Я умру завтра

Ногу у меня стало сводить судорогой, и я постарался осторожно расслабить ее. Мельчайший звук, еле заметное движение - и со мной покончено.

Стервятники кружились на высоте трех тысяч футов, зорко всматриваясь в то, что происходило внизу.

- Митч! - гаркнул старик. - Митч... ты слышишь меня? Ты не будешь стрелять в моего парня, если он высунется? Договорились?

Харт, старина, подумал я, ну ты и гнуснятина. Я благородно подам голос, выпущу твоего парня, а ты будешь стрелять по звуку.

Я не вымолвил ни слова. Ниже по склону продолжал всхлипывать Клемсон. Ему за тридцать, а плачет, как ребенок. Может, он понимал, что у его папаши на уме.

- О'кей, парень, - сказал Харт, - спускайся и займись собой.

Судорожные всхлипывания стали совершенно неудержимы. Старый прохиндей был готов бросить своего сына на съедение львам. Разговорить меня не удалось. А если я смогу уложить его выстрелом, меня тут же возьмут на мушку.

Клемсон так маялся от боли, что уже ничего не соображал. Он вопил и топтался на месте, производя столько шума, что за ним ничего не было слышно. Когда его стенания стихли и он двинулся вниз по склону, я уже успел перекатиться из моего убежища и под прикрытием пары упавших стволов и густой поросли кустарника перебраться на то место, где он только что был.

Мой выстрел раздробил ему кисть и отколол основательную щепку от приклада ружья. Все в крови, оно валялось среди дюжины патронов, которые Клемсон так и не успел пустить в ход. Пока он, громыхая камнями, спускался по склону, я развернул ружье в сторону старика, раскурил окурок, которому предстояло сыграть роль бикфордова шнура, и, оторвав от рубашки полоску материи, на скорую руку соорудил дьявольскую конструкцию Руди Голдберга: когда сигарета прожжет материю, ружье выпалит.

Когда все было готово, я сместился в южную сторону и стал ждать. Клемсон добрался до дна лощины, откуда донесся смачный удар, и он перестал хныкать. Снова стало тихо. Слишком тихо. Старик, очевидно, погрузился в раздумье. Дела явно шли не так, как ему хотелось. Ему не удалось схватить кота за шкирку, и задние лапы основательно расцарапали ему живот. Из всех шестерых старик единственный четко представлял себе ситуацию. Он один понимал, что выстрел был далеко не случаен, и никто, кроме него, не догадывался, что добыча может сорваться с крючка.

Чертовы стервятники спустились на тысячу футов пониже, выясняя, кончилось ли все внизу или еще нет.

Внезапно грохнуло ружье, пуля с визгом срикошетировала, и не успело смолкнуть эхо выстрела, как все ружья дали залп в полную обойму по тому месту. Пока шла канонада, никто не услышал, как я убрался оттуда. Ровным счетом никто.

Они даже не слышали, как старик Харт хрипло орал им, что это трюк, а я веселился, потому что старый лис все понял правильно, но у него были нарушены линии связи.

Он сидел в своем кресле-каталке, и на лице его читалась неподдельная ненависть ко мне. Прежде чем я оказался рядом с ним, он сделал то, чего никто не ожидал от него и даже не мог себе представить. Шевельнув рукой, он выхватил древний револьвер типа "кольт", и я еле успел выбить его выстрелом.

- Тебе повезло, старик, - сказал я, - что твоя рука ничего не чувствует.

- Еще как чувствует.

- Болит?

- Болит, - признался он.

Повернувшись, я посмотрел на обступившие нас горы.

- Мне доводилось видеть и более толковых горцев - пусть даже и в белых рубашках с галстуками.

- Тебя все равно возьмут, - сообщил он мне.

Покачав головой, я ухмыльнулся.

- Может быть. Но вот что я скажу тебе, старик. Если уж меня накроют, первым делом я постараюсь прихватить с собой побольше народу. И тебя тоже. Сдаваться я не собираюсь.

- Из этих гор непросто выбраться, Митч. Очень непросто. Будь я помоложе, я бы сам тебя сделал.

- Ничего бы у тебя не получилось. Ты был бы трупом, как и остальные твои глупые отпрыски, если они рискнут приблизиться ко мне. Не стоит думать, что животное испугано, когда оно пускается бежать. Порой оно просто обманывает преследователя. И успешно.

- Тебе не удастся унести ноги, парень. И ты сам это знаешь. - Глаза у старика были водянисто-голубыми, как у мертвеца. - Ты проиграл. Если даже ты уйдешь от моих ребят, то погибнешь в горах. Отсюда нет пути, парень, - для тебя-то уж точно. Так что тебе лучше пустить себе пулю в лоб - и поскорее. Даже прирожденному горцу нелегко выбраться отсюда, если он не выйдет к перевалу, а тебе его не найти. К тому же у тебя за спиной будут мои ребята. Ты...

Но тут он замолчал, смекнув, что я намерен делать. Он оцепенел. Пусть в моем распоряжении была всего лишь секунда, я не стал отказываться от задуманного. У тебя ничего не получится, если ты сильно не разозлишься, подумал я. У тебя не будет времени выкрутиться или хотя бы прикинуть, как это сделать, пока они не поймут, что ты не уступаешь им в жестокости. Я ухватился за боковое колесо каталки и выдрал его с корнем. Старик, проклиная меня, вывалился из него.

Вот только тогда я снялся с места - и не раньше. И тут же началось то, чего я ждал. Две пули врезались в землю у меня под ногами, а третья свистнула над ухом. Сделав рывок, я укрылся за валуном, на котором лежала тень горного склона. У меня был один шанс из тысячи спасти свою шкуру, и, заняв оборону, я присел на корточки и перевел дыхание.

Теперь ветер дул в мою сторону, и я слышал их голоса. Крики были полны злобы и досады, и, перекрывая их, орал старик. Я знал, что один из них, скорее всего Большой Джордж, пустится выслеживать меня.

Я сидел в ожидании, пока не увидел шевеление высокой травы. Схватив камень размером с кулак, я швырнул его по крутой дуге.

Порой обстоятельства складываются самым удивительным образом. Я сам этого не ожидал, но Большой Джордж, позеленев, рухнул ничком, когда бросок камня размозжил ему пальцы, и он куда быстрее, чем его брат, кинулся обратно в лощину.

Наверно, не менее полуминуты там царило полное молчание. Оттуда не доносилось ни звука, но я отчетливо, как запах, уловил царящие там изумление и ярость. Привалившись спиной к камню, я уставился на струящуюся по склону речушку и подумал, что тут не самое плохое место, чтобы умереть.

Разве что мне и дальше повезет. Но как бы тебе ни везло... другим тоже может улыбнуться удача.

С Кэролайн все складывалось как нельзя лучше. Просто прекрасно.

А теперь я не знал, как выпутаться.

Просто смешно, как порой складываются обстоятельства.

Где-то там, по ту сторону хребта, она ломала и крушила те штуки, жалея лишь, что меня нет рядом. Она от всей души ненавидела меня, как никого на свете, но пусть даже она была вне себя от ярости, все равно она была красива и обаятельна. Копна ее спутанных светлых волос спадала мягкими прядями, а в лучистых серо-зеленых глазах застыл неутоленный голод желания. Что было, то было. Но потому, что я так поступил с ней, того, кто сделает смертельный выстрел, ждет за ужином особое блюдо.

А пока три стервятника в вышине зорко следили за их лакомым блюдом - за мной.

Кэролайн. Милая дикая Кэролайн.

* * *

Она вскинула испуганные глаза и плотно сжала полные губы, увидев, как я валюсь на нее с неба. Кэролайн не замечала меня, пока я не гаркнул ей, зависнув в двадцати футах от земли, и, разглядев меня под куполом парашюта, она застыла на месте.

- Эй, малышка... прочь с дороги! Черт возьми... да убирайся же! заорал я.

С силой подтянув стропы, я все же успел уйти в сторону пологого склона. Она так и не шевельнулась. Она стояла и глазела на меня. И без того было непросто найти в этих местах единственную полянку и с высоты в пять с половиной тысяч футов точно выйти на нее - так еще не хватало спикировать на единственную девицу в этой округе. По земле шел низовой ветер, который мог снести меня в ущелье, но тут я шлепнулся о землю, и купол протащил меня еще футов десять - я как раз врезался в даму. В силу какой-то глупой причины ветер стих, и купол опустился на нас, как шатер палатки, у которой сломался центральный шест, после чего мне осталось только сказать: "Привет!"

- Ну, парень, - обронила она, - в жизни не видала ничего такого.

- Радость моя, - расплылся я в улыбке, - получше запомни этот день, потому что ты никогда не встретишь такого.

Ее лицо постепенно разгладилось, и я прищурился, чтобы убедиться, что это та же самая девушка. Она коснулась моей руки.

- Откуда ты свалился, парень?

- Из "кастрюли с омарами", моя сладкая.

- С омарами?

- Они похожи на раков, но с огромными клешнями.

Уголки рта у нее дрогнули в улыбке. Она уставилась в какую-то точку у меня над головой, и я увидел, как красивы ее глаза.

- Оттуда сверху?

- Совершенно верно. Сверху.

- Парень, я знаю, что ты не врешь. Я видела, как ты падал. Так в самом деле, откуда ты?

- Милая, - сказал я, - я бы сам хотел задать тебе этот вопрос. Я пролетал над этими краями, но они никогда не выглядели так, как сейчас.

- Почему?

- Когда тебя в последний раз целовали, счастье мое?

Глаза у нее стали огромными, и скулы побелели. Она застыла в каком-то странном оцепенении, и стало видно, какой у нее плоский упругий живот и какой совершенной формы те округлости, что вырисовывались под грубой тканью рубашки. Я взял ее за руку, легко притянул к себе и поцеловал. Сделал я это нежно и осторожно, почувствовав, как сначала напряглись ее губы, а потом ее поцелуй опалил меня жаром, хотя она еле коснулась моих губ.

Вот тут-то мне и стоило бы все понять. Пошевелить мозгами. Надо было улепетывать со всех ног, как гусенку несмышленому... но только меня никогда раньше так не целовали. Все было глупо до невероятия! Ну кому приходилось слышать, что человек валится с неба на парашюте и оказывается под его куполом в затерянном мире с блондинкой на пару?

Она оттолкнула меня, вспыхнув от возмущения. Лицо ее стало жестким и холодным, а губы задрожали от эмоций, в которых я не смог разобраться.

- Тебе стоит вернуться, парень. Возвращайся туда, откуда ты явился.

Очень мягко я объяснил ей:

- Обратного пути нет, моя милая.

- В таком случае у тебя будут неприятности, - мягко ответила она.

Я помог ей выпутаться из-под парашюта, подтянул его и сложил в плотный узел. На склоне холма была выемка, в которой он отлично уместился; я рассовал по наколенным карманам свой кольт 45-го калибра и две обоймы и снова повернулся к даме.

- И что теперь, девочка? - (Она нахмурилась при таком обращении.) Куда мы теперь двинемся? - растолковал я ей.

- Домой. Куда же еще? Другой дороги тут нет. Через перевал мы не можем уйти.

Из любопытства я спросил:

- Почему нет?

- Потому что тебя убьют.

- Ах, вон оно что, - снова улыбнулся я ей. - А как относительно тебя?

- Я могу. А вот ты - нет.

Мне пришлось сделать над собой усилие, сохраняя улыбку на лице.

- Я такая известная личность?

Она опять нахмурилась, но прежней ощетиненности в ней не чувствовалось.

- Ты поцеловал меня, - сказала она. - После такого поцелуя надо стрелять. Ты поцеловал меня, и теперь тебе придется отстреливаться. В любом случае. Или чтобы я была с тобой, или чтобы отделаться от меня. Так что ты в беде, парень.

Я даже не нашелся что ответить. Неожиданно она вытащила самый странный револьвер, который мне когда-либо приходилось видеть, и взвесила его на руке.

- Так что ты собираешься делать? - спросила она меня.

Я не мог не расхохотаться.

- Черт побери, дорогая! Я - с тобой! - воскликнул я.

Она сунула револьвер под свою заплатанную рубашку.

- Пойдем все скажем им. Встретимся с папой и ребятами и все им скажем. Тебе придется туго, парень, но я не боюсь. - Она уставилась в синеву неба, и в ее глазах было легкое удивление. - Я всегда думала - что-то подобное когда-нибудь со мной случится.

Потом она посмотрела на меня, и вдруг все "до" и "после" исчезли. Осталось лишь "сейчас". И вся она была воплощенная нежность, воплощенное обаяние, и мои руки чувствовали это. Ее влажные губы ответили на мой поцелуй с такой страстью, что она сама удивилась.

Я отпрянул от нее и сказал:

- После твоего поцелуя мне нужно хвататься за оружие?

Как ни странно, она кивнула с полной серьезностью:

- После моего поцелуя убивают наповал.

- Как тебя зовут?

- Кэролайн. А тебя?

- Митч.

Она взяла меня за руку.

- А теперь идем.

* * *

Свое обиталище они называли верхняя лощина. Там был родник, и все заросло травой; склон покрывала ореховая роща, высохшая еще лет пятьдесят назад, где теперь они рубили дрова на растопку. Сюда приходили на водопой косули, а в камышах на дальнем конце пруда гнездились утки. Ручей, протекавший через лощину, кишел рыбой, которую без всякой лицензии можно было таскать удочкой или ловить сетями. Через болотистое место была проложена грунтовая дорога, а чтобы телега или фургон не утонули в грязи на обочинах, все было вымощено булыжниками размерами с человеческую голову.

Вокруг теснились посадки плодовых деревьев, но за ними явно никто не ухаживал. В этом крае время остановило свой бег.

Три магазинчика, мимо которых мы проехали, смутно намекали на существование далекой цивилизации: рекламные наклейки на бочках, груды картонных коробок в неразгруженном кузове, тощий мешок с почтой... в окнах были видны пирамиды дробовиков и автоматических ружей. Редкие прохожие провожали нас удивленными взглядами, не понимая, что чужак мог случайно оказаться здесь.

Дорога, что вела наверх, была крутой и извилистой, и в зарослях по обочинам кипела жизнь. Компания гончих псов, еще за милю услышав скрип нашей тележки, с громким лаем вылетела навстречу. Все скалились от удовольствия, увидев ее, и у всех псов вставала шерсть на загривке, когда они чувствовали мой запах. Но никто не пытался вцепиться в меня.

- Заткнись, - спокойно велел я рыжему вожаку стаи, и мы с ним быстро поняли друг друга. Хвост он не поджал. Но, взглянув на меня, тут же все уяснил. Со мной лучше не связываться.

Мы очутились на поляне, и шестеро мужчин на крыльце наблюдали, как мы подъезжаем. В кресле-каталке неподвижно застыл старик, и от его сигары, которую он держал в зубах, поднимался ленивый дымок. Один из мужчин, нагнувшись, вынул сигару из его рта, стряхнул с нее пепел и вернул старику.

- Мой папа, - сказала Кэролайн. - Остальные - мои братья.

Снова воцарилось молчание.

- Кстати, как твоя фамилия, радость моя?

- Харт.

- Моя - Уоллер. Это на тот случай, если тебе придется представлять меня. Чем болеет старик?

- Грейди прострелил ему позвоночник. Это было десять лет назад.

- А что случилось с Грейди?

- Семейства Грейди больше не существует, - ответила она.

Тележка подъехала к хижине, и мул привычно ткнулся носом в перила крыльца. Я спрыгнул, протянул Кэролайн руку и, хотя она отпрянула, все же помог ей сойти. Она налетела на меня и, не придержи я ее, рванулась бы вперед.

Но только не в этот раз. На сей счет у меня не было сомнений. Опередив ее, я поднялся на крыльцо и остановился перед стариком в кресле-каталке.

- Меня зовут Митч Уоллер, мистер Харт. - Руки я не протягивал.

Он кивнул.

- Как ты тут очутился, парень?

- Он свалился с неба, пап, - из-за спины у меня сказала Кэролайн. - Под белой простыней.

Объяснение показалось старику смешным, и он улыбнулся.

- Значит, прямо так и свалился?

- Совершенно верно. Из "кастрюли с омарами".

- Из "кастрюли с омарами", папа? - переспросила Кэролайн. - Такие бывают?

Он продолжал улыбаться.

