А чего бы и нет? В своей жизни всякое повидал. К примеру, некоторые извращенцы, живущие возле железных дорог, из подобного материала и дома строили. Не знаю, что там потом было со здоровьем хозяев, явно ничего хорошего, но это уже частности.
Но что меня смутило сразу – это запах. Дух десятков немытых тел, мочи, дерьма, чего-то гниющего и тухлого. В приличных домах Парижа и Лондона флер другой. Поэтому меня сразу замутило.
– Вон, – указала Громуша на протоптанную тропинку, не обращая на запах никакого внимания.
С виду ничего такого, но проглядишься и увидишь глубокие следы на земле с темными бурыми пятнами. Точно что-то тяжелое тащили. И не раз. Про бурые пятна и так все ясно – кровь. Вели следы аккурат через двор к задней части дома.
Я толкнул невысокую, мне до груди, деревянную калитку и та поддалась без малейшего сопротивления. Не заперто. Тоже тревожный звоночек. Это место не походило на то, где построили мировой коммунизм и теперь все резко стало общим. А в частных домах, да еще вблизи города, калитки закрывают всегда.
Гром, без лишних разговоров отправилась вперед, я только знаком показал двигаться к незаклеенному окну. Уж больно интересовало, почему мне на подсознательном уровне так не нравится этот дом. Прям хотелось сжечь его и уйти не оглядываясь. Но я привык трансформировать свой страх в нечто вполне себе объяснимое, чтобы потом же его победить.
Заметил лишь, что возле дома запах стал намного резче, будто его самого мочой облили. Но уточнить, кто тут устроил уличный туалет в совсем неподходящем месте не успел.
Длинная очередь и осыпающиеся осколки стекла разорвали гнетущую тишину. Я лишь увидел задранный ствол Калаша, упершийся в небо. Это от неопытности. Стрелок, не особо целясь, выпустил весь рожок, единожды нажав на спусковой крючок. И почти никуда не попал.
Почти – потому что несколько пуль поймала своим могучим телом Гром-баба. Что было равнозначно промаху. Я же отделался легким испугом. К моменту, когда неизвестный перестал стрелять, окно плотно накрыло игольчатым залпом. И все, наступила тишина, правда, продолжавшаяся совсем недолго. Вскоре над нами в прямом смысле разверзлись небеса и сверху упала огромная огненная глыба.
Громуша по-бабьи закрыла голову руками и сгорбилась, а я запоздало понял, что ничего сделать не успею. Накроет в любом случае. И только потом чьи-то хилые пальцы схватили за шиворот и проворно протащили несколько десятков метров прочь. Крыл даже попытался перелететь через забор, но то ли я оказался слишком тяжел, то ли вираж заложил довольно поздно, и получилось, что я впечатался в ограждение из тонких реечек. И благополучно снес его. Зато оказался неподалеку от общей группы и смог посмотреть, что происходит с Громушей.
Кусок метеорита упал в двух шагах от нее. Вроде бы не задел, но раскаленная волна огня, поднявшаяся после, отбросила танка на задницу. Правда, никаких особых неприятностей не доставила. Что будем памятнику, который пытаются спалить? Вот и я говорю, что ничего.
Огонь разошелся метров на пять в ширину и на пару метров в высоту, опалив растения вокруг и оставляя на идеально белой стене следы копоти, а после исчез вовсе. Сам метеорит раскрошился и рассыпался, как трухлявый пень. Вот только меня это не успокоило. Скорее наоборот, напрягло. Кто знает, что этот гребаный пиромант там еще приготовил? Спички детям не игрушка.
– Гром, он внутри! Заходи, мы следом!
За время, пока танк с кряхтением и проклятиями поднималась на ноги, мы успели пробежать вдоль забора и забраться внутрь двора. И тут остановились. Потому что геройствовать при живой (как бы забавно теперь это не звучало) Гром-бабе никто не хотел. Да и зачем лезть на рожон, когда у тебя прямо здесь есть живой щит. Сейчас он придет в форму, отдышется после трудного подъема на ноги и «сделает грязь».
Так и получилось. Громуша явно рассердилась после негостеприимного знакомства с хозяевами белого домика. И теперь всеми силами желала отплатить взаимностью. Запертая на ключ дверь в сени разлетелась на части под настойчивостью Гром-бабы и вторую вскоре постигла та же участь.
Раздалось несколько тяжелых шагов, резкий вскрик и удар. Потом, когда я уже решил, что настала пора ворваться основной группе зачистки, меня чуть не растоптала Гром-баба. Которая теперь всеми фибрами своей крупной души, жаждала оказаться снаружи. Пришлось в последний момент отскакивать в сторону. Как говорят, у бегемота очень слабое зрение, но вот это совершенно не его проблемы.