную дорожку, затем еще одну и еще.
— А вечером смс можно прислать? Пожалуйста, — пробую я снова, на этот раз добиваясь нерешительного согласия. Медленно выдыхаю.
Желаю ей спокойной ночи и выхожу в подъезд. Жду, пока ключ дважды прокрутится в замке, обессилено прикасаюсь лбом к двери. Я не могу их потерять. Я не могу потерять… ее.
Глава 26
В руках телефон. Темный экран навевает дурные мысли: угрюмые, беспокойные, пульсирующие. В душе смута и тупая боль. Я долго сижу в машине возле дома. И мне ничего не хочется. Ни подниматься к себе, ни есть, ни спать. Было бы мое желание, вернулся бы к Зоре, закутал бы нас обоих в одеяло, крепко бы ее обнял и уткнулся ей в шею.
Я почитал в интернете… больше и носа совать туда не хочу, столько ужасов даже в кино не показывают. Сейчас каждая секунда кажется драгоценностью. Чем-то таким, что дано свыше. И каждая из этих секунд проносится вдали от Зори.
А если именно сейчас? Вот именно в эту минуту что-то случается? А меня нет. Я не смогу ничего сделать. Да я и так не могу. Поджимаю губы, чувствуя себя бесхребетным и абсолютно беспомощным. И это странное ожидание сродни падению с высокого обрыва в холодный враждебный океан. В самое сердце жестокого морского безбрежия и леденящей пустоты, где нет воздуха. Нет жизни…
Открываю диалог.
Я: «Я домой приехал. Сижу внизу».
Зорина читает сообщение сразу. Но отвечать не хочет. Мне жаль. Мне действительно невыносимо тягостно видеть подтверждение: она не хочет со мной общаться.
Сижу еще минут десять, откинув голову назад, уткнувшись затылком в подголовник. Не вижу края, не чувствую предела. Я в каком-то необъяснимом подвешенном состоянии.
Безотчетно дергаю ручку, распахивая дверь, цепляю из бардачка документы. Выбираюсь на улицу. Темно. Мне хочется обратно, к свету. Туда, где она. Но мне возле нее уже нет места. И я вроде сам все для этого сделал…
Наверх иду пешком — я частенько пренебрегаю лифтом.
Телефон из рук так и не выпустил. Сердце чуть не срывается и не начинает отплясывать чечетку: ощущаю внезапную вибрацию в руках. Зорина ответила!
Сбиваюсь с шага и замираю на лестнице, поскорее снимая блокировку!
И тут же разочарование топит. Это сестра.
Гела: «Ну как? Виделся с Зорей?»
Я: «Да, виделся. Завтра поеду с ней к врачу».
Гела: «Отлично! Я нужна?»
Я: «Ты всегда нужна. После приема созвонимся, может, подскажешь что-то».
Гела: «Держи меня в курсе!»
Я отправляю сухое безжизненное «Ок» и прискорбно запихиваю телефон в карман. Ладно. Сам виноват.
В следующий раз нужно отправить какой-то вопрос. Ну давно всем известная истина: хочешь ответ — пришли вопрос! Олень!
Дома каждое движение — чистая механика.
Падаю на кровать, и вновь телефон прилипает к рукам. Открываю беседу. Перечитываю последние сообщения.
Уже раздумываю, что бы еще отправить Зоре с возможностью получить хоть какую-то реакцию, как внезапно от нее приходит долгожданный ответ:
Зоря: «Ноги не затекли?)»
Ощущение, будто лучи солнца все же добрались до меня сквозь вечную мерзлоту и мрак и сейчас прорываются куда-то вглубь меня, целуя нежным теплом. Она ответила! Ответила!
Я: «Уже дома. Немного перестраивал завтрашний день. Тебя забирать с работы или еще откуда?»