- Бывают, девочка. - Улыбка сползла с его лица. - Но не наверху. Не в небе. - Помолчав, он нахмурился: - Ты так и втолковал моей девчонке?

За меня ответила Кэролайн:

- Я сама ее видела. Все так и было, папа. Он спустился с неба.

- Но не в "кастрюле с омарами", - отрезал старый Харт.

Теперь пришла моя очередь улыбаться.

- Мы так его прозвали. "Кастрюля с омарами" - наш транспортник С-47, времен Второй мировой войны, 13-го авиационного крыла. Уловили, папа?

- Уловил, сынок.

Я позволил себе расслабиться.

- Не стоит кому-то торчать у меня за спиной.

- Ты нервничаешь, сынок.

- Нет.

- Я не спрашиваю. Я говорю.

- И все же нет, папа.

- Мы тут не любим чужаков, сынок.

- Круто берете.

- И можем быть круче.

На сей раз я одарил его своей самой широкой улыбкой. Во все тридцать два зуба. Я обвел взглядом крыльцо, посмотрел на старика, а потом на Кэролайн.

- С таким количеством народа не стоит и пытаться, папа, - изрек я.

Эхо взрыва от моих слов не сразу дошло до старика. Улыбка его поблекла и увяла, но то, чего он ждал, не спешило произойти. Все мялись на крыльце, опасаясь сделать первый шаг, пока кто-то не сказал: "Вот ты и давай первый...", но парень, которого подталкивали, толком не понял смысла моего высказывания.

Он неторопливо приблизился ко мне, изо всех сил стараясь изображать неколебимую уверенность.

Вот ее-то и надо было сбить с него.

- Ты дерьмо, - выругался я. - Вонючее, гнусное, злобное дерьмо.

Вся его команда не сводила с него глаз, и он кинулся на меня.

Я с ходу вырубил его. Меня завело, я слетел с катушек, и спокойствие покинуло меня.

- Я поцеловал вашу девчонку! - заорал я. - Целых два раза! И не прекращу целовать, так что валяйте открывайте стрельбу, с вашего позволения.

Рослый парень, который валялся в грязи, перевернулся на живот и застонал.

- Стрелять мы не собираемся, сынок, - сказал старик. - Пока еще. И заявлять претензии не торопимся. Она сговорена с Билли Басси, и он тут вскорости появится. Пару дней - и с тобой будет покончено. - Он снова вытер о плечо струйку слюны, тянувшуюся изо рта. - А если он не справится, мы подмогнем. Но вряд ли придется. Билли Басси разом пристрелит тебя.

- Ну а пока я погуляю, папа.

- Пока делай все, что хочешь, сынок. - Повернув голову, он глянул на Кэролайн: - Займись парнем, Кэрри. Покажи ему гостевую комнату, где он сможет привести себя в порядок.

- Я побуду на воздухе, - возразил я.

- Тебя сожрут комары, - предупредил он меня.

- Вот тогда я и устроюсь в гостевой комнате, - улыбнулся я в ответ.

Во время ужина мне отвели место на дальнем конце стола. Накануне я стянул комбинезон, и мои брюки и черная спортивная рубашка вполне соответствовали обстановке. За столом царило глубокое молчание, прерываемое лишь редкими фразами; я то и дело ловил на себе взгляды исподлобья, в которых сквозили откровенная подозрительность и неприязнь.

Кэролайн принесла поднос с едой, от которой шел экзотический аромат, что было довольно странно для этих мест. Поставив поднос на стол, она положила основательные порции старику и братьям.

Когда пришла моя очередь, все удивленно воззрились на меня. Я получил вырезку. Она явно украсила мою тарелку. Я посмотрел на нее, послал Кэролайн воздушный поцелуй и сказал:

- Спасибо, милая.

Старый Харт чуть не подавился.

- Говорят, что... - начал он.

Я кивнул.

- Что приговоренный к смерти имеет право и так далее...

- Это я и имел в виду.

Я швырнул ему в лицо несколько слов, которые явно не были пожеланием доброй ночи.

Рядом со стариком на отдаленном конце стола сидел Большой Джордж и, кривясь из-за болезненного синяка на скуле, старательно прожевывал свою порцию; он то и дело бросал на меня убийственные взгляды.

- Мистер Харт... - заговорил я.

- Да, сынок.

- Что за болванов вы тут вырастили?

- Все дело в окружающей среде, сынок, - незамедлительно ответил он. Или, может, в том, что каждый растет, как ему нравится. Я лично всегда испытывал вкус к чтению и познанию. А вот ребятам этого не дано.

Он перехватил мой взгляд, брошенный в сторону кухни.

- Кое-что от меня перепало Кэрри, но и она такая же дикарка, как и остальные.

- Смахивает, что вам нравится хорошая стрельба?

- Не столько стрельба, сколько точное попадание.

- Но почему именно я?

Большому Джорджу надоело слушать.

- Вас, чужаков, всех надо убивать, - сказал он убежденно. - Чтобы вы тут не болтались. Лезете сюда, делаете дыры в горах, пугаете местных своими штуковинами и прибираете к рукам земли людей, так что не жалуйтесь, если вас прикончат.

Он хотел добавить что-то еще, но снова появилась Кэролайн и поставила перед отцом тарелку на подставку, чтобы он мог есть, низко наклоняясь к ней головой... на чем разговор и оборвался.

Его сыновья покончили с ужином и потянулись на крыльцо покурить. У троих из карманов торчали рукоятки кольтов.

Прежде чем взглянуть на меня, старик вытер рот о плечо.

- Перво-наперво я беспокоюсь о девочке, сынок, - предупредил он меня. Так что не обижай мою дочку. Понял? Говорю на всякий случай. Билли Басси так и так убьет тебя. - Глаза его затянулись водянистой влагой, он повернул голову и гаркнул: - Кэрри!

Появившись, она бросила на меня беглый взгляд и выкатила кресло-каталку со стариком из комнаты. Встав из-за стола, я вышел на крыльцо и спустился с него. Все шестеро потянулись за мной. Выхватив кольт, я резко развернулся и сказал:

- Валяйте - если хоть один успеет вытащить оружие. Вас тут шестеро, Кто-то один разделается со мной, но остальным придется увидеть, какого цвета у них кишки.

Никто не шевельнулся. Я дал им возможность полюбоваться, как ходит взведенный боек, аккуратно поставил на предохранитель и засунул револьвер за пояс так, чтобы рукоятка касалась пупка.

- Компания безмозглых свиней, - обругал я их. - И не пытайтесь подойти ко мне сзади. Хоть одного, да прикончу.

И чтобы придать своим словам вес, я повернулся к ним спиной и пошел прочь. Сделав несколько шагов, я броском развернулся и выстрелом сбил шляпу с головы Большого Джорджа; он схватился за рукоятку револьвера, но, вздрогнув, тут же принял исходное положение. Гримасы на лицах остальных заслуживали лишь плевка, которым я избавился от набившейся в рот пыли.

Я продолжил прогулку, и меня никто больше не беспокоил. Я спустился по дороге к магазинчикам. И хотя они следовали за мной по пятам, но держались в отдалении, стараясь не попадаться на глаза. Для приговоренного к смерти я чувствовал себя достаточно свободно, и меня интересовало лишь, как далеко я смогу уйти по дороге.

Миновав поворот, я улыбнулся. Остановился.

Все были на месте. Хотя вечер субботы еще не настал, когда они собирались все вместе.

Безукоризненно действующая система беспроволочного телеграфа. Не хуже, чем у китайцев, должен был признать я. Никто не знает, как он действует, но факт налицо.

Я двинулся по тротуару, позволив всей этой ораве разглядывать меня с головы до ног. Их тут не меньше шестидесяти, прикинул я. Скорее всего, высыпало все местное население. Все шестьдесят человек переженились между собой. Все шестьдесят - с ощеренными улыбками. Хотя кое-кто и не очень скалился.

В дальнем конце дороги показался фургон, на козлах которого сидели двое мужчин и мальчишка с ружьями в руках. Похоже, что тут далеко не уйдешь.

И быть бы большому шуму, не появись Кэролайн. Она подлетела на своей повозке, примотала к перилам поводья и спрыгнула с козел. Направившись прямо ко мне, она остановилась рядом, высокая, светловолосая, с плотно сжатыми губами - в отличие от праздношатающихся зевак с раззявленными ртами.

- Что ты собираешься делать? - спросила она.

- Ничего особенного, дорогая. - Я хотел взять ее за руку, но, едва коснувшись, отдернул свою. Здесь жить ей. А не мне.

- Они знают, как ты сюда попал, - сказал она. - Мальчишка Кэхиллов видел тебя. И им плевать на все твои штуки. Ты в трудном положении, парень.

- Если ты приблизишься ко мне, у тебя оно станет еще труднее.

- Мне-то местные ничего не сделают.

Я снова коснулся ее руки.

- Они-то нет, а вот я - да.

Снова что-то мелькнуло в ее глазах, и она затаила дыхание. Какая женщина, подумал я. Одна из редких... Она широко и чуть растерянно улыбнулась, глядя на меня, потом кончиком языка нервно облизала губы.

- Я возненавижу Билли Басси, если он убьет тебя, Митч.

Я усмехнулся и покачал головой:

- У него не получится.

Она улыбнулась в ответ и кивнула:

- Еще как получится.

На противоположной стороне улицы захихикал какой-то старик. Смех у него был визгливый, нервный и явно неуместный. Но не стоило нам торчать у всех на виду. Я взял ее за руку, и мы пошли дальше.

Враждебность на их лицах была просто комичной.

- Милая, - тихо спросил я, - с чего это они так озверели?

В глазах ее мелькнуло какое-то странное выражение.

- Они любят свою землю, Митч. Они живут тут испокон века и не хотят расставаться с ней.

- Да я и не собираюсь похищать их землю. Кто же на нее покушается?

Она лишь молча покачала головой. Мы продолжали прогуливаться.

Почта располагалась в угловой части магазинчика, на окне которого красовалась выцветшая вывеска "Галантерея". За стойкой вдоль стены тянулся ряд ящиков, на каждом из которых было что-то неразборчиво написано фломастером. Только в двух лежали письма: в остальных валялись какие-то скомканные бумаги и мотки пряжи. В одном, в левом нижнем углу, лежал револьвер.

- Как поживаешь, сынок?

Повернувшись, я кивнул старику, который появился из задней двери помещения. Улыбнувшись, я ткнул пальцем в оружие.

- Чья это корреспонденция?

- Считай, что ты скоро узнаешь, сынок. - Он приподнял деревянную загородку на петлях и очутился в помещении.

- Никак она принадлежит тому типу с двумя "Б".

- Не стоит смеяться над Билли Басси, сынок.

- Ничего не могу с собой поделать. Он сильно смахивает на героя "Острова сокровищ".

- Скоро он зайдет за своим оружием. Вот тогда-то ты про него и услышишь.

- Если он будет держать уши широко открытыми, он услышит еще больше.

- Билли довелось воевать, сынок. Он и тут убил кое-кого. - Старик пристально вглядывался в меня. - Ты кого-нибудь убивал, сынок?

- Почему вы спрашиваете?

- Да вот что-то такое пришло в голову.

Я кивнул, но уже не улыбался.

- Убивал. Но мне это никогда не нравилось. Кто-то просто вынуждал. Чаще всего он и погибал. Вынудят - снова сделаю. Но мне не хотелось бы. Меня от этого мутит... и знаете почему?

- Не стоит так заводиться, сынок. Ты прямо орешь.

Я набрал в грудь воздуха и перевел дыхание.

- Потому что мне нравится убивать, папаша. Я стал спецом в этом деле, хотя и ненавижу его. Когда приходится убивать, я превращаюсь в смертельно опасную змею, наносящую удар стремительно и бесшумно, после чего я исчезаю и лишь много времени спустя начинаю испытывать ненависть к самому себе. Вцепившись в стойку побелевшими пальцами, я перегнулся через нее и пригрозил: - И если кто-то заставит меня опять заниматься такими делами, я разорву его на куски.

- Не заводись, сынок.

Взглянув на него, я выпрямился.

- Верно, папаша, верно.

- Так что тебе надо?

- Есть в этом месте телефон?

- Не имеется. Можешь не искать.

- Как вы выбираетесь отсюда?

Он растерянно побарабанил пальцами по конторке и пожал плечами.

- В общем-то есть дорога, но...

- Папаша, - сказал я.

- Что, сынок?

- Приходит почта. Потом ее отправляют. Каким образом?

- Чиггер Болиди отвозит ее на муле. Вот уже десять лет. На муле...

- Папаша, почтовые отправления не могут поступать раз в неделю. Это правительственная контора.

- ...перебирается через горы. Да и не важно - как, почты все равно мало. Присылают какие-то бумажки от правительства, хотя случается и настоящее письмо. Правительство дороги не волнуют, потому что окромя перевала другого пути нет. Все уже привыкли. Поди, сам знаешь, какое правительство...

- Точно, - подтвердил я. - Знаю. - Выпрямившись, я предпринял еще одну попытку. - А если кто-то решит уехать отсюда?..

- Куда, сынок? Да и кто захочет?

Он начал меня раздражать.

- Любой, у кого есть голова на плечах.

- Если ты знаешь, что делается в том мире, зачем туда возвращаться? Говорят, там нет ничего хорошего, одни неприятности и налоги.

- Плюс центральное отопление, такси, отели... - Остановившись, я посмотрел на него и широко улыбнулся. - Папаша, тебе удалось сделать из меня сущего идиота. Настоящий Гроучо Маркс, вот ты кто такой. Я уж чуть было не начал тебя переубеждать. Я буду откровенен. Вот смотри... на этой улочке есть пара лавчонок. Я видел там отличные новенькие ружья, современные инструменты, посуду в красивых коробках с городскими наклейками... словом, черт побери, товары, которые я могу купить в любом другом месте. Все это как-то попало сюда, папаша. И не на вьючном муле. Скорее всего, на грузовике. В худшем случае, на повозке. Но было сюда доставлено. Как? Разыграем маленькую головоломку. Как сюда попадает товар и как его отсюда вывозят?

- Зачем тебе это надо, сынок?

- Потому что я хочу выбраться отсюда.

- Почему?

Я потер щеку.

- Потому что я обязан доставить сведения об аварии в Управление гражданской авиации. И получить страховку. Я должен кое-кому сообщить, что остался в живых, - до того, как они начнут выплачивать страховки выжившим. Потому что небо потемнеет от...

На сей раз я успел заткнуться, пошевелив мозгами. После чего настойчиво повторил вопрос:

- Так как сюда попадает все добро, папаша?

- Как ты и говорил, сынок.

- То есть?

- На повозке. Все привозит Билли Басси. У него есть своя дорога Но пройти по ней может только Билли Басси.

- И он же собирается пристрелить меня.

Он согласно кивнул:

- Так что не имеет смысла выбираться отсюда.

- Новости тут быстро расходятся, папаша.

Он еще раз кивнул.

- Значит, Билли Басси до меня доберется?

- Считай, что ты уже мертв, сынок. Но Билли не любит торопиться. Не связывайся с ним лучше, вот что я тебе скажу.

- Жду не дождусь встречи с ним.

- Тебе повезло, сынок. Завтра он появится. Он уже в курсе происшествий.

- И что же он сделает?

Старик опечалился.

- Возьмет оружие. Сначала изуродует тебя, а потом прикончит.

- Значит, вот что меня ждет?

- Это и ждет.

Я посмотрел на вывеску над его головой: "Почтовая служба США". Под ней от руки было написано мелкими буквами: "Оливер Купер. Почтмейстер".

- И нет никаких законов... защитить меня?

- Шериф сидит в Поули. Помощник шерифа, случается, заглядывает к нам. Если возникает нужда, но только тогда.

Я невольно снова усмехнулся.

- А разве сейчас нет нужды?

- Ясное дело, - кивнул старик, - но он не успеет. - Морщины на его лице углубились, и он с жалостью посмотрел на меня. - Понимаешь, - добавил он, помощник шерифа жутко боится Билли. Билли пришил его последнего босса.

- Вон оно что, - нахмурившись, сказал я. - Почему же никто ничего не предпринял? Ведь нельзя же так просто убивать людей.

- Да Билли вовсе не стрелял в него. Оба устроили дружескую потасовку, стали бороться на глазах у Кэролайн Харт, и Билли как-то сломал ему шею.

