Проходит пять минут, и я вновь включаю звук.
Невыносимо видеть три пропущенных. Я словно опускаюсь под лед… Бездушная стихия не выпускает из своих смертельных объятий, мне не хватает воздуха... Не получается согреться… Не получается…
На глаза наворачиваются слезы, они льются через край, обжигая щеки. Хорошо, что мои страдания никому не видны и тихие всхлипывания некому услышать. Весь день я держу себя в руках. Даже успеваю приготовить ужин, чтобы порадовать маму и самой отвлечься.
И только глубокой ночью я позволяю себе несдержанно рыдать в подушку, когда призраки счастливого прошлого догоняют меня, разрушая остатки самообладания.
Тяжело будет вырвать его из сердца. Но я постараюсь. А если сразу не смогу… Что ж. Пусть Акрам живет во мне. Когда-нибудь он меня «отпустит».
Глава 6
АКРАМ
Чрезмерно сжимая пальцами металлический корпус, я прячу телефон в карман. Какое-то время еще стою перед дверью, борясь с желанием все послать к черту и сорваться к ней. Вновь.
Несколько дней прошло, но Зоря не выходит на связь. Она игнорирует меня полностью, а я немного выбит из колеи.
До сих пор в голове не укладывается, что она собрала вещи и ушла. Молча! И теперь постоянно вне зоны моего доступа. Я не знаю, где она. Я не знаю, как она. Что, с кем. Это нехило коробит. Как будто в любую минуту может что-то случиться.
Вчера я приезжал домой к ее маме, но дверь мне ожидаемо никто не отворил.
А еще сжирает странное ощущение: непривычно возвращаться в пустоту, холод и тьму. Никто не ждёт, никто не радуется и не согревает меня теплом солнечной улыбки. Нежно не прижимается ко мне, на щеке не горит пламя мимолетного поцелуя. Без Зорины, обычно уютная и светлая квартира быстро превратилась в мрачную изолированную ото всех холостяцкую берлогу. И даже видеть никого не хочется…
Ладно. Надо идти.
— Акрам приехал! — громко приветствует меня мама, оповещая собравшихся о моем появлении. Из гостиной доносятся радостные возгласы и увлеченные беседой голоса.
— Привет, мам, — сдержано здороваюсь я, стараясь выдавить из себя подобие улыбки.
Обнимаю ее и поскорее отхожу в сторону.
— Я смотрю, ты сегодня один?
— Как видишь… — бросаю через плечо, нет желания обсуждать это.
— Ну и пойдем ко всем, ты как раз вовремя, скоро садимся за стол.
Мне приходится поприветствовать гостей, каждому уделив немного внимания. Конечно, «заценить» пару шуток и отмахнуться от неуместных вопросов. Всех вдруг дико заинтересовало: какого же рожна я приперся без Зорины? «Или разругались, а ну, признавайся!»
Да-да. Разбежался. Взял и все им на ходу выложил.
Вечер тянется неимоверно долго, время замедляет ход. Гости уже разбились на компании. Краем глаза я подмечаю, как отец, целуя мать в щеку, выходит из-за стола и удаляется в неизвестном направлении.
Тяжесть чьей-то руки резко выводит из раздумья. Я мгновенно оборачиваюсь и тут же расслабляюсь, спотыкаясь взглядом о настороженное лицо сестры.
— Акрам. На минутку тебя, — просит она спокойно. Я без лишних разговоров поднимаюсь на ноги и уверенно следую за ней на балкон. У родителей мне душно, ощущение, будто кислород перекрыли. А еще отвратительно где-то глубоко внутри. Пока топаю, кручу в руках телефон. Экран вдруг подсвечивается, и я жадно впиваюсь в него липким взором. Не Зоря. Разочарованно смахиваю уведомление: Ира написала.
— Что случилось? — взволнованно уточняет сестра.
Ее карие глаза разглядывают меня напряженно. На дне зрачков плещется неприкрытая тревога.
— Ничего, — рявкаю я, еще стараясь держать себя в руках. Взявшееся из ниоткуда отчаяние затапливает. Внутри что-то сильно жжется и колется.
— Ты себя в зеркало видел? Такое ощущение, что сейчас всех присутствующих загрызешь. Да и помятый ты какой-то.
— А ты, значит, смелая? Не боишься укусов? — огрызаюсь я зачем-то. Не могу взять себя в руки, от всего рвёт башню, любое слово, как искра.
— Она снова не захотела приезжать к нам? — шепотом интересуется Гела, хотя на балконе мы одни.
Мать в свое время настояла, чтобы дочери дали имя Гелена. Отцу было по барабану, и он безропотно согласился. И теперь все окружающие зовут сестру Лена. А для самых близких она — Гела.
— Зорина от меня ушла, — рублю я сразу, немного ощетинившись.
Сестра недоуменно хлопает ресницами, переваривая информацию. Пальцами касается шеи — привычный жест, обозначающий неуверенность и смятение.
— Понятно, — только и может выдавить она. Не решается злить меня еще больше. И правильно делает: я на взводе уже несколько дней. — И что теперь?