— Машина едет.
Шарлотта кивнула и ласково разбудила детей. В сером утреннем свете их глаза казались особенно большими и испуганными. Гуго прильнул ко мне, и я положил руку ему на затылок, неотрывно глядя на дорогу.
Грохот автомобиля, натужно поднимавшегося по извилистой горной дороге, приближался, пока наконец не показался большой фермерский грузовик с фанерными бортами. Машина добралась до вершины и развернулась носом вниз. Услышав звуки, раздавшиеся из кузова, я невольно улыбнулся.
Шарлотта посмотрела на меня:
— Это?..
— Да, это овцы, — подтвердил я.
Машина стояла на дороге, мотор продолжал работать. Из кабины вылезли две женщины и двинулись к кузову, делая вид, что проверяют блеющих овец.
Я подал своему отряду сигнал замереть, но Шарлотта положила руку мне на плечо, а затем поднялась:
— Я сама пойду. Ждите здесь.
Я взял у нее дремавшую Анну-Мари. Как только Шарлотта отделилась от деревьев, женщина повыше выхватила из кузова винтовку и прицелилась в нее. Но после недолгих переговоров опустила оружие. Шарлотта повернулась и позвала нас.
Гуго взял меня за руку, все остальные потянулись из укрытия вслед за нами.
Подойдя поближе, я смог разглядеть женщин. Судя по разительному сходству — мать и дочь. А их удивление дало понять, что они признали во мне отца Оуэна.
— Мы ожидали Оуэна и Северин несколько недель назад, — сказала младшая по-английски с сильным акцентом. — Мы так переживали, когда они не пришли на встречу. С тех пор приезжаем на вершину каждые четыре дня. Но привлекать внимания не хотели — прошлый раз должен был стать последним. Мы решили больше не ездить, пока нет новостей от Оуэна, это мама уговорила меня приехать еще раз.
А мы чуть не оказались без убежища с девятью ребятишками на руках.
— Я благодарен вашей матери, вам обеим. Теперь дети будут в безопасности?
Старшая женщина подошла ко мне и протянула руки к Анне-Мари. Дети попятились, сгрудившись вокруг Отто, который склонил голову, прислушиваясь к овцам.
Младшая ответила:
— Да, мы будем защищать их ценой своей жизни. Их уже ждут в хороших домах.
Я позволил старшей женщине забрать малышку и помог ей забраться в кузов грузовика. Оттуда на меня с любопытством уставились черные морды. Я узнал породу: валисские черноносые. И тут же на меня накатила тоска по дому и по моим лохматым вонючкам.
Шарлотта ласково разговаривала с детьми, поправляя плащики и шарфы, а мы с младшей француженкой передавали ребят ее матери в кузов. Им велели залечь между овцами, и они один за другим исчезали под белыми кудрявыми телами животных.
Гуго уцепился за мою ногу, и я присел, чтобы заглянуть в его раскосые глазенки:
— Все будет хорошо, cariad bach. О тебе позаботятся. Не нужно бояться.
Пока он, задрав голову, слушал перевод Шарлотты, его язычок высовывался в щель над нижней губой. По круглой щеке потекла слеза, я поймал ее большим пальцем и стер.
— Гуго, я хочу, чтобы ты был храбрым. Помогай следить за младшими ребятами. Ты сделаешь это ради меня?
Мальчик кивнул, когда Шарлотта перевела ему, и обхватил мою шею руками. Мое сердце разрывалось, пока я прижимал к себе маленькое крепкое тельце. Я закрыл глаза и похлопал его по спине. Потом оторвал от себя и, прочистив горло, выдавил:
— Теперь иди.
Он отпустил меня и повернулся к Шарлотте. Она вздрогнула, но постаралась не показывать своих чувств, пока он обнимал ее за талию.
— Ты точно хорошо себя чувствуешь?
Улыбка Шарлотты была явно натянутой:
— Пустяки.
Спокойным и мягким голосом она обратилась к детям на французском, но, повернувшись, чтобы поднять Гуго и передать его в кузов грузовика, оступилась, едва оторвав мальчика от земли.
Я забрал у нее ребенка и подал его пожилой женщине. Он обнял меня напоследок, и старшая француженка помогла ему пристроиться среди овец в глубине кузова. Младшая забралась в кузов и, высунувшись оттуда, схватила мою руку:
— Благослови вас Господь! Вас обоих.
Я сжал ее пальцы:
— Поезжайте скорее.
Отступив назад, я махал отъезжающему грузовику. Отто побежал за ним, но я позвал его. Мы не сходили с места, пока грузовик не исчез за поворотом. Тогда я обернулся к Шарлотте:
— Теперь расскажи, что произошло.