- Я уже говорил тебе, что действую как змея. Совершенно хладнокровно. Так что меня Билли не убьет.

- Ну так не Билли.

Я изумленно уставился на него:

- За вашими словами что-то кроется.

Старик потыкал большим пальцем в сторону улицы.

- Да любой с превеликой радостью сделает это, сынок.

- Почему? Да что тут у вас, черт возьми, происходит?

Пожав плечами, старик вышел из-за конторки:

- Все из-за таких, как ты. Откуда ты взялся?

Я схватил его за руку и стиснул ее так, что он дернулся.

- Я вывалился с парашютом из С-47 на пяти тысячах футов. Нас бы в эти края ни за что не занесло, если бы не погодный фронт. - Я отпустил его руку и помолчал немного, пока он растирал ее. - Я мог бы приземлиться и по ту сторону хребта, и по эту, но надо же было мне так вляпаться!

- Ты отлично знал, что делаешь, сынок.

- Что?

- Попасть сюда можно только так.

- Я хочу выбраться отсюда.

- Тебе придется просить Билли Басси. Это его дорога.

Я с трудом набрал в грудь воздуха.

- Конечно, папаша, конечно. Будь здоров.

Она ждала меня снаружи, стоя спиной к солнцу и не подозревая, как солнечный свет играет в ее волосах. Лучи солнца четко обрисовывали ее силуэт, и, когда порывы ветерка натягивали платье, становилось видно, какое у нее гибкое и упругое тело - само совершенство! У нее были округлые бедра и сильные молодые мышцы, натренированные нелегкой жизнью в горах.

Когда я взял ее за руку, она оцепенела и бросила взгляд на группу зевак на улице.

- Испугалась?

- Нет. Билли все равно убьет тебя, а потом мне от него достанется. И крепко.

- Тогда им займутся твои крутые братцы, - успокоил я ее.

- Они боятся его. Они не хотят, чтобы ты тут был. Они считают, что меня стоит поколотить. Я ведь тоже целовала тебя.

- И все это знают?

Она кивнула:

- Нас видел мальчишка Кэхиллов.

Я не мог не расхохотаться:

- Но мы же были под куполом, забыла?

- Он просвечивал, - серьезно сказала она.

Остановившись, я уставился на нее, впитывая в себя золото ее волос, обрамлявших лицо, и влажность пухлых губ. В глазах ее застыла глубокая нежность, но я не мог понять, что она скрывала.

- Это верно, милая, - подтвердил я. - Он просвечивал. Иной причины быть не может.

- Так что ты думаешь делать?

Я покачал головой.

- Без понятия. Я должен позаботиться о тебе, но пока не знаю - как. - И прежде, чем она успела ответить, я схватил ее за руку и потащил за собой.

Перебираясь на теневую сторону улицы, мы пересекли глубокие колеи, выдавленные колесами, и за пыльными окнами лавчонок я видел затаившиеся враждебные глаза, следившие за каждым нашим шагом.

Из-за дома выскочил какой-то невообразимо грязный ребенок. Одной рукой он на бегу поддерживал спадающие штаны, а вторая работала, как поршень. Оборачиваясь, он дразнил настигавших его мальчишек и никого не видел. Остальные нас заметили и, высыпав на улицу, остановились как вкопанные. Малец врезался головой прямо в меня, отпрянул и, задохнувшись, шлепнулся на землю.

Я нагнулся и поставил его на ноги.

- Ушибся?

Штанишки сползли до колен, и он даже не пытался подтянуть их. Он просто стоял и таращился на нас большими круглыми глазами.

- Это и есть мальчишка Кэхиллов, - сообщила Кэролайн.

Я позволил ему отпрыгнуть в сторону и прошипел сквозь зубы:

- Отведи меня к своему вождю!

Ни одно живое существо на свете с полуспущенными штанами не смогло бы умчаться с такой скоростью.

- Что ты ему сказал?

Я сжал ее руку.

- Шутка. Из научной фантастики. Не обращай внимания, котенок. Послушай... ты не знаешь, где бы я мог найти Чиггера Болиди?

Прищурившись, она с интересом посмотрела на меня.

- Может, в старом амбаре, где он держит своего мула.

- Пошли.

- Митч... - Нахмурившись, она замолчала. - У него могут быть из-за тебя неприятности. Большие беды, парень, а Чиггер... ему и так их хватает.

- Не будь глупышкой, - оборвал я ее. - Я его и пальцем не трону. Пошли.

Только на близком расстоянии стало видно, что когда-то амбар был выкрашен в красный цвет. Одна створка дверей исчезла, от нее остались лишь мощные, ручной ковки петли, которые болтались на косяке. В воздухе густо пахло навозом и сеном, и было слышно, как животное нетерпеливо переступало копытами по земле.

Мы нашли Чиггера спящим у задней стенки, со шляпой, надвинутой на лицо. Он был маленьким и сухим, как старый бобовый стручок; руки со вздувшимися венами были покрыты коричневым загаром. Носком я отбросил шляпу, толкнул его, и он открыл красные, заплывшие с перепоя глаза.

Он знал, кто я такой. Испуганно подобрался, тяжело встал на ноги и привалился спиной к стене.

- Кэролайн Харт... - с одышкой проскрипел он, - ты... ты думаешь, что делаешь, девочка?

- Спокойнее, Чиггер. Расслабься.

Он судорожно сглотнул.

- Чего тебе надо? Ты хоть знаешь, что тебя ждет?

Я кивнул.

- Ага. Все мне про это только и толкуют. Я - в курсе. А теперь ты мне кое-что расскажешь.

Он так напрягся, что с трудом выталкивал слова сквозь стиснутые зубы.

- Ничего я тебе не скажу! Ты грязный, гнусный... - Он внезапно опомнился. - Что тебе надо, мистер?

- Ты ходишь через горы на ту сторону, - начал я, - и я хотел бы отправиться вместе с тобой.

Он скрипнул зубами и ощерился, обнажив десны. Зубы были коричневыми от табачной жвачки, но он с удовольствием демонстрировал мне весь их оставшийся набор.

- Ты останешься тут и получишь, что тебе причитается.

- Потребуется много времени.

- Ну.

- Доставка почты. Ты должен доставлять ее.

Улыбка стала еще шире.

- Я ничего не должен.

- Правительство...

- Да ты и сам знаешь ему цену, - перебил он меня. - Никто тут не пишет. А если и пишут, никто им не отвечает. Почта не обращает внимания на мои поездки. Вот разве что я умру...

Все это начало действовать мне на нервы.

- Где-то ты должен был проложить тропу, старик.

По-прежнему улыбаясь, Чиггер оттолкнулся от стены, и видно было, что он обрел уверенность.

- В самом деле? Ну так найди ее, сынок. Иди ищи. Хорошо, если я дважды пользуюсь одной тропой. Порой и сам не могу отыскать ее. - Остановившись, он смерил меня острым взглядом с головы до пят. - И не воображай, что ты легко найдешь, даже если я выкрашу ее в белый цвет. - Он мотнул головой в сторону гор. - Они убьют тебя. Это-то они сделают. Перевалить через хребет никому не под силу. Можешь не сомневаться - и у тебя не получится.

- Ты будешь просто счастлив, если я отдам концы. Не так ли, папаша?

- Это точно - просто счастлив.

- Почему?

Улыбка погасла.

- Все вы - убийцы и грабители... - Замолчав, он побрел к выходу из амбара.

- Митч...

Я смотрел на пустой проем двери.

- Мудрый тип, - пробормотал я. - Он угадал, о чем еще я могу его спросить, и не захотел больше слушать меня.

- Митч...

Я повернулся.

- О'кей, радость моя. Может, ты знаешь ответ? Но я - уже почти труп. В любом случае это не важно. Чиггер перебирается через горы на муле, значит, у него есть своя тропа. Но почему он не пользуется дорогой Билли Басси? Поскольку тот ездит на повозке, след от колес скрыть невозможно. Такое даже индейцам не под силу. В чем же дело?

Она с жалостью взглянула на меня.

- Тут ни у кого почти ничего нет. Есть клочок земли, вот они его и возделывают. Есть магазинчик, и лавочник его содержит. Оставить в наследство нечего. Дети могут получить лишь то, чем они владеют. Попробуй отобрать последнее - и ты убьешь человека. Чиггер... у него есть только мул и его тропа. У Билли - повозка и дорога. Забери это - и от человека ничего не останется.

- Проклятие!

- Митч...

- Ох, да помолчи ты. - Повернувшись, я посмотрел на дома, грязное скопище которых грелось на солнце. - Чего ради они сидят в дерьме? Неужели это весь их мир, черт бы его побрал?

Она коснулась моей руки.

- У них мало что есть, но тут все уважают друг друга. Чиггер никогда не пойдет дорогой Билли.

- А если все же пойдет? - Развернувшись, я посмотрел на нее. Она чуть закусила губу.

- Тогда он никогда не вернется с гор.

- А если Билли пойдет по тропе Чиггера?

В ее взгляде промелькнуло какое-то странное выражение. Пожав плечами, она промолчала.

С улицы кто-то позвал ее по имени. Повернувшись, мы увидели, что там, подбоченившись, стоит Большой Джордж.

- Я должна идти. Папа и ребята уже собрались.

- Убивать?

Она с трудом перевела дыхание.

- Может быть.

- Выходит, скоро появится Билли?

Она молча поглядела на солнце, а затем, повернувшись ко мне, кивнула.

- Часа через два.

Я уставился на дома, и она перехватила мой взгляд.

- Папа и ребята хотят, чтобы все было как полагается.

- А ты?

Она нежно коснулась моей руки. Улыбнувшись, я притянул ее к себе. Тело ее было теплым и живым, и она прильнула ко мне с такой силой, словно хотела раствориться во мне. У нее прервалось дыхание, наконец ее губы нашли мои. Через долю мгновения в мире не осталось никого, кроме нас двоих. Но я заставил себя оторваться от нее и, посмотрев Кэролайн в глаза, увидел, что в них кроется.

Она убежала.

- Черт возьми, - сказал я, - убить могут только раз.

Чиггер Болиди, стоявший у дверей, ухмыльнулся.

- Хватит и одного раза, мистер.

* * *

За домами тянулся склон, густо заросший высоким сосняком, и, поднявшись на него, я смог рассмотреть горы. Они обхватывали долину сплошным непроницаемым кольцом, словно держа ее в тесных материнских объятиях.

Черт бы их побрал! Горы могут раздавить тебя на месте!

Высота и расстояние были обманчивы; создавалось впечатление, что ты находишься на арене какого-то гигантского естественного цирка. Я невольно усмехнулся, потому что определенным образом так оно и было. Я стоял на арене амфитеатра, а за мной тянулись клетки с хищными зверями, которые только и ждали, когда их выпустят на арену.

Солнце клонилось к закату, и половина этой чаши погрузилась в тень, но освещенные склоны слепили расплавленным золотом.

Красиво, подумал я. В самом деле красиво. Неплохое местечко, чтобы покончить счеты с жизнью...

Я не столько услышал, сколько почувствовал за спиной чье-то присутствие. Слегка повернувшись, словно продолжая рассматривать горы, я на несколько секунд застыл на месте. Шевеление повторилось, но я переместился так стремительно, что существо в кустах не успело и пискнуть, когда я зажал ему рот.

Я вытащил его на открытое место и не удержался от смеха, увидев большие вытаращенные глаза, которые, казалось, были, как и кожа, покрыты мурашками от страха.

- Как тебя зовут? - спросил я.

- Трамбл, - после долгой паузы с трудом выдавил он.

- Значит, Трамбл Кэхилл, - повторил я, отпуская мальчишку, который видел, как я спускаюсь с неба.

- Ты... ты убьешь меня?

Я ничего не ответил.

Он уставился в небо.

- А ты не... - и тут горло его схватило спазмой ужаса, - ты не заберешь меня... туда, наверх?

Я мог бы попугать его, но предпочел рассмеяться - лишь таким образом я мог привести мальчишку в чувство. Естественно, когда смех идет от души, это сразу чувствуется.

Он опустил руки, которыми закрывал лицо, расслабился, и в его глазах появилось осмысленное выражение. Уголки рта растянулись в улыбке.

- Я видел, откуда ты появился.

- Знаю.

- Как ты это сделал? - В голову ему пришла очередная мысль, и, насторожившись, он отодвинулся от меня. - Слушай, а ты человек?

- В полной мере.

Успокоившись, он настойчиво повторил:

- Скажи, как ты это сделал?

Не без усилий, но наконец я ему все растолковал. Я описал ему бескрайние просторы небосвода и людей, которые существуют в том пространстве. Он припомнил, что несколько раз видел огромных рокочущих птиц, проплывавших над его клочком земли, и еще ему довелось в случайном журнальчике видеть картинку машин, предназначение которых он совершенно не понимал.

Но мальчишки остаются мальчишками, и их воображение способно представить себе все, что угодно. Он смотрел на меня, как на человека, спустившегося с Луны. Когда я закончил объяснение, глазенки его разгорелись, и я понял, что обрел друга. Пусть маленького, но настоящего друга.

Выслушав меня, он долго молчал, а потом в глазах его появилась печаль, напомнившая мне Кэролайн.

- Если все как ты говоришь, так это здорово! Жаль, что ты никогда больше этого не увидишь.

- Я-то увижу.

Мальчишка замолчал. Он смотрел на меня, не отводя глаз, но продолжал молчать.

Дав ему время прийти в себя, я спросил:

- Что случилось с Чиггером?

Юный Кэхилл облизал губы и поковырял носком землю.

- Они его выкурили. Как и остальных.

- Кто они?

- Похожие на тебя.

- Трамбл... все люди похожи друг на друга.

- Но не ты. Ты похож на тех, других.

- Как они выглядели?

Он снова поковырял траву.

- Одежда без дырок. Высокие сапоги. И еще у них были штуки. Много.

Выражение, с которым он произнес это слово, меня удивило.

- Что за штуки?

- Ты сам знаешь. Просто штуки. Направят на тебя такую - и с тобой покончено.

Я ничего не понимал.

- Оружие?

- Да не оружие. Штуки. Раздавался звук - и тебя убивало.

Я прислонился к дереву.

- Ты уверен, что тут ни у кого нет телевизора?

- Чего?

- Ладно. Забудь. - Я сделал еще одну попытку. - Я - про тех людей... Как они тут очутились?

Криво усмехнувшись, он посмотрел на горный склон.

- Видишь вон там наверху провал?

Проследив за его пальцем, я кивнул, что вижу расщелину в гладкой скальной поверхности.

- Ущелье старого Хеллера Бинси, вот что там такое. Папа рассказал мне, что оно получилось, когда тряхануло землю, еще во времена бабушки. Его засыпало, а потом оттуда пришли люди.

- Что ты имеешь в виду?

- Смеешься, да? Земля подскакивает, и все вокруг рушится. Землетрясение...

- Ну, я тебе скажу!.. Вот бы услышать - грохнуло, как миллион пушек. Старого Хеллера Бинси смело как ветром с горы. И теперь до этого ущелья никому не добраться.

- И у тех, кто первыми перевалил горы, были те штуки?

- Они гнались за старым Бинси, и, когда землю тряхануло, их всех убило. От них ничего не осталось, это уж точно.

Я уставился на зазубренный проем в ободке чаши и попытался прикинуть расстояние. Может, миль двенадцать. Ну, пятнадцать от силы. Та часть склона, на которую уже легла тень, была поближе, не далее чем в пяти милях.

Я спрь1гнул с пяти с половиной тысяч футов, когда мы держали курс на юг. "Кастрюля с омарами", заложив вираж, пошла на снижение и должна была свалиться не далее чем в нескольких милях от места моего приземления. Но, черт побери, с этим С-47 никогда нельзя быть ни в чем уверенным! Вечно они откалывают номера! В принципе он может оказаться в любом месте - отсюда до Джакса. Но если законы аэродинамики и удача сработали мне на руку, он должен лежать в пределах чаши!

- Трамбл... - спросил я, - ты помнишь, когда увидел меня?

Он уверенно кивнул.

- А ты слышал в то время грохот в той стороне? - Я показал на южные склоны. - Видел вспышку?

Проследив за движением моей руки, он задумался и ответил:

- Я-то не видел.

- Значит, не ты. А кто видел? И что?

