- Так ты тёмный эльф! - радостно завопил я, подзабыв, что клыки всё ещё пытались прокусить мне шею.
- Ф-раньë! - запротестовала садистка и наконец отлипла от моего тела, устало вздохнув. - Почему я не могу перегрызть тебе артерию?
Хотелось бы мне сказать, что я десять лет тренировался в горах, перенимая мудрость монахов, которые занимались лишь укусами и больше ничем иным, кроме этого весёлого занятия, но это было бы ложью: я всего лишь обезопасил себя очередным щитом. Настоящая магия, стоит упомянуть, и состоит только из защитных действий, потому как дать в рыло может каждый дурак, а вот защитить своё рыло - лишь редкий мастер.
— Просто я не поддаюсь беременным тёмным эльфам! — сказав это, я взял негодяйку за волосы и отбросил в угол. Я не учëл лишь одного: углы в карете расположены слишком близко друг к другу.
Я отхватил по морде каблуком и на полном ходу вывалился из кареты. Транспорт покатил к поместью, стоящему на небольшой возвышенности, ловко избегнув моего приятного императорского общества. Только вот кучера это обстоятельство нисколько не спасло: он продолжил вести карету к проклятому дому, невзирая на пропажу одного из его пассажиров.
«Как хорошо гипнотизировать людей! Они слушают тебя даже после того, как вы расстались, а между прочим, этим свойством не обладала ни одна из моих дам сердца... Зато обладает кучер. Неприятно вышло»
Я рванул к ограждению, поросшему терновником. Я был должен... Нет, обязан прийти первым и утереть Маргарите нос, который она мне расквасила всего минуту назад. И мне было решительно наплевать на тот неприятный факт, что я вывалился из кареты случайно, так ещё и из-за собственных действий.
Я прошёл сквозь неровный ряд кустов и подобрался к ограждению. Перелезть низенький каменный заборчик не составило для меня никакого труда, поэтому уже спустя пару секунд я находился на территории проклятого поместья и внимательно разглядывал каждую подозрительную пылинку.
Где-то за нестройной стеной из сараев громко ржали лошади и подвывал один знакомый мне кучер: мои спутники добрались до «Гарцующего осла» чуть раньше меня, что, впрочем, нисколько не удивительно, если учитывать, что они использовали животных, а я — ноги какого-то шамана-травокура.
— Итак! — громогласно воскликнул я, испугав небесные своды мощью молодого тенора. — Я ищу мастера по призыву демонов! Есть тут такой?
В глубине хозяйского дома что-то тихо зашуршало. Мне показалось, что этот необычный звук доносился из подвального помещения. Словно подтверждая мои мысли, из разбитого окна погреба послышался подозрительный гул, быстро сменившийся шёпотом, чем-то похожим на причитания плакальщиц.
Я призвал охотников на демонов повторно, прибегнув к самым ярким увещеваниям и эпитетам. Это мне ничуть не помогло, возможно, даже немного навредило: дом был нем, и, казалось, что горе явится к тому, кто рискнёт нарушить его мёртвый покой... Поэтому я умолк и направился к так называемому «постоялому двору».
Это было трёхэтажное здание с основательным каменным фундаментом и цветными витражными окнами. Многие из них потрескались, поэтому я мог рассмотреть сквозь тёмный зёв оконных проёмов детали быта и обстановку: сваленные в кучу столы, разбитую посуду, гору сваленных бутылок и оборванные куски дорогих нарядов.
Прежде чем войти, я уловил вкусный аромат трупа, — за дверью, открывающейся вовнутрь. Её доски так скрипели от натуги, что даже невнимательный гость мог бы понять, что на дверь навалилась чья-то жирная, смердящая гнилью туша.
В окне соседнего сарая мелькнуло что-то очень похожее на движение. Я встрепенулся и отправил в сторону подозрительного здания огненный шар. Странный домик с соломенной крышей разлетелся на куски, и от него осталось лишь основание — толстые, подпаленные балки.
«А это обещает быть интересным...»
С моих пальцев пошёл сизый дымок. Я нервно поправил волосы и закурил косяк от указательного пальца.
Глава 6
Набравшись смелости, я забрался в здание через оконный проём. Под моими ногами тотчас затрескались битые куски стекла. Как любитель чужой смерти, я не мог не заметить, что у входных дверей действительно лежал труп: огромный мужчина, облачённый в кухонный фартук, с пушистыми моржовыми усами, которые так любимы постаревшими романтиками. В руках он держал поварёшку. Я подошёл к его посиневшему телу и присел на корточки.