Обида и страх нового разочарования парализовали меня на время, поэтому, я не сразу отреагировала на сказанное Евгением.
— Мне все равно, — ответила я как можно более равнодушным тоном. Ещё и улыбнулась для убедительности.
— Ты уверена? — Женя пристально смотрел на меня.
— Зачем тебе это знать? Тебя что Паша попросил? — я все-таки разнервничалась.
— Нет. Это я хочу знать. Так ты уверена?
— Уверена, — выдохнула я. — Допрос окончен?
— Прости, но мне нужно было это знать.
Я удивленно приподняла брови — с чего это такой интерес к моей персоне? Женя ничуть не смутился под моим взглядом и продолжал пристально смотреть на меня. А вот мне стало не по себе — было тяжело выдерживать этот взгляд, который я не могла «прочитать».
Я отвернулась, и стала разглядывать зал. За соседним столиком снова раздался дружный мужской смех, но в моей голове он звучал словно из-за стены. Тоска крепко обняла меня. Эти веселые люди за соседними столиками раздражали меня.
— Давай пройдемся? Если ты не устала, — предложил Евгений, словно прочитав мои мысли.
— С удовольствием.
Я обрадовалась возможности уйти отсюда. Женя подозвал официанта, чтобы расплатиться.
— Я на улице тебя подожду, — поднялась я из-за стола.
— Хорошо, — Женя тоже встал и помог мне надеть пальто.
Я вышла из бара и поёжилась от холодного воздуха. Несмотря на позднее время, на Арбате было многолюдно. Я отошла в сторону и стала смотреть на проходящих мимо людей. В какой-то момент они слились в единую массу, где уже не возможно было различить ни лиц, ни силуэтов. Так мой мозг пытался заставить меня отключиться от грустных мыслей. Он просто вырвал меня из действительности, в которой я была одинокой женщиной с разбитым сердцем и израненной душой, которые невозможно ни склеить, ни вылечить.
— Юль, — раздался рядом голос Жени. — Ты не замерзла? Можем не гулять, если что — на его лице читалось сомнение.
— Все в порядке, не переживай, — успокоила я. — Куда пойдём?
Он пожал плечами — вид у него был почему-то забавный, отчего я непроизвольно улыбнулась.
— Направо? — спросил он у меня и тоже улыбнулся.
Я кивнула, взяла его под руку, и мы неспешным шагом отправились на прогулку по вечерней мартовской Москве. Я не очень хорошо ориентировалась в столице, поэтому, как только мы ушли с Арбата, перестала различать улицы и следить за нашим маршрутом, полностью доверившись своему спутнику.
— В Питере тоже холодно? — спросил меня Женя.
— Не просто холодно, а очень холодно. Ещё и снег с дождем, — вздохнула я. — Так что я приехала в Москву погреться.
— Странно, мне всегда везет с погодой, когда я в Питере бываю. Плохая погода от меня разбегается.
— Приезжай почаще, может и нам хорошая погода перепадет, — пошутила я.
— Приглашай, приеду, — судя по выражению лица Жени, он не шутил.
Я ничего не ответила, только поругала себя за то, что сначала говорю, а потом думаю. Нужно уже повзрослеть в конце концов и следить за словами.
— Ты часто в командировках бываешь? — решила я сменить тему.
— По мере необходимости. В этом году частенько приходилось уезжать.
— А я ненавижу командировки. И всегда стараюсь от них откреститься, если это возможно.
— Почему?
— Просто Питер люблю, дом, детей. Боюсь от них уезжать.
— Понятно. Ну мне в этом плане проще.
— Проще?
— Да. Во-первых, у меня особо выбора нет при моей работе. Куда отправят, туда и поеду. Иногда правильней самому на место выехать и все своими глазами увидеть, чем ждать доклады от других.
Женя замолчал.
— А во-вторых? — спросила я.
— А во-вторых, у меня нет семьи и детей. Меня никто не ждет и поэтому не страшно уезжать.
Я посмотрела на Евгения — в нем вдруг пропала легкость. Он шел, глядя себе под ноги и молчал.
Ну вот нужно быть такой глупой! Ведь всего несколько минут назад я ругала себя за то, что не умею держать язык за зубами. И вот снова задала вопрос, о котором тут же пожалела. Мне было стыдно, и я начала в голове прокручивать фразы, которыми можно было бы сгладить неловкий момент. Например, «У тебя еще все впереди» или «В сорок лет жизнь только начинается». Но вовремя прикусила язык и не наделала еще больших глупостей.
Женя продолжал молчать, я же держала его под руку и ругала себя за бестактность. В итоге, так увлеклась самокритикой, что не заметила, как мы вышли на набережную, а потом оказались в «Зарядье».