- Макбрудер, - улыбнулся мальчишка. - Он был на склоне под самым ущельем, когда увидел наверху большую штуку и услышал жуткий рев. Тогда он кубарем полетел вниз. Он решил, что земля снова будет трястись и надо уносить ноги, но побоялся сказать, что видел эту штуку. Он только мне рассказал.

Может, мне и повезло, подумал я. Может, она до сих пор так и лежит там. Значит, машина не загорелась, а если она свалилась на деревья, есть шанс, что я доберусь до рации. Если даже основная консоль вышла из строя, остается "Халликрафтер". Со старым приемником S-38A и передатчиком поновее RD-56F в случае необходимости я смогу связаться с армией.

Я припомнил - в грузовом отсеке были еще кое-какие полезные вещички ребят, и почувствовал себя куда лучше.

- Слушай, Трамбл... - сказал я. - Думаю, тебе имеет смысл поговорить с ним.

- С Макбрудером?

- Ну да. Можешь попросить его показать, с какого склона он все это видел?

- Попросить я могу. А зачем?

- Зачем - не важно.

Он серьезно посмотрел на меня:

- Тебе все равно не поможет.

- Неужели?

Трамбл прищурился, глядя на заходящее солнце.

- Билли Басси вот-вот будет тут. И станет искать тебя.

- И найдет. Верно?

- Ясное дело. Так что тебе ничто не поможет. - Языком он снова старательно облизал губы, оставив грязноватый влажный овал вокруг рта. Кэрри... она вроде здорово врезалась в тебя?

- Может быть.

Он опять вскинул голову.

- Мне ты тоже нравишься, - заявил он.

- Что собой представляет Басси?

- Злой. Жутко злой. От него никуда не деться. Он тебя убьет.

- Ты в самом деле так думаешь?

- Он до тебя доберется. От него все только этого ждут. Так он и сделает. Точно. А не получится - его никто уважать не будет.

Я неторопливо выбил пыль из брюк и снялся с места. С восторгом он вприпрыжку пустился за мной.

- А теперь ты спустишься, чтобы Билли мог убить тебя?

Засмеявшись, я сделал вид, что хочу дать ему по челюсти.

- Пока еще нет, попрыгунчик. Билли придется подождать.

- Но Билли станет...

- Ничего он не станет делать. Так что возвращайся и скажи ему, что я собираюсь разорвать его на мелкие кусочки. Понял?

Он уставился на меня, и было видно, что ни с чем подобным он не сталкивался в своем мирке. Глазенки его снова вспыхнули, и он сказал со спокойной уверенностью:

- Конечно, я ему скажу. Уж я ему точно все передам.

Мне оставалось только надеяться, что я соответствую облику героя, каким предстал перед его глазами.

Мы успели перехватить Чиггера Болиди, когда он на муле выезжал со двора. Я рванул его за руку, заставил отвести мула обратно в стойло и запереть ворота.

- Значит, ты не всегда возил почту, Чиггер.

Когда он промолчал, я нажал на него, и он признался:

- У меня там наверху была земля.

- Давно?

- Еще до их появления.

- И что ты выращивал?

- У меня росли яблони. - Он был так перепуган, что еле шевелил языком. - Никакое серебро меня не интересовало. Они не должны были выкуривать меня оттуда!

- Кто они, Чиггер?

- Ну, те... с другой стороны. Все они. Я знал, что на той стороне все только крадут и убивают! Я возил почту. И видел...

- Почему они выкурили тебя с земли, Чиггер?

- Взяли и выкурили, вот и все. Все у меня взорвали. Черт бы их всех побрал! Да не нужно мне было никакого серебра! Проклятие...

- Сколько их было?

- Десять! Заявились всей компанией. Провалиться бы им пропадом! Все десятеро! Там, наверху, они переходили от одной фермы к другой. В живых остался я один, да еще Харты. Не будь их столько, все они были бы трупами! Захватывали землю и убивали. Чтоб их всех с их штуками! - словно выплюнул он последние слова.

Схватив его за плечи обеими руками, я подтянул Чиггера так, что ноги его оторвались от земли.

- Кто еще погиб, Чиггер? Назови их!

Он дышал короткими всхлипами.

- Братья Мелс. Купер. Все Белчи.

- А их участки?

- Землю всю искорежили взрывами. Остались только камни. Теперь там ничего не растет. Сплошные каменюки. Они пустили в ход свои штуки. Им нужна была вся земля, и они ее получили. Забрали всю. Как говорится, со всеми потрохами. Взяли у всех. Все договора...

Он пошатнулся, казалось, вот-вот рассыплется на глазах, но я крепко держал его. Повалившись на пол, он пополз на корточках и что-то забормотал. Я вышел в сгустившиеся сумерки. Огляделся вокруг.

Может, пришла ночь моей смерти, подумал я. Усмехнувшись, я почувствовал за поясом надежную тяжесть 45-го калибра и пошел на огонек. Путь был недолгим, но я все же успел вспомнить, что представляет собой цивилизация и человечество. Ты можешь вступить в драку, не испытывая большого желания драться, но убивать, когда ты не испытываешь привычки к убийству, тяжело. А для привычки требуется время. О да, прикончить человека нетрудно, но трудно привыкнуть к киллерской работе. Вот Билли Басси уже приспособился, и, как только пробьет час, позыв к убийству не замедлит дать знать о себе.

Но сначала Билли надо подготовиться. Мысленно исполнить ритуальный танец войны, напялив на себя раскрашенные перья устрашения. И чтобы они прочно держались.

Я подмигнул высыпавшим в небе звездам, и они мне подмигнули в ответ. Я прошел мимо лавчонок и, возможно, мимо места, где был исполнен ритуальный танец. Но я лишь хмыкнул на ходу.

Добравшись до постройки, на поперечной балке которой было выжжено "Харт", я открыл дверь и вошел.

Я ошибся относительно места, где проходили ритуальные танцы войны. Я не миновал его. И сейчас оно было прямо передо мной. Все собрались здесь, весь клан Хартов, сгрудившихся вокруг кресла-каталки отца, рядом с которой стояла Кэролайн. Но все молчали. Молчали и слушали огромного типа. Такой туши я никогда в жизни не видел, как и столь омерзительной физиономии, какой Господь Бог умудрился наградить человека.

Все они молча уставились на меня, а великан расплылся в ухмылке. Большой Джордж дернулся, но я успел раньше выхватить из-за пояса мой кольт 45-го калибра. Улыбка на лице великана застыла, а я сказал:

- Значит, ты и есть Билли Басси.

Он впился в меня взглядом, и, будь у меня в руках нечто другое, а не 45-й калибр, он бы прыгнул на меня, да и сейчас он явно прикидывал - открою я стрельбу или нет и не промахнусь ли.

Старик Харт сдвинулся с места, подкатив кресло-каталку на фут вперед.

- Ты собираешься стрелять в кого-то, сынок?

Я даже не взглянул на него. Я никого из Хартов не видел. Я смотрел только на громилу в центре.

- Я могу уложить всех шестерых, папочка, - откликнулся я.

- Нас много, сынок. Кто-то один уж точно справится с тобой.

- Верно, папаша. Но не забывай, ты будешь первым. Как ни крутись, первая пуля на нашей милой вечеринке - твоя. И прежде, чем вы справитесь со мной, четверых я сделаю точно, а скорее всего, прихвачу еще двоих. А пока я разделаюсь с этой большой кучей дерьма. - Помолчав, я добавил: - Ну, так как?

- Зависит от тебя, сынок.

- Ну да, - согласился я. - Так я и думал. - И, не спуская взгляда с лица Билли, я сказал: - Иди сюда, Кэролайн.

Я увидел, как она вздрогнула, напряглась и бросила украдкой взгляд на отца.

- Ты ничего не выиграешь, взяв ее в заложницы, сынок, - мгновенно прореагировал старик. - Тебе никуда не деться.

Все это порядком мне поднадоело. Я устал, и меня мутило от их разговоров. Я дал им возможность вдоволь полюбоваться моей кривой презрительной ухмылкой.

- Ты кое-что не учитываешь, папаша.

Прежде чем ответить, он помолчал.

- Неужто? Я так не думаю.

Я сознательно затянул паузу и сказал:

- Может, я вовсе не случайно очутился здесь, папаша, Может, я специально направлялся сюда и собираюсь доставить вам массу неприятностей.

Я услышал, как кто-то с силой втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Чтобы не вселять в них напрасные иллюзии, я, чуть отведя в сторону кольт, позволил им увидеть, что мое оружие - в полной боевой готовности и я легко отправлю в долгий путь в никуда первого, кто позволит себе неосторожное движение.

- Иди сюда, Кэролайн, - повторил я, и она, не оглядываясь, подошла ко мне.

Протянув назад руку, я на ощупь открыл дверь и подтолкнул Кэролайн к выходу. Но у дверей высился горой Билли Басси. У него было жесткое застылое лицо, заросшее недельной щетиной, которую прорезали лишь узкие щелки глаз. Их выражение не сулило ничего хорошего. К тому же в глазах великана светилась откровенная насмешка. Было ясно, что в любом месте, где ему доводилось находиться, он неизменно бывал самым большим, самым сильным и вообще самым-самым непревзойденным. И теперь он потешался надо мной, оценивая обстановку с высоты своих шести с половиной футов - тем не менее он еще считался со мной, потому что 45-й калибр уравнивал наши шансы.

Наконец он заговорил. Голос его был странно писклявым для столь огромного человека.

- Я собираюсь убить тебя, парень, - заявил он.

Я кивнул:

- Позже я предоставлю тебе такую возможность. Сначала я должен заняться делами.

Я двинулся к двери, но не мог уйти, не выпустив последней ядовитой стрелы.

- Билли, - сказал я, - ты и выше и сильнее. Но у меня есть то, чего нет у тебя.

В тишине он удивленно спросил своим странно высоким голосом:

- Что именно?

Вот теперь я позволил себе совершенно гнусную ухмылку.

- В свое время поймешь.

Кэролайн ожидала меня. Закрыв за собой дверь, я повернулся и подошел к ней. Стоял густой мрак. Но я знал, что она улыбается.

- Они пойдут за тобой, - предупредила она.

- Ага. Но свет им бьет в спины, а у меня 45-й калибр. Задних дверей тут нет. Нет, милая, они будут сидеть и ждать. А тем временем мы спокойно и с удовольствием прогуляемся, чтобы на нас все полюбовались, потом поползут слухи, что парень с неба - вовсе не размазня.

- Куда мы идем?

- На почту.

- Она закрыта.

- Там горит свет.

- Но мистера Купера там нет. Он никогда не остается, когда стемнеет.

- У вас тут много Куперов?

- Только он один. Остальных уже никого нет в живых.

Она могла и не говорить. Я и сам знал. Кэролайн выпустила мою руку и напряженно застыла в темноте.

- Кэролайн... - окликнул я ее, - ты поверишь мне, если я скажу, что не имею никакого отношения к случившемуся тут у вас?

- Только что ты сказал папе...

- У меня не было иного выхода. Пока у нас не забарахлил двигатель, я понятия не имел о существовании вашей чертовой долины. Понимаешь?

Она могла ничего не отвечать. Я и так знал. Ее пальцы скользнули в мою ладонь, и она прижалась ко мне.

- Митч, - шепнула она, - не обманывай меня. Пожалуйста. Не надо меня обманывать.

В темноте я нашел ее губы.

- Я никогда не обману тебя, котенок.

Его жилище было унылым и пустынным. Оно было слишком велико для одного человека. Бесчисленные двери вели в нежилые комнаты, заполненные старой пыльной мебелью, к которой давно не прикасалась рука человека.

Он сидел, раскачиваясь, перед небольшим камином, а на столе стоял скудный ужин, к которому он едва притронулся.

- Мистер Купер... - позвала Кэролайн.

- Заходи, Кэрри.

- Я - с другом.

- Пригласи и его, Кэрри. Я ждал его.

Он повернулся при моем появлении, устало улыбнулся и кивнул.

- А я думал, что вас уж нет в живых.

- Чтобы умереть, нужно время, папаша. Билли получил свою почту?

- Получил. Первым делом. Он вас видел?

- Виделись.

- Так почему же вы живы, сынок?

- Очень просто. Я увидел его первым. Вот и все. Разве вы не ожидали подобного исхода?

- Меня мало что удивляет.

Мы оба уставились в огонь, наблюдая за пляшущими язычками пламени и искрами. Поразмыслив, он сказал:

- Вы зашли ведь не просто поздороваться...

- Нет, конечно. Я пришел за информацией. - Он промолчал, и я продолжил: - Так что за договора, мистер Купер?

Он медленно обернулся ко мне с окаменевшим лицом.

- Я так и думал. Рано или поздно я ждал этого вопроса.

- Итак?

- Почему вы спрашиваете?

- Потому что правительство может делать отменные глупости, как чаще всего и происходит. Но есть определенная граница, которую оно не переходит. Так, оно не может позволить себе взять на службу почтмейстера, который не умеет читать.

Он молча поднял на меня глаза.

- Кэролайн... - обратился я к девушке. - Кто тут у вас умеет читать?

Она приблизилась ко мне.

- Он умеет.

- Кто еще?

- Папа, и Билли Басси, и Большой Джордж, и мистер Дюк. Пока не ослеп... - Помолчав, она добавила: - И я умею.

- Все?

- Больше никто не умеет.

Я обогнул кресло и остановился перед ним, облокотившись на каминную полку из камина.

- Так что за договора, мистер Купер?

Полено в камине выстрелило, искры полетели к его ногам, но он не шелохнулся. Наконец, собравшись с силами, он сказал:

- А вы не догадываетесь?

Я кивнул.

- Ясное дело. Вроде слышал нечто подобное от командира экипажа, когда летал на Р-51.

Подняв на меня глаза, он потер подбородок.

- Думаю, мой рассказ никому не причинит вреда. Похоже, вы и так что-то знаете. - Он задумчиво покачал головой.

- Выкладывайте, папаша.

- Договор - это... если у вас есть земля... ну, словом...

- Вы имеете в виду документ?

- Да, вроде. Вы передаете другому лицу часть собственности, все фиксируется на бумаге - и она переходит к нему.

- И вы были судьей-рикордером, судьей, который это фиксировал, подытожил я. - И хранили все документы у себя, потому что умеете читать.

Потянувшись, он взял со стола трубку, набил ее, раскурил и, окутавшись клубами дыма, ответил:

- Это верно, сынок.

Я напрягся, стараясь уследить за ходом его неторопливой мысли.

- И как часто вы фиксировали... договора?

Он пососал трубку, задумчиво выпустив струйку дыма.

- Ну... люди тут доверяют мне с давних времен. С очень давних.

- Давно вы подтверждали... в округе... последний договор, мистер Купер? Когда это было?

- Года два назад. Кстати, на мою собственность.

- Позвольте еще один вопрос. Как давно вы стали почтмейстером?

- Восемь лет назад, сынок. Давно. Почему вы спрашиваете?

- Меня достали. Тут все только и мечтают, чтобы меня прихлопнули. В этой дыре нет телевидения, и мне приходится иметь дело с идиотами, которые ничего не знают, но верят, что на Марсе живут люди. Попал я сюда случайно и теперь ломаю голову, как выбраться отсюда. Черт возьми! Пусть эта деревенщина пресмыкается перед Басси, но - не я! И мне вовсе не улыбается получить пулю от него или кого-нибудь из Хартов. Меня тошнит от всех тут, которые глазеют на меня, словно я тифозный микроб!

Остановившись, я едва перевел дух от злости. Во рту у меня пересохло, и, когда я взглянул на Кэролайн, она стояла, вцепившись в спинку стула, и настороженно смотрела на меня. Я снова повернулся к старику.

- Чем вы занимались, пока не стали почтмейстером?

- Я думал, что уже ответил на ваш последний вопрос.

- Мне пришла в голову еще одна мысль.

- Я был фермером.

- И что выращивали?

- Кукурузу. Тыквы.

- Как вы их отвозили на базар?

- Я не отвозил. Мы торговали прямо тут, в долине.

Я улыбнулся ему.

- Кто назначил вас почтмейстером?

- Когда шла война, сюда через перевал добрался человек из правительства, чтобы навербовать ребят. Но нашел только Билли Басси. Так все и получилось. Он назначил почтмейстером моего брата Донана. Когда Донана не стало... когда он умер, я написал письмо. И они назначили меня на это место.

- И официальным судьей-рикордером.

Нагнувшись к огню, он пошевелил поленья в камине.

