— Я сразу постеснялся тебе предлагать, а то «мы же только с ресторана», — издевается он.
— Да ну тебя! Как фкуфно!
— А говорила «как с голодного края». Вот как тут устоять?! Кстати, а помнишь, как детстве? У тебя такое было? Купишь хлеб в магазине, со всех сторон его покусаешь, ко мне Геленка еще присоединялась, в итоге до дома только треть буханки доживала.
— Да! О боже! Это такие теплые воспоминания…
И правда. Светло на душе в это мгновение. Тепло. Живо…
В памяти вдруг всплывают воспоминания, как мы с мамой ездили на море, в санаторий, на пикник и вылазки на природу с друзьями семьи, как мы с мамой катались на велосипедах.
Как же это все… потрясающе. Сейчас не так. А раньше было беззаботно, радостно.
— Я помню, Гела меня перед родителями подставила. Ей карандаши в школу купили. Я ей наточил. А она как давай рыдать, мол, ты все испортил. Возвращай все, как было. Пришлось их ровнять. Пальцы капец болели! А потом знаешь что?
— Что-что?! — живо откликаюсь я.
— Потом мама пришла, спросила, все ли в школу собрано. А эта мелкая лиса как давай заливать, что карандаши не готовы. Мама меня тогда еще отругала, что я даже сестре не помог, и заставила опять точить… Я Гелу чуть не прибил. Стороной меня сестра обходила еще долго.
— А за что это она так с тобой?
— Да мы с ней что-то не поделили. Не помню уже. Гелена она такая. Хитрющая. С детства характер показывает. Это она с виду тихоня. А на самом деле… В общем, не завидую я Аязу. Попал мужик, — наигранно вздыхает Акрам.
Мы вновь смеемся, на этот раз заговорщицки. Подходим к подъезду, я за ключами в сумочку лезу.
Выуживаю звенящую связку.
В лифте Акрам интересуется, как у мамы дела.
— Ей подлечиться надо. Отдохнуть. Может, и хорошо, что она пока спокойно будет лежать. Не волноваться. Дома же никак, она себе вечно занятия выдумывает. Скоро выпишут.
Я распахиваю входную дверь.
— Ты клади сумки прямо в коридоре. На пол. Я разберу. Спасибо тебе большое, что помог.
— Я не понял, — возмущается Акрам. — Все что ли?!
Он так искренне удивляется. Челюсть его вытягивается. А чего он ждал?
— Ты о чем?
— Ты меня уже выгоняешь? А чаю мне предложить?!
Он спрашивает… а у него такое забавное лицо, что я не могу удержаться, никак не получается сдержать рвущийся наружу хохот.
— Это ты так в гости напрашивается? Оригинально.
— Да тут уж не до оригинальностей, — бурчит он, стягивая кроссовки. — Я пойду пока чайник включу.
И проходит же на кухню! Да еще и так решительно!
— Вот ты наглый какой.
— А как без этого. Без этого сейчас никуда.
— Мдаа… это я не предусмотрела.
— Зато я предусмотрел. Видишь. Оголодать не успеем. Еще и фильмец посмотреть сможем.
— У меня интернет закончился, — аккуратно намекаю я, но, видимо, уж слишком прозрачно, потому как Акрам непробиваем:
— А я сейчас разберусь.
Он воинственно на меня смотрит, ожидая мою следующую реплику. Уже готов к сопротивлению.
— Ладно, — сдаюсь я. — Заварю тебе чай.
Отворачиваюсь, ищу глазами заварник. Как-то волнуюсь. Очень не хочется, чтобы Акрам уходил. Но зачем ему оставаться?
Он прижимается ко мне сзади. Почти даже и не трогает. Я лишь вскользь спиной касаюсь его груди.
— Спасибо. Ты иди посиди, — предлагает он. — Я сам все сделаю. Только ткни пальцем, что где лежит.
Чаепитие, собственно, прошло очень быстро и весело. А вот когда Акрам стал выбирать фильм… Я головой-то понимаю, что это минимум часа на полтора еще. А время уже девять пятнадцать…
— Знаешь… эм… — как-то неловко выпроваживать его. — Акрам. Уже поздно. Может, перенесем кинопросмотр на другой день? А то я к концу фильма точно уже вырублюсь.
— Не. Лучше сегодня. Зачем откладывать на потом. Время — самый ценный нас ресурс, как оказалось.
— Давай не будем о грустном. Предлагаю на завтра запланировать. Если у тебя, конечно, нет дел.
— Зорин…
Он прокашливается и поднимается на ноги. Отбрасывает пульт от телевизора. На скулах ходят желваки.
Акрам подбирает слова.
— В общем так. Я сегодня никуда не поеду, — заявляет гость, поднимая голову, и старается не отвести взгляд.
— Это в каком смысле?! — у меня сбивается дыхание. Я даже плечами пожимаю от неожиданности и потрясения.
— Остаюсь с тобой. Выгнать не удастся. Хочешь — полицию вызывай, — заявляет он твердо и наклоняет голову набок.
Руки его уже в карманах: волнуется. Он так мило выглядит сейчас… вот и что мне с ним делать?