Сестренка скорбно прикрывает веки.
— Отец сказал, что это будет позор. Он дал слово. И я тоже. Мы получили от Аяза выкуп, приняли, дали свое согласие на брак. И теперь мы не можем его забрать. Отец просто в бешенстве. Ты не представляешь, как он на меня кричал.
— Кричалку сломает, — выплевываю я с презрением.
— Знаешь, я иногда думаю, как бы мы жили, если бы мама тогда всё-таки убежала…
Я замираю и резко поворачиваю голову. Гляжу на Геру цепким взглядом.
— Ааа…. Что значит… все-таки убежала?
Сестренка прикусывает губу, виновато пряча глазки.
— Гел, — подначиваю ее настороженно. — Я про это впервые слышу.
Она вздрагивает. Но молчит.
— Гелен.
Я подхожу ближе. Хватаю ее за плечи.
— Прости, я… — мотает она головой обречено. — Просто вырвалось.
— Расскажи уж. Мать так не хотела за отца, что намеревалась сбежать?
— Она другого любила. Парнишку из соседней области. Вот они с ним и планировали сбежать и втайне расписаться. Мне бабушка рассказала. Очень давно. Когда мама попыталась… уйти от отца и развестись.
Когда впервые узнала о любовнице. Понимаю…
— И?
— Да что там пояснять. Мать за отца не хотела выходить, а он ей проходу не давал. Сказал, что его будет и всё. Бабушка не уточнила, что он с тем парнем сделал. В общем. Что-то произошло, и мама просила помочь. Обещала остаться с папой, если он того парнишку выручит. Так и получилось. Мама дала слово. Папа сдержал свое. И вот. Есть мы. Есть родители. А любви нет. И счастья у них нет. И я не хочу, чтобы у меня тоже так было, понимаешь? Я свое согласие давала при других обстоятельствах!
Впервые за последнее время я обнимаю сестру, чувствуя с ней душевную близость. Как единение.
Так вот что отец имел в виду, говоря, что тяжело, когда тебя не любят. Но он же сам виноват. Он же сам ее вынудил. Заставил! Мама слово дала, его и держит. А как он хотел? Отпустил лучше бы. Вдруг потом и смог бы добиться любимую женщину. А так он лишь сломал ее. Навсегда. Мать теперь, как его поломанная кукла, глядит на всех участливо, на лице улыбка. А в душе пусто. Со мной и сестрой она была неизменно ласкова, но отца сторонилась обычно. Предпочитала с ним поменьше общаться, ночью уходить в отдельную комнату. Я малой еще совсем был, но помню. Плач ее по ночам помню. Тогда не понимал. Сейчас понимаю. Отец если такую жизнь сам себе организовал… остальные-то причем? Зачем же всех винить?
— Акрам. Ты с мамой это не обсуждай, пожалуйста. Бабушка мне не хотела рассказывать. Но я очень просила. Это секрет.
Я обещаю ей. Да и к чему уже это обсуждать. А мама, оказывается, за столько лет и все же не смирилась, хоть и слово данное сдержала. Но кому от этого хорошо стало?
Отец до сих пор не готов признаться, что ошибся. Он кругом ошибся. И еще смеет нас уму-разуму учить. Ему б самому поучиться, как жить надо.
— Гелен, — обращаюсь я к сестре. — Успокойся. Ты ничего никому не должна. Лучше все это решить до свадьбы. Аяз хочет деньги обратно? Решим вопрос. Ты мне сумму точную скажи. Я так понимаю, туда и машина входить может. Набежит немало. Я подумаю. Часть сможем сразу ему вернуть.
— Если так, то я продам машину, верну деньги, — убеждает Гелена себя больше, чем меня. — С жильем не знаю, к родителям не хотелось бы возвращаться. У меня учеба вот-вот закончится. Экзамены на носу! Я устроюсь уже основательно. Ох…
Она тяжко вздыхает.
— Прорвемся, не боись. Ты еще раз подумай. Оказывается, нам мужикам очень иногда нужен второй шанс. Чтобы исправить свои первые ошибки.
— Акрам. Я не могу тебе ничего ответить. Я думаю, нам с Аязом нужно ставить точку.
— Подумай еще раз. И потом расскажи, что решите и станет ли он с тебя требовать обратно свои сокровища. А на меня можешь рассчитывать. Чем смогу помогу. Обещаю.
Глава 48
Около трех месяцев спустя…
Волнение пробирает до кончиков пальцев. Не знаю, за что браться, сердце сейчас пробьет грудину. Пульс зашкаливает так, будто я пробежал марафон на высоких скоростях.
Еще одним придирчивым взглядом оглядываю детскую кроватку, шары у потолка, растяжки на стенах. Это мне сестра помогала, а кроватку мы с Дымом позавчера собирали: он приехал меня немного «поддержать». Прикалывался и издевался он надо мной так, что я стал вслух сомневаться в гордом статусе «друга».
Так. Вроде все. Приготовления закончены, хату вылизывал клининг, для Зори домашнюю еду вчера на такси привезла моя мама: она настояла, что приготовит все исключительно сама.