- И все остальное. Как у Донана. Правительству был нужен тут какой-то грамотный человек...

- Объясните мне, - продолжал я. - До войны ущелье было открыто, пока... пока не произошел обвал.

По выражению его лица было видно, что он уловил мою мысль.

- Я слушаю, сынок.

- Как давно это случилось?

Он уставился в огонь.

- Несколько лет назад.

Прежде чем я успел заговорить снова, в полосе света, падающей от камина, возникла Кэролайн и сказала:

- Это было девять лет назад, мистер Купер. Еще до того, как вы стали почтмейстером.

- А теперь я хочу задать вам самый главный вопрос, - вмешался я. Отвечайте честно, черт возьми! Я сразу же поймаю вас на вранье. Смотрите на меня, Купер! - Он дернулся, но я в упор глядел на него. - Кто убил Мелсов, вашу семью и Белчей? Кто, Купер? Что с ними случилось?

- Проклятие - на тебя и на весь твой род! - Он так сильно вцепился ногтями мне в руку, что пришлось пинком толкнуть его обратно в кресло. - Вы сами знаете, что случилось! Это вы их убили!

- Зачем, Купер? Почему?

Его лицо было искажено яростью.

- Вы ничего не знаете, - тихо сказал я. - Вы давно пытаетесь во всем разобраться, но, по сути, вы так ничего и не поняли. - Я помедлил несколько секунд. - Думайте еще, мистер Купер. Я вернусь. А вы тем временем думайте!

Снаружи донесся длинный протяжный вой. К нему подключился другой, тоном пониже. Взлаивание и подвывание стаи становилось все громче - она приближалась.

- Он спустил собак, - заметила Кэролайн. - Через несколько минут они будут здесь.

Подтолкнув Кэролайн к выходу, я обернулся и повторил:

- Вспоминайте, думайте, - потом захлопнул дверь и вслед за Кэролайн скрылся в ночи.

Собаки рыскали у подножия холма в поисках нашего запаха. Луковые посадки ненадолго собьют их с толку, да и горные ручьи заставят чуть притормозить бег, но рано или поздно они выйдут на наш след.

Я схватил девушку за руку, и мы кинулись бежать. Над горным хребтом всходила полная луна, и ее серебристое сияние помогало нам найти дорогу. Залитые лунным светом, мы бежали по долине, и я даже услышал, как она засмеялась. Оказавшись в тени деревьев, мы остановились.

В оставшейся позади хижине старика вспыхнул свет.

- Скоро они двинутся за нами, - сказала Кэролайн.

- Ты желаешь им удачи?

- Нет. Но так и будет. Как их остановить?

- Пошевели мозгами, дорогая. Ответ не так прост. Мы спасаемся от смерти, и нам очень весело.

Отойдя от нее, я вытащил из кармана спички. Ночью огонек можно увидеть за несколько миль, но часто даже не успеваешь спохватиться, как уже бывает поздно. Ветер дул мне в спину, и, потратив полдюжины спичек, я подпалил высохшее жнивье, которое тянулось вплоть до хижины; до нас донеслись крики, полные злобы и ненависти, перекрывавшие лай собак, и среди них был слышен пронзительный визгливый голос Билли Басси.

У наших ног затлели сосновые иглы, бросая золотистые отблески на ее растрепавшиеся волосы. Она была так красива, что у меня просто не было слов описать ее, хотя о ней хотелось рассказывать всем и каждому. Стараясь сдерживать смех, она стояла рядом, высокая и стройная. У нее были сильные крепкие плечи, и когда она повернулась грудью к порывам ветра, дующего со склона, он обтянул складки платья вокруг ее широко расставленных ног, четко обрисовывая линию бедер. Ветер нежно ласкал падающие на лицо девушки волосы; они отливали насыщенным густым цветом золота. На мгновение я увидел ее влажные полные губы и глаза, в которых сияло какое-то сумасшедшее озорство, глаза женщины, которая умеет и гордо любить, и смело убивать, женщины вольнолюбивой, которая не умеет подчиняться...

- Они предполагают, что мы побежим. И попытаются зайти со стороны.

- Чтобы взять нас, Митч.

- Не нас, радость моя. А меня. Они гонятся за мной.

Я притянул девушку к себе и, покрывая поцелуями ее лицо и глаза, осторожно уложил Кэролайн на мягкое ложе из сосновых игл.

Где-то внизу полыхал пожар, и на огненном фоне метались маленькие человеческие фигурки, тщетно старающиеся остановить его. Прислушавшись, сквозь треск огня можно было различить собачий лай, в котором явно звучало разочарование.

Рядом с нами трава больше не горела. Ветер ровно и сильно дул вниз по склону холма, и единственным источником света была полная луна. Я смотрел на лихорадочную суматоху перед хижиной, силясь понять, по какому капризу судьбы я оказался тут...

Я всегда старался держаться в стороне от мира людей и никогда не изменял этому правилу - в любой стране, в любом городе и... в любой передряге.

Но мир людей нагнал меня и снова преследует. В последний раз это было в Шталаге-4, но тогда стоял 44-й год. Это повторилось в Корее. Наконец я дома. Но по пятам за мной опять идет погоня. Они лезут из кожи вон, стараясь убить меня. Где-то есть моя база, но добраться до нее будет чертовски непросто. Я завис в воздухе и хожу по кругу, если вы понимаете, что это означает.

Я с трудом заставил себя успокоиться и, едва переводя дыхание, наблюдал за человечками внизу. Я услышал какие-то звуки у себя за спиной, но ни с чем не мог их соотнести - они были чужды тому, что расстилалось перед моими глазами.

Когда я осторожно повернулся, Кэролайн лежала на земле, и тело ее в лунном свете отливало молочной белизной. Никогда еще мне не доводилось видеть более совершенную красоту. В смешении света и теней она предстала белокурой валькирией, и от мягких линий ее тела невозможно было оторвать взгляд.

Я стоял над ней, и по коже у меня забегали мурашки, а горло так сдавило спазмой, что я не в силах был сглотнуть, а когда заговорил, не узнал собственного голоса.

- Как ты прекрасна, девочка, - сказал я.

Она с такой нежностью назвала мое имя, словно лаская меня:

- Митч...

У меня подкосились ноги, и я опустился рядом с ней.

- Не сейчас, Малышка. - Я позволил своей руке кончиками пальцев коснуться ее тела. - Это будет чудесно, но ведь тебе мало только этого.

- У меня никогда не было мужчины.

- Я знаю.

- И я хочу тебя.

- Нет. Не сейчас, когда нам приходится озираться по сторонам... ожидая их нападения и прислушиваясь к лаю псов. - Замолчав, я отыскал ее руку.

Она безмолвно лежала, не сводя глаз с моего лица.

- Причина - не в этом.

Я коротко хмыкнул, продолжая сжимать ее руку.

- Хотел бы я, чтобы это было так. В ту минуту, как только ты оказалась под куполом парашюта, я понял, что хочу тебя. И не на одну ночь. И не потому, что ловлю убегающее от меня время.

- Тогда объясни мне.

- Билли по-настоящему собирается драться за тебя, котенок, - сказал я. - И если ему не повезет, я заберу тебя отсюда.

Я поцеловал Кэролайн, чувствуя, как ее колотит от неутоленного желания, и мягко отстранился от нее, потому что времени у нас оставалось не много.

На темном небе появилась сверкающая россыпь звезд. Какое-то время я смотрел на них, а потом глаза мои сомкнулись.

Какая-то странная музыка вырвала меня из темного забытья сна. Я был в мягких теплых объятиях свежего воздуха, и до меня, словно бы из невообразимой дали, доносились голоса.

Прямые лучи солнца били мне в лицо, и я прищурился. Стоял тот час раннего утра, когда в горах оживают звуки и распускаются цветы, а о покое ночи напоминает лишь свежесть утренней росы.

Услышав голоса, я повернулся и увидел Кэролайн. Она только что окунулась в ледяную воду ручья, кожа ее порозовела, и на плечи падали мокрые пряди волос. Рядом с ней подпрыгивал Трамбл Кэхилл; на шее у него висели две связки копченых сосисок, а в руках он держал пачку печенья.

Махнув, он бросил небрежным тоном:

- Ну, ты и заспался, мистер.

Я посмотрел на часы. На них было десять минут шестого.

Кэролайн оторвала от связки сосиску и кинула ее мне. На лице ее светилась озорная мальчишеская улыбка.

- Ты сразу уснул.

- У меня был трудный день.

- Я пыталась разбудить тебя.

Я взял печенье, откусил и тут же отправил в рот кусок сосиски и заурчал от удовольствия. Завтраком назвать это было трудно, но мне казалось, что я в жизни не ел ничего вкуснее.

Принявшись за второе печенье, я спросил:

- Как ты нашел нас?

Трамбл расплылся в улыбке.

- Прошлой ночью я увидел огонь. Всем надо было тушить его, чтобы он не добрался до домов, я и не думал, что вы болтаетесь тут поблизости. Я прикинул, что далеко ночью уйти вы не могли. И скорее всего, к утру проголодаетесь. Набрал сосисок. Ма сделала печенье. Она решила, что я отправляюсь на рыбалку. И дала мне еду.

Помолчав несколько минут, Трамбл сказал:

- Прошлым вечером я видел Макбрудера.

- Ну и...

- Он мне рассказал, где тогда был. Он боится идти туда, а я нет.

Набрав в грудь воздуха, я испустил длинный выдох.

- То есть там не было пожара?

- Нет. Он говорил, что все развалилось, но огня не было.

- Сколько нужно времени, чтобы добраться туда?

Нахмурившись, он закусил губу и посмотрел на солнце.

- По прямой - часа три. Но по прямой у нас не получится. За вами пойдет погоня, так что придется обходить скалы.

- Так сколько это займет времени?

- К закату будем на месте.

* * *

Мы потратили не менее трех часов на обход. Шли, прячась, по лесу, стараясь, чтобы деревья были между нами и нижним плато. Когда случалось очутиться на каменных уступах, следов не оставалось. Дважды мы поднимались по ручьям до самых истоков, после чего снова шли по траве.

Когда ветер дул в нашу сторону, он доносил собачий лай, сопровождаемый выстрелами, эхо которых разносилось далеко по холмам. Но пока опасность нам не угрожала. Погоня едва началась, и, пока мы им не попались на глаза, можно было спокойно продолжать свой путь.

Ни Кэролайн, ни мальчишка Кэхиллов не проявляли особого беспокойства при звуках выстрелов, считая, что просто кто-то охотится на белок. Я им ничего не говорил о своих намерениях, да они и не спрашивали. Дело тут не в слепой вере в меня, думал я. Скорее всего, они совершенно не сомневаются в благополучном исходе. Хотя у меня самого не было такой уверенности.

К полудню мы выбрались на прогалину. Она была такой правильной квадратной формы, что вряд ли могла образоваться естественным путем. Осмотревшись, я заметил обугленные остатки строения. Расчищенный участок составлял примерно десять акров, и не менее чем в полудюжине мест земля была взрыта до глубинного слоя, под которым крылись скальные выходы.

- Он принадлежал Мелсу, - сказала Кэролайн.

Я кивнул в сторону развалин.

- Здесь он и погиб?

- Нет. Не здесь. Просто его нашли уже мертвым.

Трамбл жался поближе ко мне. Тут ему было явно не по себе.

- Они сделали. Так и было дело. Те люди со штуками.

Я развернул его лицом к себе.

- Что за штуки?

Нервничая, он облизал губы.

- Они наставляют их на тебя, потом раздается такой звук... зип-зип-зип - и ты мертв. Вот как они делали!

- Ты понимаешь, что он имеет в виду, Кэролайн?

- Нет, но так и было. Это все говорят.

- Что касается Мелса... У него на теле была рана? Дырка?

Трамбл замотал головой и показал на гребень скалы в четверти мили от нас.

- Никаких дырок на теле не было. Просто у него была разбита голова. Будто оттуда на него вывалился камень.

- А камень не падал?

- Не-а. Слишком далеко. С ним расправилась та штука.

- Были еще Куперы Белчи. Как они погибли?

- Куперы опрокинулись со своим фургоном в пропасть Сильвермана. Вместе с мулами свалились с дороги, - пояснила Кэролайн.

- В каком месте?

Прежде чем она успела ответить, вмешался Трамбл:

- Мы пройдем то место. Сам увидишь. Кто-то снял колеса с фургона, но он до сей поры лежит там.

- О'кей, двинулись! - скомандовал я, возглавляя процессию. Мы миновали два взрытых участка, и, когда я остановился и поскреб землю носком ноги, мальчишка внимательно наблюдал за моими действиями. - Как они это делали? спросил я.

- Зачем-то пускали в ход порох. Из чистой злобы, видать. Тут нигде ничего не возьмешь и не продашь. Жгли дома. Всех убивали.

Хмыкнув, я покачал головой. Что-то сомнительно - тащить на плечах взрывчатку, чтобы лишь из чистой злобы пакостно взрывать землю, сдирать верхний слой. Не то что такого не могло быть, но уж слишком загадочно. На другом конце прогалины я снова остановился и оглянулся. Со склона, на который мы поднялись, ободранные клочки земли ясно предстали перед глазами. Что-то тут не давало мне покоя, и я задумчиво застыл на месте, пока не понял, в чем дело.

Расположение полукруглых воронок было явно не случайным. Они одна за другой следовали по склону, который упирался в поляну, и отсюда под любым углом отчетливо было видно, как свежая поросль затянула то место, где когда-то шла широкая тропа.

Когда мы добрались до дороги, я промок от пота, и мы все трое основательно сбили дыхание. Мальчишка отыскал горный ручеек, который тонкой струйкой с палец толщиной пробивался из скалы. Освежившись, мы мало-помалу приходили в себя.

Перед нами тянулась ровная дорога, и идти стало легче. Ее поверхность была припорошена смесью пыли и мелкой щебенки, уплотнившейся от времени. Железные ободья колес оставили в ней глубокие колеи и исполосовали шрамами обочины по обеим сторонам. Изгибаясь, дорога обходила скальные выходы, а потом резко пошла вверх. Не менее тысячи футов она тянулась под углом в двадцать градусов, пока мы не выбрались на плато, где с одной стороны вздымалась каменная стена, а с другой шел обрыв. Единственная колея медленно разворачивалась по самой середине дороги, пока снова не исчезала в кустарнике.

Место катастрофы долго искать не пришлось. Внизу, на дне ущелья, валялся остов фургона, растерзанный скальными зубьями.

- Кэролайн, вроде на этом месте никак не разминуться со встречным?

- Никак. Я поняла тебя. Никто не мог столкнуть их в пропасть, тут просто нет места ни для кого.

- Что ты думаешь о следах?

Она показала на мальчишку, и тот вскинул голову.

- Я видела их. Они вдруг остановились и скатились с дороги. Как он тебе и говорил... они погибли от той штуки.

- А тебе не кажется, что их тут кто-то дожидался?

- Старый мул никого не подпустил бы к себе, - сказала Кэролайн. - Все знали, что никто, кроме Бада Купера, не мог подойти к мулу спереди, потому что он кусался. - Она откинула волосы за спину. - Нет, на дороге не было ни души.

- Нет, что-то все же было, - возразил я.

Даже на большом расстоянии было видно то место, где фургон проломил ограждение дороги. Можно было проследить взглядом оставленную им борозду вплоть до обломков. Повернувшись, я стал рассматривать стену, что тянулась у нас за спиной. Она высилась футов на сто, и верхний край ее исчезал из виду.

Поиск не занял много времени. Вертикальный разлом в стене составлял фут в ширину и тянулся кверху не более чем на четыре фута. Добравшись до него, я провел ладонью по внутренним стенкам, стирая пыль и каменную крошку. Потом показал ладонь Кэролайн. На ней оставила следы не только щебенка. Ладонь была угольно-черного цвета.

Она удивленно нахмурилась.

- Что это?

- Мина-ловушка.

Она не поняла.

- Кто-то заложил тут заряд пороха и, сидя наверху, взорвал. Пусть мул и не подпускал к себе человека, но от взрыва он рванулся в сторону. Грохот дал ему по ушам, и он вместе с фургоном, грузом и людьми свалился вниз.

Ее лицо окаменело.

- Выходит, их обрекли на смерть?

- Давай назовем это убийством, малыш. - Я оббил с рук пороховой нагар. - Куда ведет дорога?

