Герман быстро понял мой настрой. И слава Богу, потому что еще хоть слово плохое про Тасю, и я бы снова ему врезал. Журналисты были бы в полном восторге!
Я знал её всю. От кончиков пальцев до макушки! Моя Тася.
Все внутри теплело от одного звука её имени. Кто-кто, но она не может меня предать! Эта девочка — самое честное создание на всем белом свете. Она честная и сильная. А еще — она чиста и невинна была до того, как стать моей женой, и я никогда бы не подумал, что это станет таким важным фактом для меня.
Тася любит нашу дочь. Девочку, к которой я тоже привык.
Тася любит меня. Любит ли? Достаточно ли прошло времени, что бы полюбила?
Она зашла в университетский холл — маленькая и сломленная, и я не смог побороть вспыхнувшую в груди злобу. Больше никто не посмеет её у меня забрать! Я никому не позволю! Если надо — придушу собственными руками, и плевать на выборы!
***
Красное пятно на Таськиной щеке к утру превратилось лиловый синяк, который не давал мне покоя.
Ребенок проснулся первым, закопошился, но так как моя жена напрочь отказалась перекладывать её в колыбельку, Маша спала с нами.
Она лежала и смотрела прямо на меня, выглядывающего из-за светлых волос её матери.
Мать и отец, вот кем мы стали так неожиданно. Проснулись ли у меня уже отцовские чувства?
Я протянул к маленькому человеку руку и осторожно погладил по головке. Девочка сразу же встрепенулась и фыркнула.
— Доброе утро. — сказал я, не будучи полностью уверенным, что она меня понимает. — Давай дадим нашей маме поспать?
Пальчики путались в Тасиных волосах, нужно было распутать, что бы не разбудить.
Надо же. Еще совсем недавно я был один, как бирюк, и вот теперь у меня есть семья — они обе.
Я поцеловал Тасю в висок, погладил, не желая в действительности вставать с кровати и разжимать объятий, но младенцу нужен был уход, а еще ему нужно было кормиться.
Взять с первого раза нормально Машу у меня не получилось, но девочка стерпела мою неловкость и даже не заревела, она просто смотрела своими большими глазами, цвет которых пока трудно было разобрать.
— Мама наша вчера попала в передрягу. Знаешь, и это я виноват. Но больше я подобной ошибки не допущу, так что не волнуйся.
Мне казалось, что она вот вот может вывалиться у меня из рук, поэтому я шел, одним глазом смотрел себе под ноги, а другим следил за копошащимся младенцем, прижатым к моей груди.
Нечто крошечное, теплое. Даже просто держать её было приятно.
Я хорошо относился к детям, просто возможности попрактиковаться в уходе за ними у меня раньше не было.
— Понимаю, что мамины руки нежнее, но ты уж потерпи, хорошо?
На пороге я обернулся и посмотрел на спящую Таську — тоже маленькая, свернувшаяся калачиком и завернувшаяся с головой в большое одеяло.
— Я буду о вас заботиться. Знаешь, Маш, сначала так твоя мама решила, она пришла ко мне и полностью доверилась, хотя ей и было очень страшно. Теперь мы вернулись к тому откуда пришли, и надеюсь она поступит точно так же — доверится и все расскажет.
На кухне я положил девочку в раскладывающийся в горизонтальное положение детский стульчик, пристегнул ремнями безопасности, будто не кормить собирался, а в космос запускать, и начал готовить детское питание.
Когда у нас родятся с Тасей еще дети, возможно, она захочет сама их кормить? Перед глазами замелькали картинки слегка округлившейся и поправившейся девушки с еще одним младенцем, которого она прикладывает к своей полной, налившейся молоком груди. А повзрослевшая, беленькая Маша бегает вокруг и щебечет на своем детском языке.
Глава 49
Тася
Голова раскалывалась. Я оторвалась от подушки, и с трудом села. Малышки рядом не было, но и Андрея тоже, значит они вместе и переживать не стоит.
Сквозь дрему я слышала, как они уходили рано утром.
Моя щека онемела, я попыталась прощупать её пальцами, но вскрикнула от боли. Я выросла тепличным цветком, залюбленным родителями! Меня вообще не били! Никогда!
