— Да, не знаю. — не стал спорить Разумовский. — Но зато ты не знаешь, что помимо власти, славы и денег есть нечто большее — то, что движет миром.
— Любовь? — я усмехнулся. — Она так хорошо двигает миром, что он скоро покроется пеплом. Да и кому говорить о бессмысленности денег? Миллионеру?
— Только богач поймёт всю бессмысленность денег.
— Ну так раздай их бедным и больше не будешь страдать от бессмысленности. Правда, тебя на следующий же день доконает голод и холод, но это так — тоже бессмысленность. Как и твоё присутствие в этом мире. На этой террасе. Конкретно — за этим столом.
Мужчина печально улыбнулся и, видимо, потеряв ко мне всякий интерес, устремил взор куда-то вдаль.
«Вежливости ему не занимать — сам подошёл, сам ушёл»
— Я знаю, что скоро ты меня поймёшь. И знаю, что скоро тебе самому придётся столкнуться с выбором.
— Какую провинцию оттяпать у глупых соседей?
— Ну да, в таком духе. — Разумовский еле заметно нахмурился. — Поэтому я должен тебя предупредить: ничего не бери у...
К нашему столу подошёл официант. Он принёс бутыль красного Бургундского.
— От мужчины за шестым столиком.
Мы с Разумовским одновременно повернули головы в сторону шестого стола. За ним сидел Лоренц Гелен, в компании какого-то древнего старика.
— Не может быть... — миллионер изменился в лице. Он не успел сказать больше ни слова, потому как старик, тоже заметивший Разумовского, поманил его за собой.
Алексей встал и, не попрощавшись, изумлённо подсел к старику и пожал ему руку. Дедуля заплакал и, обняв богача, принялся гладить его по затылку.
«И чего только во вселенной не сыщешь...»
Я подозвал официанта и заказал закуску, после чего принялся смотреть на самое замечательное в мире представление — убитого неловкостью человека.
Мой ученик еле переставлял ноги и при каждом удобным случае старался улыбаться во все зубы, в то время как недоумевающая иллюзионистка водила его по всем местным достопримечательностям. Её везде узнавали — похоже, она была в Москве весьма популярной личностью, и подходили здороваться. Юноша же оставался совершенно незамеченным, и при каждой такой встрече даме приходилось представлять его — скукожившегося от своей незначительности, — отдельно. Только тогда ему нехотя, словно из-под палки жали руку, а потом сразу же возвращались к де Вебер — пожелать ей удачного выступления, похвалить её последние иллюзии, за которые Король Великобритании подарил ей колье, и прочее, прочее.
Я слышал весь этот бред, потому что подключил магический слух. И вовсе меня не интересовало, чем они там с моим учеником занимаются. Просто я надеялся, что он не опозорит меня в глазах местного общества.
Возле столика с мастером деревянных поделок к парочке подошёл какой-то молодой человек в маске павлина. Он весьма оригинально представился даме, но де Вебер приняла его, судя по её сконфуженному виду, без особого удовольствия. Также павлин представил двух своих друзей — Дмитрия и Бориса.
— А кто это с вами, моя дорогая? Неужели, надоедливый поклонник, коих у вас целое множество? Давайте я его от вас отгоню...
— Нет нужды. — рассерженная красотка стала между павлином и незадачливым львом. — Он — друг моего клиента. Я показываю мальчику представления.
— Ну так, пусть сам посмотрит. Не маленький уже, — павлин задрал пьяный нос. — Пройдёмте со мной, Анна, я заказал в лоджию кальян на арбузе... А у тебя есть лоджия, сынок?
Шулер стушевался. В обычной ситуации юноша бы неплохо сострословил, но в этот раз он оказался в незавидном положении неудачника.
— Нет, у меня нет лоджии... — послышался тихий ответ Габдулина, и Дмитрий с Борисом единовременно разразились громким смехом.
В тот же миг павлин пересёк расстояние, отделяющее его от дамы, и приобнял её за талию. Анна принялась вырываться.
— Отстаньте!
— Глупости, мои милая, если бы вы были против, то применили бы заклинание...
Дама зарычала. Она уже опустила руку, чтобы огреть приставучего щёголя огнём, но тут же вспомнила, что тогда испортит всем праздник — скандалов в начале сабантуя никто не любит. их обычно откладывают под самый конец.
— То-то же... — худосочный силач потащил побеждённого противника в своё логово.
— Нельзя так! — мой ученик обошёл павлина и встал между колоннами. — Перестаньте! Это недостойно дворянина!