- Наверху она разветвляется. Одна ветка идет к участкам земли в горах. А другая - к Билли Басси.

Место, где обитал Билли Басси, ничем не выделялось. На участке стояли два строения: одно - жилой дом, второе, по всей видимости, амбар. Они были покрашены и срублены. Они были поставлены крепко и основательно, по сравнению с теми развалюхами, что попадались мне на глаза.

Оставив своих спутников на дороге, я через двор подобрался к дому. Вблизи дом производил еще лучшее впечатление. В деревянной пристройке на задах стоял генератор, к которому шел привод от портативного ветряка. Дом был заперт на замки и запоры, занавески опущены, и, судя на куче нарубленных поленьев, я мог сделать вывод, что Билли устроился куда комфортнее, чем большинство обитателей долины.

Амбар был тоже заперт, и массивный замок наводил на мысль, что в нем не только стойло. Подошла Кэролайн, мальчишка трусил сзади.

Я хлопнул Трамбла по плечу.

- Ты знаешь, куда идет дорога Билли? Ходил по ней?

Он отрицательно помотал головой.

- Почему?

- Билли Басси... он... - Запнувшись, мальчишка уставился на Кэролайн. И она кивнула, понимая его.

- Билли грозил, что разделается с любым, кого тут встретит. Тутошний народ не любит, если кто-то вторгается в его владения.

- Даже соседи?

- Никто. Поэтому Билли и грозился.

- В минах он разбирается. Трамбл, - ткнул я пальцем в сторону амбара. Ты знаешь, что там внутри?

- Нет. Как-то я видел его повозку и мула, вот и все.

- Повозка большая?

- Маленькая.

- Борта высокие?

- Доверху он ее никогда не нагружал. Возил только, что было нужно людям внизу.

- Сколько у него повозок?

- Одна.

Я показал на следы, которые вели от строения к скрытому проходу в горах.

- Отправляясь в город, он меняет колеса, девочка. Вот эти следы оставлены автомобильными шинами. Умный парень этот Билли.

- Почему?

- Не знаю, милая. Пока не знаю.

Разглядывать больше было нечего. Я обошел дом с фасада, поднялся на крыльцо и попытался заглянуть в окно. Шторы наглухо перекрывали оконный проем, так что я спрыгнул с единственной ступеньки и вдруг обнаружил топографическую карту, засунутую в укромное местечко под карнизом.

Вытащив карту, я аккуратно развернул ее и увидел и долину, и горный хребет во всех подробностях. Некоторые места и поля карты были испещрены пометками. На обратной стороне стоял резиновый штамп "Исследовательская компания Ньюхоупа".

На часах было десять минут второго. Сложив карту, я сунул ее в карман и сказал:

- Если мы хотим успеть, пора идти.

- Не получится, мистер, - вмешался Трамбл.

Я быстро взглянул в ту сторону, куда он указывал, и увидел Билли Басси, пересекавшего двор.

Ружье в его руках казалось едва ли не игрушечным. Двигался он легко и свободно, видно было, что реакция у него отменная, и нетрудно было догадаться, что у него на уме.

Его отделяло от нас футов сто, когда я вышел из-за крыльца со своим кольтом 45-го калибра в руке и двинулся ему навстречу:

- Еще шаг, приятель, всего один шаг - и ты покойник.

Он было дернулся в мою сторону, и я отстрелил ему ухо.

Я не предполагал, что он так быстро нарвется на пулю. Билли отчаянно взвыл, схватился за ошметок уха, и ружье упало к его ногам.

- Ну, классно! - прошептал Трамбл.

Теперь Билли предстал во всей красе. С оскалом на грязном лице, а по скуле текла кровь, просачиваясь сквозь щетину на подбородке. Лицо было искажено гримасой боли, и на нем еле виднелись щелочки глаз. Тело напряглось буграми мышц, и я чертовски хорошо понимал, что, если сейчас не поставлю его на место, мне с ним не справиться.

Я продемонстрировал ему широкую улыбку и дал возможность полюбоваться зияющим отверстием дула, после чего заговорил:

- Не считай, что ты такой уж крутой, свинья, хоть и вымахал до небес. Кажется, при первой встрече я просил тебя кое-что запомнить. У меня есть то, чего у тебя нет.

Ответ его не отличался от предыдущего. Но выражение дикой ярости сползло с лица, уступив место хитрой ухмылке.

- Чего?

Я отвел кольт в сторону.

- Я знаю, что делать.

Еще секунду он недвижимо стоял на месте, а потом отдернул руку от окровавленного ошметка уха, и глаза его вспыхнули такой дикой жаждой убийства, словно кто-то нажал в его мозгу кнопку. Издав идиотский вопль, срывающийся на визг, он совершил сущую глупость: нырнул за ружьем вместо того, чтобы броситься на меня, и, когда он был в согнутом положении, я дал ему такого пинка, что вышиб, похоже, ему все зубы. Он рухнул на спину.

Билли попытался заорать, когда я обеими ногами наступил на его физиономию, но лишь захлебнулся кровавыми пузырями. Но это его не остановило. Несмотря на шок, он вывернулся и, выкинув руки, старался схватить меня. Он вцепился мне в бедро, но как раз этого я и ждал. Перехватив его кисть двумя руками, я вывернул ее со всей силой и тут же резко развернулся. Вопль, который вырвался из того кровавого месива, что было его ртом, перешел в крещендо, оборвался, и от боли, которой он себе и представить не мог, Билли Басси свалился на землю без сознания.

Встав, я для острастки пнул его ногой и сказал:

- Теперь он будет петь только сопрано.

Трамбл с шумом выпустил воздух из легких, но когда я посмотрел на Кэролайн, то увидел, что она закрывает руками лицо. Я отвел их, и она, подрагивая, прижалась ко мне.

- Он мертв?

- Нет. Хотя, может быть, и умрет, если будет выступать.

- Ты не должен был... так поступать с ним.

- Нет? Хочу тебе кое-что объяснить, милая. Пришлось! Мне не нравится, когда меня намереваются убивать... вообще-то я не поклонник убийств, но давно выяснил, что неплохая идея - вбить человеку в голову, что его ждет, если он будет играть не по правилам. В следующий раз, если этот подонок коснется меня, я убью его на месте. Подобные типы считают, что если они вымахали в росте, то им все дозволено. Ну, так теперь, стоит ему взглянуть на себя в зеркало или попробовать насвистывать мелодию, он поймет, что значит быть по-настоящему крутым.

Она не успела ответить, как мальчишка подскочил на месте и замер, прислушиваясь. Он побежал к дороге, взглянул вниз по склону и растерянный вернулся обратно.

- Твой папаша с ребятами, Кэрри. Они идут сюда!

- Как далеко они отсюда? - спросил я.

- Через десять минут будут здесь!

- Митч... - Она была бледной и осунувшейся. - Уходи.

- Без тебя и с места не сдвинусь. Черт побери, стоит им увидеть...

- Нет. Только он... - она посмотрела на Билли, распростертого на траве, - мог ударить меня. Теперь не сможет.

- Послушай...

- Я остаюсь, Митч. Попробую задержать их, но они все равно пойдут за тобой по следу - и куда быстрее, чем ты думаешь. Клемсон тебя выследит. Иди, Митч.

- Передай им от моего имени, что, если они тронут тебя хоть пальцем, им придется позавидовать судьбе Вилли-боя.

Мы оторвались друг от друга. На пару с мальчишкой со всех ног помчались к деревьям; миновав их, выбрались на дорогу и побежали по ней, где и остановились, чтобы Трамбл мог чуть перевести дух.

* * *

Пока погони за нами не было слышно. Требовалось некоторое время, чтобы Билли успел прийти в себя, да и стоило взглянуть на него, чтобы ни у кого из парней не возникло желания очертя голову кинуться вслед за нами. А если Кэролайн решит сбить их со следа, она без особых хлопот сможет направить их в любую сторону.

Я подмигнул Трамблу, и он подмигнул мне в ответ.

- Сколько еще осталось идти, сынок?

Он взглянул на солнце и пожал плечами.

- Добраться бы до Ущелья. Если ничто не помешает, к вечеру будем на месте.

- Ладно, тогда не будем рвать жилы. Времени хватит.

Солнце снова закатилось за горный пик, когда мы добрались к Ущелью. Точнее, к тому, что осталось от него. От кроваво-красных лучей заходящего солнца падало причудливое сплетение теней, скоро сгустятся сумерки. Но пока тот, кто бывал в этих местах прежде, мог увидеть, что произошло.

- Здесь и тряхнуло? - спросил я.

Он утвердительно кивнул.

- Убило старого Хеллера и снесло его участок. Убило и всех других теми штуками.

- Ты сам видел?

- Нет. Только слышал, как рассказывали. Я был тогда совсем маленьким. Хотя потом часто копался тут. Очень часто ходил сюда.

- И ничего не нашел?

Поежившись, он сказал, что нет.

- Кости видел, - помолчав, добавил он. - Один раз. Мы с Макбрудером перепугались и тут же убежали. А когда вернулись, их уже не было. Ни одной. Все съедены. Кто-то выкопал их и съел.

- Кто это мог сделать?

- Кабаны. - Вспомнив их, он снова сжался от страха. - Тут много кабанов. Они все жрут. Даже кости перемалывают.

Я стал пробираться сквозь обломки скал и груды земляных завалов. Света еще хватало, и в последних отблесках солнца я убедился, что они могли быть выброшены только взрывной волной. Закончив осмотр, я вернулся к мальчишке, и мы двинулись под деревья, где и нашли небольшое углубление, в котором можно было неплохо расположиться на ночлег.

Трамбл начал сгребать ногой подстилку из сосновых игл, и я последовал его примеру. Соорудив себе ложе, он остановился и уставился на меня, потому что я не отрываясь смотрел на расчищенный мною участок земли. Он тоже поглядел туда, и у него так перехватило дыхание, что он чуть не задохнулся. Оправившись, он закричал прерывающимся голосом:

- Это от той штуки! У них были такие!.. - Палец, которым он тыкал в предмет, одеревенел от напряжения.

Нагнувшись, я поднял батарейку.

- Вот, значит, что за штука, - сказал я. - Это от счетчика Гейгера. Осмотревшись по сторонам, я задумчиво кивнул. - Кто-то тут до нас разбил стоянку. Может, как раз те, кто к чертовой матери взорвали Ущелье и перекрыли все выходы отсюда, что и позволило им убивать.

Кэхилл только смотрел вытаращив глаза. Рот у него пересох, и он даже не мог сплюнуть.

- И ты ничего не боишься?

- Вот этого я бы не сказал, - поправил я его.

* * *

Я погладил хвостовое оперение "кастрюли с омарами" и поцеловал ее изуродованный фюзеляж. Машина скользнула по верхушкам деревьев и пострадала меньше, чем можно было бы ожидать. Большая часть живого груза была цела и сейчас ползала по влажной росистой траве; я мог только пожалеть то создание, которое покусится на крупного омара из вод Мэна с зазубренными клешнями.

В первый раз увидев его, мальчишка отскочил, но, когда я объяснил ему, что представляют собой мэнские лобстеры, он почти поверил мне и успокоился. Тем не менее, чтобы окончательно убедить его, пришлось развести костерок и поджарить одного на завтрак.

К полудню я наконец пробрался сквозь обломки в кокпит, где размещалась рация, и выволок ее наружу. И передатчик и приемник были в полном порядке, даже на обшивке не было ни царапины.

Но все мои надежды испарились как дым. Когда я снова полез за аккумуляторами, то убедился, что все они расколоты и в фюзеляже стоит запашок электролита, разъедающего металл.

Бывают ситуации, при которых человеку даже ругательства не помогают, Мне осталось только пнуть ногой бесполезную аппаратуру, удерживаясь от желания зашвырнуть ее куда-нибудь подальше.

- Не годится? - спросил Трамбл.

- Не годится.

Небо над головой зардело пурпурным цветом. В кронах деревьев оживились вечерние птицы, и откуда-то издалека донесся затихающий вой. Жизнь, дремавшая при свете дня, во тьме заявила о себе мягкими шорохами и пересвистыванием.

- Такая есть у Билли Басси в сарае, - сказал Трамбл Кэхилл.

Прошло не меньше минуты, пока до меня дошло.

- Что?

- Однажды я видел, как из нее сыпались искры. Мы там были и подсмотрели в окно. Здорово искрило, и мы убежали.

Я медленно опустился на землю.

- Ты хоть понимаешь, о чем идет речь?

- Ага. Вот о такой штуковине. Я все понял.

- Значит, у него есть такая... в амбаре?

Парнишка ухмыльнулся.

- И еще в том месте, где Харты встретились с Билли. Ты сам там был. Харты торгуют разными вещами. И Билли притащил ее туда.

- Начинаю соображать.

Он вопросительно уставился на меня.

- Забудь.

- Не могу. Все думаю, как ты разделался с Билли. Все изменилось с твоим появлением.

- Что ты имеешь в виду?

- Да ничего особенного. Просто все стало по-другому. И будет меняться.

Я улыбнулся ему.

- Оптимист. Но, черт побери, ты прав. Пришло время все поставить с головы на ноги. - Я бросил беглый взгляд на долину. - Если там в самом деле есть аккумуляторы, я могу быть спокоен. Теперь мне многое стало ясно, и мы сможем прижать к стенке тех сволочей, которые тут все это устроили. Может быть...

- Мистер?

Остановившись, я с трудом перевел дыхание.

- Я не понимаю, о чем вы толкуете, - сказал он.

Возбуждение медленно покинуло меня, и я расслабился, избавившись от спазмы в груди. Отодвинув ящики с аппаратурой, я разлегся на земле рядом с ними.

- Позже я все подробно расскажу тебе, Трамбл. А сейчас давай заткнемся. Завтра мы идем в городок. Именно туда.

Мальчишка уже давно посапывал, а я все лежал без сна. Теперь все прояснилось. Все эти разговоры о "толчке земли", о "штуках" и чужаках, которые всех перебили, невежественными обитателями гор воспринимались как вмешательство сверхъестественных сил - но они-то не видели того, что попалось мне на глаза. А я, черт возьми, прекрасно понял, что поставленные руками человека мины не имели ровно никакого отношения к землетрясению. Столь же доподлинно я убедился, что оползень был вызван отнюдь не природными катаклизмами, не говоря уже о пришельцах и потусторонних силах. Эти штуки вовсе не с неба свалились. Любой, кто бывает по ту сторону гор, скажем тот же Билли Басси, может без труда разжиться ими.

Да, когда в твоем распоряжении все куски головоломки, сложить ее не так уж и трудно. Кто-то устроил тут доморощенное землетрясение. Зачем? Очень просто. То ли уничтожая нечто, то ли пытаясь что-то спрятать. Я остановился на втором варианте. Но что же здесь так старательно прятали? Я размышлял над странной загадкой, когда мне в голову пришла новая мысль. Что толку умствовать, пока я не выяснил самое важное о долине - как выбраться из нее живым и невредимым. И я мусолил это, пока наконец не вырубился.

На завтрак мы приготовили еще двух омаров, поели и начали спуск.

Я тащил аппаратуру на спине в импровизированном рюкзаке, который соорудил из парашютного ранца. Мальчик хорошо знал эти места и вел меня горной тропинкой, вьющейся вдоль берега речушки, подальше от старой хоженой-перехоженой тропы, чтобы сбить с толку наших преследователей.

Но кто бы ни шел за нами по следу, он не мог не остановиться у обломков самолета, вокруг которых валялось столько добра - так что пока можно было ничего не остерегаться.

Временами Трамбл поглядывал на меня, и его грязная мордашка расплывалась в улыбке. Смешной мальчишка, настоящий лесной звереныш. Но сейчас он был спокоен и счастлив, и, что бы я ни делал, его все устраивало.

Где-то рядом хрустнула веточка, и он сразу насторожился. Присев на корточки, он застыл, прислушиваясь, как вспугнутая птица. Из-за деревьев кто-то тихонько свистнул, он издал в ответ такой же свист и, успокоившись, кивнул мне. Бросив взгляд из-за плеча, я увидел, как из кустов выбирается чужой мальчишка. Для пущей безопасности он старался держаться за спиной Трамбла и смотрел на меня так вытаращив глаза, что на виду были одни белки.

- Это Макбрудер, - представил его мой юный друг.

- Привет!