Вот позвонит папа по фейстайму, и что я ему скажу?
Отражение в зеркале меня не успокоило, а лишь расстроило еще больше. Это ж с какой силой Камиль бил меня по лицу?
Быстро он забыл Таню и обзавелся новым инкубатором для своего наследника, да еще и Машу требует ему отдать!
Угрозами Камиль сыпал ужасными, но вдруг Андрей справится? Он же работает в Правительстве?
Я долго стояла под горячим душем, потом села на дно ванной и думала-думала-думала. Рассказать ли Андрею всю правду, или смолчать? Вдруг своей правдой я подставлю его под удар? И Валентину Петровну! И всех людей, что его охраняют!
Будет ли мой муж честен, если в действительности силы Камиля превосходят его собственные? Или полезет на амбразуры, рискуя собственной жизнью?
Я не могла этого допустить! И единственным человеком, который бы сказал мне, может ли Андрей тягаться Камилем Басалгиным был его друг — Герман.
Наврятли Андрей пригласит его в гости после их последней стычки, так что нужно было обзавестись телефоном и номером и позвонить. Или устроить дружественный обед?
Жена я или не жена? Я ведь совсем не знаю ничего об окружении Туманова!
— Тась? — Из комнаты послышался голос Валентины Петровны. — Я зайду?
Быстро вытерлась и набросила на плечи махровый белый халат.
— Что-то случилось? Маша…?
— Все с Машенькой хорошо! Андрей Викторович с ней гуляет на улице, катает коляску! А я пришла к тебе.
— Гуляет с Машей? — На душе потеплело. Андрей так трепетно относится к ребенку, что даже не верится!
— А чего ты так удивляешься? Нужна женщина, нужен и ребенок! Будь у тебя тройня, и ничего бы это не поменяло! С деньгами и положением твоего мужа можно хоть десяток еще деток родить!
— Десяток я не осилю! — Я тихо и неуверенно усмехнулась, потом присела напросит Валентины Петровны у окна. На её коленях стоял пластиковый коробок с красным крестом посередине.
— Сделаем сейчас из тебя топ модель! — Женщина подмигнула мне и достала мази, марлю и какой то тёмный порошок со специфическим запахом!
***
Валентина Петровна намазала меня заживляющим кремом, потом слегка припудрила, и подала круглое зеркальце на ручке.
— Волшебство! — Воскликнула я! Синева была умело замаскирована. — Но зачем? Разве есть разница, как дома ходить?
— Есть, дорогая моя! Еще какая разница! Сегодня ты кое с кем познакомишься? Мы ждем гостей?
— А разве ты не знала?
— Нет.
— Ну тогда одевайся и спускайся вниз, я тебя накормлю и поговорим!
Я выбрала легкое свободное платьице, обулась, и накинув куртку Андрея, вышла на улицу.
— Привет! — Почему-то меня сковало смущение, щеки загорелись, и от испытующего взгляда мужа я оробела. — Как вы тут?
— Мы — отлично! Мария Андреевна спит, хотя совсем недавно устраивала концерт по заявкам.
— Животик наверное крутит у нее? Колики. Врач предупреждала, что на смеси такое бывает…
Я заглянула в коляску и легонько погладила спящую малышку по животику.
— А ты?
— А я ждал, пока ты проснешься.
Андрей обнял меня и прижал к себе, целуя в лоб, а потом потянулся к губам и прихватил их с такой невысказанной страстью, что мои колени подогнулись.
— Андрей…
— Что? — Пробормотал он мне прямо в губы. — Я соскучился.
— Мы же…
— Тась, все хорошо. Я просто хочу тебя целовать всегда. И не обязательно придавать этому сексуальный подтекст.
— Ну раз так…
Я, подавляя тихий стон удовольствия, ответила на более глубокий поцелуй, впустила в рот язык Андрея и обняла его за шею.
— Моя маленькая… — Шептал он. А я млела.
Он был удивительным мужчиной! Единственным мужчиной с которым я спала. Моим мужем!
— Ах вот они где! Средь бела дня…! Андрюша! — Мы в раз оторвались друг от друга и повернулись на голос, полный недовольства.