— Мы хотим это обсуждать, — спокойно вклинивается Акрам в спор сестры и Аяза. Отодвигает тарелку свободной рукой, сильнее сжимает мои пальцы в знак поддержки. — Просто наедине. Чтобы никто не слышал. Это наше личное, — виртуозно Акрам очерчивает границы дозволенного, и Аяз принимает установленные рамки.
Да уж. Мне немного неловко. Пожалуй, это первый раз, когда Аяз вызывает у меня чувство резкого неодобрения.
Спасибо Акраму, он мягко, но настойчиво запретил посторонним людям лезть в наши отношения.
И тут я одергиваю себя. Я ведь сама настаивала, чтобы эти отношения закончились. Неминуемо и без обсуждений. А теперь…
— Ну что ты пристал к ним! — сквозь зубы цедит Лена жениху едва разборчиво. Выглядит при этом крайне неодобрительно.
— Мы на балкон выйдем, — твердо заявляет Акрам и переводит выжидающий взгляд на сестру. — Никто не против?
— Нет-нет! Конечно! — подскакивая с места, заявляет Лена, а я в который раз любуюсь аристократическими чертами ее лица и прекрасной фигурой. А волосы! Какая же она красивая! — Только там у меня сломался механизм, я закрою вас изнутри, а вы нам постучите. Я впущу вас обратно.
— Ага! — шутливо возмущается Акрам. — А если вы свалите? Нам до утра вас ждать?!
— Ой, иди уже, давай-давай! — подначивает Лена. — Позвонишь если что!
— А то я не знаю, как ты телефон вырубаешь, когда «надо»!
— Чшшш! — шикает она на брата, а я улыбаюсь. — Извините, — тут же сокрушенно шепчет она, — Аяз не подумал.
Мы выходим на балкон, оказываясь запертыми. Лена закрывает шторы.
Странное ощущение...
Уже, кстати, довольно жарко на улице. Лето пытается поскорее заявить свои права.
Мне вдруг в голову приходит неуместная мысль, но я ее озвучиваю.
— Акрам. А Лена знает про братьев? По отцу.
— По факту да. Подробностей — нет. Мы не общаемся и никогда не искали встречи с ними. Нам это было неприятно.
— Ясно. Ты разозлился от вопросов Аяза?
— Впервые мне захотелось ему нагрубить. Раньше так и сделал бы.
— А теперь?
Его ладони медленно ползут по моим бедрам выше, выше, привлекают к себе за талию. И все равно между нами остается расстояние.
— А я теперь на многое смотрю иначе.
Взгляд его перемещается на мои губы. Акрам смакует их, не касаясь, лаская лишь взглядом, очаровывая, гипнотизируя. Он долго раздумывает, прежде чем склонить голову.
Губы его твердые, знакомые… чувственные. Несмотря на шелестящий трепет, я все же нахожу в себе достаточно сил и разума отвернуться. Но Акрам не останавливается: неторопливо он целует мою щеку, продвигаясь к шее, ласкает меня самозабвенно, упиваясь этой потерянной возможностью, прижимает к себе насколько может.
Его пальцы зарываются мне в волосы, лаская кожу головы, Акрам соблазняет чувственностью, жадностью, он голодный до меня…
В какой-то момент дыхание мое становится прерывистым, потому что в голове проносятся картины наших бурных ночей, а тело, отчаянно истосковавшееся по моему Акраму, плавится от его близости.
И не ему одному сложно это забыть. Это незабываемо…
— Я слишком многое хочу тебе сказать. Боюсь, что не вовремя. Боюсь, что слишком рано. Но…
— Но и не успеть боишься? — напряженно выдыхаю я.
Он смотрит на меня загнанным зверем. И раны его невидимы. Но они есть. И много. Я знаю. Мы о многом говорили в последние дни, многое он мне открыл. Такое, о чем я раньше и не догадывалась.
Звонит его телефон, и Акрам замирает. Чувствую, что он готов выругаться, но я спокойно его глажу по предплечью и прошу ответить.
Когда он смотрит на экран, недовольно прищуривается. Напрягается.
Что такое? Взглядом я задаю этот вопрос, а в ответ Акрам лишь поворачивает телефон экраном ко мне. Хм… отец.
— Да, — не здороваясь, бурчит он в трубку, раздраженно принимая вызов. — Занят. У меня всегда дела. В том числе. Нет, не получится. Я с Зориной буду. Нет, вместе мы не приедем. Ну потому что не хотим приезжать. Я уже ответил. У тебя что-то еще? Тогда отбой. Всего хорошего.
И прячет телефон в карман.
— Что ж он так не вовремя-то всегда.
— Не злись.
— Давай уедем?
— Куда?
— Хотелось бы на край света, но нам нужно перестраховываться сейчас. Поэтому предлагаю еще минут двадцать-тридцать уважить хозяйку и свалить.
— Ладно, — соглашаюсь я, смеясь, настроение сразу улучшается. Думаю, если бы Гелена была одна или Аяз не стал бы навязывать свое мнение, негласно осуждая нас с Акрамом, то встреча прошла бы более дружелюбно. — Уговорил.
А так… не хочется напряжения между ребятами. Но если совсем честно… хочется просто побыть с Акрамом.