Он кивнул, не разжимая губ. Сделав над собой усилие, он сглотнул и, отведя глаза, с трудом выдавил из себя:

- Вас хотят повесить.

- Меня, Макбрудер?

Он перевел взгляд с Трамбла на меня.

- Обоих. - Он снова судорожно сглотнул. - Явился Билли. Весь избитый. Злился на старика Харта. Его ребятам досталось еще больше. Он их поколотил. Жутко злой на них за что-то. Они орали, как будут вас вешать.

- Подожди... - Улыбнувшись, я наклонился к нему. - Так кого они собираются вешать?

Он снова вытаращился.

- Вас обоих. Трамбл, они хотят повесить... тебя!

Выпрямившись, я поправил лямки рюкзака.

- Они могут верещать и хрюкать сколько угодно, что хотят кого-то повесить. От кого мы это слышим?

Трамбл расплылся в улыбке.

- Мистер им покажет. Они еще пожалеют.

- Даже Билли!

- Конечно, - заторопился Трамбл. - Пошли. Мистер готов.

- Макбрудер, - спросил я, - как ты нашел нас?

Он глянул на вершину, откуда мы спустились.

- Прикинул, что вы пойдете глянуть... ну, на то, что там лежит. А спускаться вы могли только этой дорогой.

- Ясно, - сказал я.

- Но Билли...

- Никого он не повесит. Идем.

* * *

Сумерки уже основательно сгустились, когда мы вышли к единственной улочке, из которой, собственно, и состояло селение. Часть склонов еще были освещены, но и на них стремительно наплывала синева ночи. Вдоль улицы, вплотную друг к другу, тянулись повозки и фургоны; лошади и мулы терпеливо дожидались, когда их распрягут. Почти во всех домах светились огни. "Бакалея" и почта были погружены во тьму; в магазине, над которым висела выцветшая от времени вывеска, никого не было, а по другую сторону улицы тянулась вытоптанная площадка, издавна, по словам Трамбла, служившая местом сборища сельчан.

На дальнем конце улицы ребятишки крутились у ограды магазина скобяных изделий. Оттуда доносился гул голосов; временами кто-то гаркал на мальчишек, и тогда они, примолкнув, кидались врассыпную.

Когда тьма сгустилась, я перебрался на противоположную сторону, обошел дома и сзади подобрался к той постройке, которая мне была нужна. Опустив рюкзак наземь, я передал лямки Трамблу.

- Я залезу внутрь, малыш. А ты оставайся тут и не высовывайся. Понял?

- Да. А вдруг...

- Сиди тихо, и все будет в порядке. - Я бесшумно поднял оконную раму. Когда я залезал в окно, револьвер выпал у меня из-за пояса и свалился на землю. Я кинул рядом с ним карту и шепнул Трамблу: - Прибери добро.

Вынырнув из темноты, он подобрал револьвер и карту и вернулся сторожить рюкзак, а я забрался в помещение. Темнота в ней была плотная, непроницаемая, так что я двигался на ощупь. Случайно я задел рукой какой-то ящик, он свалился на пол, и содержимое рассыпалось по полу. Порывшись, я нащупал коробок спичек и зажег одну.

На мгновение комната осветилась желтым колеблющимся огоньком. Я осмотрелся, увидев сваленную кругом домашнюю утварь, плотно заколоченные и обтянутые железными обручами ящики и... два аккумулятора. Задув спичку, я подтащил один из них к окну. Осторожно поставив его на подоконник, я, придерживая аккумулятор, вылез наружу и медленно спустил свою находку наземь.

И тут в голове у меня словно что-то взорвалось. Я услышал сухой деревянный треск, почувствовал невыносимую боль в черепе и - будто раскололся на куски. Я еще успел понять, что земля врезалась мне в физиономию - и больше ничего.

* * *

В окне, расположенном высоко над головой, затеплился дневной свет, и я попытался взглянуть на часы. Но ничего не получилось. На меня пошло, должно быть, не меньше пятидесяти футов бечевки, которой я был обмотан с головы до ног: руки были туго привязаны к бокам, а узел находился где-то между лодыжек.

Минула ночь. Значит, я всю ночь валялся без сознания. Я попробовал пошевелиться и сдался лишь когда у меня перехватило дыхание. Тело было сплошным сгустком боли, и, поморщившись, я почувствовал засохшую корку крови на лице. Да, кто-то здорово меня обработал!

Где-то снаружи хлопнула дверь, и я услышал голоса. Вслед за тяжелыми шагами за моей спиной открылась вторая дверь. Надо мной склонилась изуродованная физиономия Билли Басси, но прежде, чем он успел пнуть меня ногой по голове, Большой Джордж оттащил его и ткнул пальцем в сторону двери.

- Не стоит. Мы его там прикончим. Как договорились.

Он с трудом растянул губы, засмеявшись.

- Ясное дело, - сказал Билли. И бросил свирепый взгляд на меня: - Мы тебя повесим. Тянуть не будем. Сейчас и займемся. Красиво будешь смотреться, вися на суку.

Нагнувшись, он выволок меня в соседнюю комнату и бросил к ногам собравшихся там Хартов. Старик, сидя в кресле-каталке, улыбнулся мне и сочувственно покачал головой.

- Плохи твои дела, сынок. Хотя все к тому и шло, да ты и сам знал это. Я не стал тратить силы на перебранку.

- Прежде чем ты умрешь, удовлетвори любопытство старого человека. Откинувшись на спинку кресла, он процедил сквозь зубы: - Как ты сюда попал? Ты рассказывал Кэролайн байку про "кастрюлю с омарами". Хорошая история, сынок, но, говоря по правде, как ты тут очутился?

- Я уже объяснял тебе, - ответил я. - Я хотел попасть сюда.

- Зачем, сынок?

Изобразив улыбку, я замолчал.

Старик Харт чуть не вываливался из кресла-каталки.

- А я скажу, что по чистой случайности. Как ты и втолковывал Кэрри. Ты сейчас умрешь, а при случае мы сообщим, что ты погиб при аварии. Мы-то знаем, что случилось там наверху. Так что нам останется только засунуть тебя внутрь, подпалить машину - и кто разберется, что там было?

Грустно улыбнувшись, он принял прежнее положение.

- А может, я из "Исследовательской компании Ньюхоуп"? И оказался тут, чтобы выяснить, как тут на самом деле погибли люди.

Один из присутствующих тихо выругался, но старик взмахом руки призвал его к порядку.

- Что-то ты разговорился, парень. И много на себя берешь.

- Неужели? - С трудом оглядевшись, я заметил на всех лицах выражение напряженного ожидания, как у пациентов перед операцией. - Вы ничтожества, сплюнул я. - Команда жалких ублюдков, взявшихся за убийства. Я - первая ласточка. После меня вы почувствуете, как тут начнет припекать. Я проложил дорогу, и остальные не заставят себя ждать.

- Ты не шибко откровенен, сынок. - Он с любопытством смотрел на меня, и в его взгляде была смертельная угроза. - Хочешь что-то еще сказать?

- Ага. Я вам все выложу, чтобы вас как следует проняло. То, что я понял, узнают и остальные, и придет день, когда всем вам накинут петли на шеи. Вы постарались замести следы, но разобраться в ваших делишках нетрудно. Сразу же после войны "Исследовательская компания Ньюхоуп" прислала сюда людей в поисках урана, и они нашли его.

Я не сводил глаз со старика.

- У тебя хватило ума сообразить, что к чему. Ты понял, что им надо, потому что умеешь читать. Ты все организовал. Вы с Билли были единственными, кто поддерживал хоть какие-то контакты с внешним миром. Ты знал, что значат деньги, и хотел заграбастать побольше.

Билли почернел от злобы и ненависти.

- Ты неплохо распорядился взрывчаткой, - продолжал я. - Ты взорвал Ущелье, устроив там оползень, ты заложил заряд, чтобы фургон Куперов свалился с дороги в пропасть...

Хмыкнув, старик Харт цыкнул на внезапно дернувшегося Билли. Успокоившись, он снова улыбнулся:

- А ты толковый малый.

- Мне все известно, - сказал я и перевел взгляд на Билли. - Я даже знаю, как погиб Мелс. Этот громила скинул его с обрыва.

По исказившейся физиономии Билли я понял, что попал в точку. Ощерив осколки зубов, он нагнулся, чтобы схватить меня, но Харт выругался, и тот застыл, с ненавистью глядя на меня.

- А где-то, - добавил я, - ждут своей очереди, когда их раскопают, и Белчи. Интересно, что же такое там выяснится?

- Продолжай, сынок.

- А бедняги, что живут в долине?.. Все годы они существуют, как заключенные. Неграмотные и невежественные, они не умеют читать, никогда не испытывают желания выйти за отведенные пределы и знают лишь то, что ты считаешь нужным им рассказать. Билли доставляет товары, а для себя обзавелся оборудованием для шахтных работ. Никак вы основательно подготовились к большому начинанию, а?

- Это ты говоришь.

Я спокойно продолжил:

- Как-то вам удалось добиться, что первые образцы геологоразведчиков дали отрицательные результаты на содержание урана. Хотя это было нетрудно. Затем ты и твоя команда покончила с ними, устроив аккуратный оползень. Вы рассказали всем, что произошло землетрясение, так что в сообщении, что пошло в "Исследовательскую компанию Ньюхоуп", все было списано на несчастный случай. Трупы остались погребенными под тоннами породы, к которой никто не мог подступиться. Чтобы обрести уверенность, вы затаились, пока не стало ясно, что тут больше не будут проводиться разведывательные работы. И все время вы ждали того дня, когда сами начнете вести разработки.

Лицо старика застыло, как бесстрастная маска. Он явно прислушивался к голосам снаружи, к беспорядочному гулу, который обычно предшествует линчеванию.

- Просто потрясающе, - сказал я, - как вы сумели тут со всеми расправиться. Да и выдумка со штуками была неплохой. Странную коробку, которая издает щелкающие звуки, легко можно было превратить в таинственное оружие, когда вокруг валялись трупы. И все преисполнились такой жгучей ненависти к чужакам, что готовы были убить любого, кто попадался им на глаза, особенно если им намекали, что смерти - дело рук пришельцев из другого мира.

Развалившись в кресле-каталке, старик одарил меня едва ли не благожелательным взглядом.

- Хорошая история, сынок, да вот только кто поверит в нее?

Откуда-то сзади донесся тихий ответ:

- Скорее всего, я поверю, па.

Все присутствующие резко развернулись, рванувшись было с места, и застыли как вкопанные. Моя милая непредсказуемая Кэролайн стояла с винтовкой в руках, и никто не сомневался, что она не моргнув глазом пустит ее в ход.

- Кэрри...

- Сиди спокойно, па. Я пристрелю тебя не задумываясь. Лучше скажи ребятам, чтобы они не дергались. И Билли тоже.

- Твой ход, папаша, - ухмыльнулся я.

Чуть прищурив глаза, он кивнул. Бросив взгляд на Кэролайн, старик сказал:

- Он врет, девочка.

- Я ему верю, па. Я люблю этого человека.

Ее отец грустно покачал головой.

- Он такой же, как и те, другие.

Она в упор посмотрела на меня.

- Не верю.

Старик медленно и осторожно повернулся в кресле-каталке, держа руки на виду. Вывернув шею, я увидел, как он подключил клеммы к аккумулятору. Обернувшись, он улыбнулся мне и подтянул приемник от "Халликрафтера". Только я понимал смысл его действий: он включил его, повернул тумблер по часовой стрелке и настроился на коротковолновую частоту. В гуле статики он нашел какую-то станцию, приглушил звук, повернулся и, неожиданно включив звук на полную мощность, заорал:

- Вот что он принес сюда с гор! Такую же штуку, как у других!

Треск скоростной радиопередачи заполнил комнату, словно в ней разом заработали дюжина счетчиков Гейгера, а когда он вырубил аппаратуру, я увидел, как ужас на окаменевшем лице Кэролайн уступил место отвращению и ко мне, и к себе. Всхлипнув, она бросила винтовку и вихрем вылетела из комнаты.

- Пока ты выиграл, старик, - бросил я. - И что дальше?

- Дальше тебя швырнут псам, сынок. А пока мы раскупорим с людьми бочонок кукурузного первача и, когда все будет готово, вернемся за тобой.

Кивнув Большому Джорджу, он выкатился в своем кресле-каталке через дверь. Щелкнул замок. Я попытался сглотнуть, но рот у меня пересох, слюны не было.

Откуда донесся шепот: кто-то звал меня. Я с трудом изогнулся, чтобы обернуться назад, и увидел мальчишку, которого трясло от нервного возбуждения.

- Трамбл! Черт побери, ползи ко мне! Помоги избавиться от веревок!

Он на корточках подобрался ко мне.

- Где ты был, парень?

- Прошлой ночью... мы увидели, как налетели Харты и Билли. Нам пришлось удирать со всех ног, мистер. Билли тебя ударил. И так сильно, что ты сразу свалился. Старик Харт сказал, что, мол, ты не случайно сюда явился.

- Малыш, да развяжи ты проклятые веревки!

Он молча вытащил складной нож, попробовал лезвие и стал пилить путы. Они кольцами спадали с меня, и я распластался на полу, как воздушный шар, из которого выпустили воздух. Лишь когда восстановилось кровообращение, я снова стал испытывать боль.

Но боль проходит. А вот когда тебя вешают, это уже надолго. Я проследовал за мальчишкой к черному ходу. Он помог мне выбраться в окно, и мимо куч мусора мы добрались до деревьев, под которыми наготове стоял оседланный мул. Я кое-как вскарабкался на него и обхватил за шею.

* * *

Когда я снова проснулся, то увидел, что лежу на охапке сена на полу; вокруг густо пахнет навозом, и Трамбл подносит мне ко рту кружку с водой.

Теперь я чувствовал себя куда лучше. Боль в голове поутихла; все тело ныло, но я мог передвигаться без посторонней помощи.

Быстро темнело.

- Ты можешь найти Купера? - спросил я мальчишку.

- Наверно, да. - Он помялся. - И что ты от него хочешь?

- Просто приведи его сюда. Сумеешь?

- Конечно. Буду через час. Тут недалеко. - Он выбрался из сена и нырнул в дверь.

Вернулся Трамбл даже раньше, чем через час. Он дал мне знать о своем приближении легким свистом и, появившись в амбаре, подозвал старика.

- Добрый вечер, мистер Купер, - приветствовал я его.

Сначала он не понял, где я нахожусь, но потом повернулся лицом в мою сторону.

- Вы тут черт-те что устроили, молодой человек.

- Разве время для этого не настало?

- Что вы имеете в виду?

Я объяснил ему коротко и четко, но - с подробностями. Я видел, что он все понял, и, закончив изложение фактов, я задал ему последний вопрос:

- Те договора, о которых мы говорили... Кому в результате сделок досталась бы земля?

- Харту. Все годы он тем или иным путем пытался заполучить землю. Как только он тут появился. Пускал в ход то виски, то оружие. Местных вообще ничто не волнует. Половине из них никогда ничего не принадлежало. Они просто обрабатывали те земельные участки на правах скваттеров. А Харт все прибрал к рукам.

- Ясно, благодарю.

- Что мне теперь делать, сынок?

- Позаботьтесь перво-наперво о мальчике. Чтобы с ним ничего не случилось. Все остальное я беру на себя.

Купер покачал головой.

- Вряд ли у вас что-то получится. Харты рыскают по округе, разыскивая вас. Вместе с Билли. Они схватят вас.

- Только не в этот раз. Свой шанс они упустили. И ждать я их не буду, а пойду на перехват. Мне уже приходилось быть в роли загнанной крысы, и кое-чему я научился. - Коснувшись окровавленной макушки, я улыбнулся ему. А вы сделайте то, что я прошу.

Из-за спины Купера вывернулся Трамбл.

- Ты один пойдешь?

- Не совсем. Сначала найду оружие.

- О, черт, мистер... - Порывшись в сене, он извлек из него мой кольт 45-го калибра и карту. - Прибрал их, как вы сказали. - Из-под рубашки он извлек коробку с патронами и положил ее мне на колени.

- Черт побери! - воскликнул я. - Вот это ординарец! Спички есть?

У мальчишки их не было, но они нашлись у Купера, и мы расстелили карту. Уяснив с его помощью место, где мы сейчас находились, я отметил все интересовавшие меня дороги. Затем я сложил карту, зарядил револьвер и в сопровождении Купера и мальчишки направился к выходу.

