— Мне всё ясно. — я щёлкнул пальцами, и цепи, сдерживающие травокура, лопнули. — Можешь идти. У тебя свадьба.
Я встал с пентаграммы и, усилием воли отогнав надоедливых духов, направился в портал.
— Стой! — Дебров схватился за мой халат. — Но как же я буду править? Я же не ты...
— Верно. — я наклонился к травокуру и похлопал его по плечу. — Ты — лучше. — и вслед за этим скинул одежды и отправился на поиски своего счастья.
Глава 28
Инквизиторы в изумлении смотрели на возникший буквально из ниоткуда портал, так неудачно сожравший травокура.
— Как вы думаете, он мёртв?
— Похоже на то. — бугаи закивали. — Мастер Григорий, а как же костёр?
— Что, уже разожгли? Я же говорил повременить.
— Ну, Герасим так хотел жечь, что аж сил не было, и что мы должны были предпринять? Сказать ему: «не жги»? Вы же знаете, он очень обижается, когда ему говорят не жечь костёр...
Григорий закивал, и вдруг из портала послышался преисполненный радости возглас.
— Что же я буду тут вытворять с моим огромным...
Из портала вылез человек в золотых портках. Идеальный. Ростом он доходил почти до потолка, а мускулами, должно быть, напоминал самого Геракла.
— Кхм. добрый день. — Григорий уважительно кивнул гостю. — Видите ли, мы инквизиторы. Работа непыльная, но всё же оплачиваемая. Отпуск там...
— Конфеты. — добавили громилы-инквизиторы.
— Да-да, конфеты. — согласился Григорий. — И, видите ли, хоть вы и очень красив, но нам всё же надо бы попытать вас и сжечь. Для порядка. Понимаете?
Мужчина, профилем идеально подходивший для изображения на золотых монетах, с уважением кивнул. Григорий спокойно выдохнул.
— Значит, вы на нас не в обиде?
— Нет, что вы, — идеал человека махнул рукой. — Только вот, у меня дела, поэтому вынужден отложить экзекуцию.
Григорий понимающе кивнул.
— Может, в среду?
— Да, давайте. Что-нибудь с собой брать?
— Ох, да не надо так беспокоиться! Что мы, нищие какие-то? — смущённо заговорил Григорий. — Сами всё принесём: и вино, и рыбку, и лото...
— Ну и славно. — мужчина похлопал инквизитора по плечу и раскрыл дверь, закрытую на три замка. Казалось, она просто боялась ему сопротивляться.
Портал закрылся. Свет пропал. Инквизиторы уставились друг на друга. Григорий протёр лицо, и вдруг к нему неожиданно вернулся рассудок.
— Что за бред!
Бухгалтер подбежал к двери, но та опять оказалось закрытой. Он попросил у помощников ключи, но и они не помогли бедолагам выбраться из камеры.
— Вот же. Ребята, вы что-нибудь поняли?
Более приземлённые коллеги Григория пустили слюну.
— Хочу, чтобы этот человек стал оцтом моего сына!
Инквизитор хлопнул себя по лбу и воссел на пыточное кресло — ждать, пока кто-нибудь их хватится и освободит из вынужденного заточения самым красивым мужиком в мире.
***
Мне любезно указали дорогу к нужной камере. Я поднялся на последний этаж и ступил в коридор, нависший над замком и разделяющий башню от основной территории.
Мне не удалось пройти и половины — поперёк коридора стали демоны сверх уровня. Любой из них мог сравнять Москву с землёй.
Из толпы вышел Фикус.
— Не стоило тебе приходить, Герган. Сидел бы себе, жёг народ, и мы бы тебя никогда не тронули.
— Думаешь, можешь меня тронуть?
Демон усмехнулся.
— Ну да-а-а-а-а-а-а...
Время замедлилось до недвижимого состояния. Я пересёк расстояние, отделяющее меня от обжоры, и ударом кулака оторвал его бесполезную голову от тела.
Время резко вернулось в прежнее русло. Демонов с ног до головы окатило кровью товарища.
— Подходи по десять, на меньшее не согласен!
Озлобленные твари набросились на меня всей гурьбой. Первому я пробил грудную клетку ударом ноги, второму — с корнем вырвал челюстью и ей же, с помощью нижнего ряда зубов, забил парочку демонов насмерть, а когда навеселился— взялся за магию и превратил половину сверх уровневых в кровавые ошмётки с помощью заклинания мгновенного сжатия. На его создание понадобилось бы три запаса Юрия и весь запас местного капитула.
Демоны в ужасе отшатнулись. Я вылавливал самых трусливых и ломах им рёбра, руки, ноги и даже, чего греха таить, шеи. Вскоре из толпы не осталось ни одного, кто мог бы устоять на ногах, кроме маленького тельца, в руках которого умостилась златокудрая голова.
— Думаешь, я из страха сдамся?
— Да.
— И ты прав.
Фикус выбил коридорное окно и спрыгнул с многометровой высоты. Больше его никто не видел.