— Здравствуй, Юля, — за спиной раздался тихий голос Паши, от которого я едва не подпрыгнула на месте.
Ноги подкосились, и я судорожно схватилась за ручку двери, чтобы не упасть.
— Юль, — на мою руку опустилась крупная мужская ладонь. Сам Паша все так же стоял за моей спиной.
Меня словно током прошибло от этого прикосновения. Я замерла и стояла как истукан, не смея пошевелиться. «Мне нужно срочно убегать!» — кричала внутри меня паника. Но тело словно зацементировали, я не могла сдвинуться с места. Я могла только дышать.
Паша аккуратно расцепил мои пальцы и убрал мою руку от двери, потом взял за плечи и развернул к себе. Я не смотрела на него, боясь умереть. Внутри меня, толкая друг друга, злость сменялась радостью, боль — счастьем, холод потери — теплом встречи. Моя душа и сердце разрывались на части.
Паша осторожно взял меня за подбородок и приподнял голову, заставив посмотреть на него. Наши взгляды встретились. Его глаза, когда-то такие родные и любимые, словно машина времени, разбередили во мне воспоминания, заставив вернуться на много лет назад, где мы были счастливы. Больше сдерживать себя я не могла — разревелась и прижалась к его теплому телу. Паша обнял меня и притянул к себе. Мы стояли в полутемном тамбуре в объятиях друг друга и не произносили ни слова. Нам нужно было осознать, что это не сон, и мы реальные. Я опьянела от счастья — слушала его сердце, вдыхала его запах, согревалась в крепких объятиях.
Мне снова было шестнадцать, вокруг сияло солнце и цвели полевые цветы, пели птицы и порхали бабочки. Мы с разбега, держась за руки прыгнули с обрыва в озеро и поплыли на середину. По воде разбегались волны, в которых отражалось яркое солнце, ослепляя нас. И нет холода и темноты тамбура, нет длинных, пустых и горьких лет. Есть только мы и наша любовь.
— Думал, что рехнусь, когда тебя в купе увидел, — Паша первым нарушил молчание.
— Я тоже. Я думала, что ты меня не узнал, — я крепче обняла его. — Где ты пропадал так долго?
Паша молчал, не спешил отвечать. А я не торопила. Нельзя было спешить, нельзя было спугнуть судьбу, которая подарила нам эту мимолетную встречу. Пусть он молчал, пусть ничего не говорил — главное, что он был здесь, со мной.
Слезы снова побежали по моим щекам, впитываясь в рубашку Паши. Он гладил меня по волосам, а я задыхалась от волны чувств, которые огромной волной нахлынули на меня.
— Это длинная история, Юль. И она точно не для тамбура. Тем более, что ты совсем замёрзла, — он чуть ослабил объятия и снова попытался заглянуть в мои глаза.
«Нет! Нет! Я не замерзла! Только не уходи! Не отпускай меня!» — молила я про себя, еще крепче прижимаясь к Паше. Я готова была превратиться в лед, замерзнуть и умереть, лишь бы там, в холодном и темном тамбуре поезда «Москва-Санкт-Петербург» быть рядом с Пашей и слышать стук его сердца.
Дверь резко распахнулась, заставив меня вздрогнуть.
— Извините, — в тамбур вошел молодой парень и встал у противоположной двери. — Курить очень хочется. Вы не против? — он вставил сигарету в рот.
Я молчала, а Паша, пожав плечами спокойно сказал:
— Тут вроде нельзя? Оштрафуют.
— Да, ну, — парень махнул рукой. — Так вы-то не против?
— Кури, — все тем же ровным тоном сказал Паша. — Мы все равно уходим, — он открыл дверь и пропустил меня в вагон.
Я не сопротивлялась и даже с удовольствием вошла в вагон, который снова встретил меня теплом.
— Тебе нужно поспать, идем, — Паша взял меня за руку, когда увидел моё состояние. Меня колотила мелкая дрожь — холод и эмоциональное напряжение сделали своё дело.
Я замотала головой — пойти в купе значит расстаться.
— Юль, — он сделал шаг ко мне. — Я знаю, что ты хочешь все выяснить здесь и сейчас. Но я не хочу, чтобы это произошло вот так, на ходу. Поэтому, ты сейчас ляжешь спать. А утром оставишь мне свой номер, мы встретимся в Питере и поговорим. Я там буду несколько дней. Договорились?
— Да, — прошептала я.
— Молодец, — Паша снова притянул меня к себе и закутал в теплые объятия.