- Мне надо уходить. Но я вернусь, Трамбл. Я вернусь, и мы вместе с тобой перевалим через горы. Долго ждать тебе не придется. Потерпи. О'кей?

Мне показалось, что он готов заплакать, но Трамбл собрался с силами и серьезно кивнул.

- Ты точно вернешься?

- Обещаю. А пока оставайся с мистером Купером.

- Ладно. Но только ты возвращайся, слышишь?

Подмигнув Трамблу, я вложил его ладошку в протянутую руку мистера Купера. Они вышли; у кромки леса Трамбл обернулся, махнул мне рукой и растворился в ночи.

* * *

К утру я стоял на склоне, под которым располагалось жилище Харта, и внимательно наблюдал за ним - мне нужно было убедиться, что она там одна.

Я добирался сюда, не жалея сил, и опередил клан Хартов самое малое на час. Необходимость тащить старика в его кресле-каталке не позволяла им вырваться вперед.

Выйдя из хижины, с которой я не спускал глаз, девушка выплеснула во двор ведро воды и вернулась обратно. Когда она исчезла из виду, я осторожно спустился вниз, стараясь не потревожить собак или цыплят, которые копошились вокруг дома.

Открыв двери, я вошел и сказал:

- Привет, малышка.

Кэролайн стояла спиной ко мне, и я увидел, как напряглись ее плечи. Медленно повернувшись, она бесстрастно взглянула на меня; высокая, белокурая и прекрасная, она смотрела на меня с убийственным спокойствием, которое раньше не было ей свойственно. Дышала она глубоко и ровно, и лишь высокая грудь, натянувшая ткань рубашки, выдавала напряжение, которое она испытывала.

- Убирайся, - обронила она.

- Не раньше, чем я тебе кое-что расскажу.

- Не нуждаюсь.

- Твой старик обманывал тебя. Тот предмет, что когда-то был у него, не... не та штука, а счетчик Гейгера. Ты видела коротковолновую рацию. Он включил ее на прием скоростной передачи, чтобы она издавала точно такие же звуки.

- Я сама слышала, - неприязненно промолвила она.

- Он ввел тебя в заблуждение, Кэролайн.

- Ты хочешь сказать, что папа - лжец?

- Именно. Твой папа - лжец. Убийца, вор и врун. - Она не ответила мне, и я продолжил: - Я ухожу отсюда, малышка.

Она замотала головой, и золото ее волос рассыпалось по плечам.

- Отсюда никому не выбраться.

Я вытащил карту.

- Это не так уж и трудно.

- Тогда почему ты не ушел? - помолчав, спросила она.

- Потому что я хочу забрать тебя с собой, девочка. Иначе, черт побери, мне не будет покоя.

Мне показалось, что выражение ее глаз изменилось.

- Я помолвлена с Билли.

- Чушь. Ты нужна этому подонку лишь для страховки. Путем женитьбы он хочет войти в семью, чтобы урвать от сделки кусок пожирнее. Ведь вся собственность принадлежит твоему старику.

- Ты врешь.

- Ты нужна мне, девочка.

- Чтобы я вывела тебя отсюда - и все.

- Ты очень нужна мне. И здесь, и в любом другом месте. Ты идешь?

Она с трудом улыбнулась, и мне показалось, что она готова упасть мне на руки. Она подалась было ко мне, и настороженность покинула меня, но тут она резко повернулась, схватила охотничье ружье, стоящее за шкафом, и, разворачиваясь, выстрелила; заряд опалил плечо, и мне показалось, что рука вылетела из сустава. Я успел вырвать у нее ружье прежде, чем Кэролайн выпалила из второго ствола, и с силой хлестанул по спине прикладом, да так, что она шлепнулась на задницу.

Воцарилась тишина. Я посмотрел на то, что продолжал держать в руках, разжал пальцы и отбросил лохмотья карты. Заряд дроби превратил ее в клочья, которые сейчас летали по всей комнате. Рука ныла от контузии, но больше жаловаться было не на что.

Кэролайн подтянулась, села поудобнее и коснулась пальцами лица. По щекам ее текли слезы, но она не всхлипывала.

- Ладно, радость моя, - заговорил я. - Быть по сему. - Я отшвырнул лежащие у ног клочки бумаги. - Похоже, тебя это должно устраивать.

Нагнувшись, я поставил ее на ноги. Кэролайн не пыталась сопротивляться, когда я поцеловал ее. Отстранив девушку, я подошел к двери и выглянул наружу.

Услышав выстрел, команда Хартов явно прибавила шагу. Первым к дому вырвался авангард в лице Большого Джорджа и Билли.

- До встречи, малышка, - сказал я и побежал к склону горы, надеясь укрыться там.

Кэролайн, оставшаяся в доме, закричала преследователям, чтобы они поторопились... мол, скорее...

* * *

Над моей головой три стервятника плавно качались на потоках горячего воздуха, порою на виражах спускаясь вниз и присматриваясь к происходящему. Они зависали так низко, что я видел бусинки их глаз, в которых застыло нетерпеливое ожидание. Они бодрствовали над приговоренным к смерти, готовые приступить к дележу добычи.

В лощине воцарилась тишина. Теперь, когда мне удалось оторваться от Хартов, им придется составить новый план действий. С того места, где я лежал, распластавшись на земле, можно пересечь горный склон и, если я буду достаточно осторожен, сомнительно, чтобы они смогли обойти меня с фланга. Но торопиться им некуда. Рано или поздно меня сморит сон - и тогда конец всему. В любом случае у меня был один шанс из миллиона и еще - возможность полюбоваться парочкой милых дохлых Хартов, которые будут куда приятнее, чем при жизни.

Прижимаясь к земле, я медленно пополз вдоль каменистой кромки обрыва. Дважды я замечал шевеление у подножия откоса, но, скорее всего, кто-то специально подставлялся под выстрел, чтобы я обнаружил себя.

* * *

Полчаса дул тихий, спокойный ветер, а потом он сменил направление в мою сторону, что позволило мне уловить шорох слева от себя. Я подкрался поближе и, переждав, подполз еще на несколько дюймов. Чтобы преодолеть пятьдесят футов, мне понадобилось не менее получаса. Сейчас мне оставалось только лежать и терпеливо ждать, пока из-за валуна не покажется чья-то голова. Рукоятка револьвера 45-го калибра опустилась на макушку, голова ткнулась в землю и больше не шевелилась. Я мог ручаться, что теперь-то стервятники не останутся без обеда, но меня даже не тянуло поинтересоваться, кто же попался мне под руку.

Я перебрался в укромное местечко, откуда меня не было видно, - надо было, пока минет опасность, переждать. Солнце, завершая свой круг по небосклону, стало наливаться кроваво-пурпурным светом. Близился закат. В мягком вечернем сиянии долина предстала передо мной сказочно красивой и бесконечно далекой от смерти и моих раздумий о ней.

Мне не хватало только Кэролайн. Будь она рядом, больше ни о чем не стоило бы и мечтать.

- Кэролайн, - еле слышно прошептал я.

- Митч... - ответила она.

Перевалившись на живот, я увидел ее голову в прорези прицела. Кэролайн стояла в зарослях кустарника, с пылающим, мокрым от слез лицом, в грязной разодранной рубашке. И умоляюще протягивала ко мне руки.

- Я не могла не прийти, Митч.

Я махнул ей, чтобы она замолчала, и Кэролайн ничком бросилась на землю. Я подполз к ней.

- Ну, ты и подставила меня, девочка.

Ее слезы дали мне понять, что я ошибаюсь.

- Пожалуйста, Митч... - Она вытерла глаза кулачками. - Когда папа и все остальные кинулись за тобой в погоню, он... он все оставил. Ту штуку. Я начала поворачивать ручки, и вдруг... услышала музыку. Папа... он мне врал. Все было, как ты и говорил...

Я нежно погладил ее по лицу.

- Я так и знал. Беда, что все случилось слишком поздно.

- Нет. Вовсе не поздно. Я знаю, как нам выбраться отсюда.

- И ты в самом деле пойдешь со мной?

Она кивнула.

- С тобой - куда угодно, Митч.

Поцеловав ее, я почувствовал солоноватый вкус ее слез, понял, как она жаждет любви, и ко мне внезапно вернулась радость жизни.

- По какой тропе?

- По дороге Билли Басси. Придется бежать, пока не стемнеет. Ребята знают его дорогу, но побоятся приблизиться к нам.

- Пока не стемнеет... - повторил я.

Солнце не торопилось завершить свой круг по небу. Внизу никто не подавал признаков жизни. Стояла глубокая тишина. Затаившись, они ждали. Я подполз поближе к ней, и даже сквозь одежду меня прожег жар ее тела. Найдя мою руку, она поднесла ее к губам, и мы надолго застыли. Затем, подняв глаза, она уткнулась головой в меня; ее полные влажные губы ждали моих поцелуев. Она издала еле слышный вздох, прижимаясь ко мне, и, когда я прикоснулся к ее губам, она судорожно припала ко мне.

Солнце по плавной дуге уходило за кромку горизонта, смерть была от нас всего лишь в нескольких ярдах, но мы забыли о ней.

Эта ночь отличалась от других ночей. Долина застыла в могильной тишине, словно ожидая охоты, которая должна была завершиться убийством. Луна заливала землю мертвенно-бледным светом, сплетение теней сбивало с толку, уводило с тропы.

Но Кэролайн уверенно прокладывала дорогу, ни разу не сбившись на звериные тропы, которые попадались нам под ноги. До нас не долетало ни единого звука, но не было никаких сомнений, что погоня шла за нами по следу. Она отлично это понимала и меняла направление нашего передвижения, выходя к той трассе, что уводила на перевал.

- Путь удлиняется, - объяснила она, - зато надежнее скроемся от них. А то они выйдут на перехват и будут ждать нас.

Добравшись до места короткого привала, мы увидеть, как они минуют поворот - Билли Басси, четверо его спутников и Большой Джордж, на спине которого, как пиявка, сидел старый Харт. Мы прибавили шагу, потому что скоро они должны были выяснить, что мы их вывели на ложный путь.

К дороге мы выбрались в десять минут первого и, остановившись, повалились на влажную траву, с трудом переводя дыхание после крутого подъема.

- Еще далеко? - спросил я.

Кэролайн покачала головой.

- Не... не знаю. Никогда не бывала тут. Пойдем по дороге... и все.

- Ладно. Посидим здесь, передохнем часок. Передышка не помешает. А то мне и десяти футов не одолеть.

Она внезапно привскочила:

- Соберись, Митч.

- В чем дело?

- Слушай. - Она вскинула голову. - Они приближаются. Они все поняли и идут по короткой дороге!

Вскочив, мы кинулись бежать. Я мчался как в забытье, и мне казалось, что воздух сделался невероятно плотным. Ноги налились свинцом, а дорога была такой крутой и нескончаемой... На какую-то долю секунды я подумал, что хорошо бы остаться и умереть тут в горах. Но я сразу отбросил эту мысль, заставляя себя шаг за шагом продвигаться вперед.

* * *

Время утратило смысл и не играло никакой роли в побеге. Время стало чем-то, что существовало помимо нас. И вдруг время неумолимо напомнило о себе голосом старого Харта, который завопил:

- Митч, черт бы тебя побрал! Остановись, слышишь! Остановись! Может, мы дадим тебе уйти! Я знаю, кто тебя вывел! Кэролайн оглянулась и устало покачала головой.

- Он не хочет, чтобы меня убили...

Отвечать у меня не было сил, и я просто кивнул.

- Митч, провалиться бы тебе!

Миновав заслоненный деревьями поворот, мы оказались на открытом пространстве, где дорога расширялась. Но тут же стало ясно, что мы попали в ловушку, потому что по обеим сторонам дороги вздымались гладкие двадцатифутовые скалы, а сама она была перегорожена густой проволочной изгородью с воротцами, прорезанными как раз посередине.

- Подожди, малышка, - остановил я Кэролайн, уже готовую рвануть воротца на себя. Мне потребовалось не больше пяти секунд, чтобы заметить проводок и проследить, куда он ведет. - Тут - мина, девочка. Он специально перегородил это место, и стоит кому-то прикоснуться к воротцам, как раздастся взрыв. Десять против одного, что Белчи погибли именно здесь, пытаясь выбраться из долины.

Справившись с воротцами, я махнул Кэролайн, и она миновала их, оставив створку полуоткрытой, я восстановил взрывное устройство в прежнем виде.

Снизу, с дороги, не доносилось ни звука. Затаившись, они ждали неминуемого. Большого "бах-бабаха".

Луна ярко освещала узкий, словно бутылочное горлышко, изгиб дороги. Выйдя из полосы лунного света, я остановился на обочине и крикнул:

- Эй, вы, паршивые убийцы, только попробуйте подойти! Только попробуйте! - И расстрелял в воздух всю обойму.

Все пошло так, как я и предполагал. Поняв, что обойма пуста, Билли Басси издал звериный рык и кинулся за поворот, готовый растерзать меня или втолкнуть в проход. Остальные держались за ним, и, увидев открытый проход, они пришли к выводу, что ловушка не сработала. Погоня продолжалась.

Они всей кучей вывалились на дорогу, потные, запыхавшиеся, изрыгавшие яростные проклятия в мой адрес. И никто из них не слушал старика, единственного, кто понимал, что сейчас произойдет. Как и я. Я слышал его вопли:

- Нет... нет! Нет! Это ловушка! Билли... Джордж!.. Дьявольщина!

Давя друг друга, они рванулись в полуоткрытый проход, полные неукротимой жажды настичь нас. Небо словно раскололось напополам, и гулкий вздох взрыва пронесся по долине, озарившейся ослепительными кроваво-красными всполохами.

Мы выбрались из-за валуна, прикрывшего нас, и я посмотрел на девушку, в которую влюбился. Я видел, что на лице ее не было ни слез, ни сожаления. Я нежно поцеловал ее, и она ответила на мой поцелуй.

Мы вышли на дорогу, которая, как мы знали, должна была вывести нас отсюда, и зашагали по ней, взявшись за руки.

Карманник

Вилли, улыбаясь, зашел в бар. Он и сам не понимал, почему его туда потянуло, но как бы там ни было, он оказался в баре. С того дня, как он женился на Салли и заскочил сюда, чтобы прихватить пару пива к свадебному ужину, он неизменно улыбался, переступая порог бара. "Салли, - подумал он, три года я с Салли, и на свет появился маленький Билл, а скоро к нему присоединится братик или сестричка..."

Бармен кивнул ему, и Вилли ответил: "Привет, Барни!" Немедленно появилось пиво, он выложил четверть доллара и уставился на себя в большое зеркало за стойкой. Совершенно обыкновенный парень. Разве что не мешало бы быть чуточку повыше. Теперь у него вполне достойный вид. Настоящий законопослушный гражданин. Своим положением он обязан встрече с Салли - и только ей.

Он припомнил тот зимний день, когда попытался вытащить бумажник из кармана одного типа. Голод и мороз сказались на гибкости пальцев, и он попался. Он был почти счастлив, очутившись в помещении полицейского участка, где было хотя бы тепло. Но тот парень, должно быть, посочувствовал ему и не стал выдвигать обвинение. И его, Вилли, снова выкинули на холод. Тут он и столкнулся с Салли.

Он смутно помнил поездку в такси, и Салли, и водителя, который чуть ли не на плечах втащил его в маленькую квартирку Салли. Он пришел в себя лишь от запаха горячего супа, который показался ему волшебным живительным средством. Она ни о чем его не спрашивала, но он все равно ничего не стал скрывать. Он был карманником. Маленьким тощим вором, которого кормила ловкость. Так было с детства. И она, не задумавшись, сказала: "Забудь, не имеет никакого значения".

Неделю он ел за ее счет и спал на ее диване, прежде чем собрался с духом. И сделал то, что ему никогда в жизни не приходило в голову. Он нашел работу. На первых порах ничего особенного - просто убирать помещение, в котором делали радиодетали. Постепенно он выяснил, что его руки приспособлены не только для того, чтобы держать метлу. Убедился в этом и босс, когда увидел, что Вилли собирает детали вдвое быстрее, чем опытный монтажник. И метла перешла к другому.

И только тогда он сделал Салли предложение. Она оставила работу в универсальном магазине, и они стали вести нормальную семейную жизнь. Самое смешное, что она ему очень нравилась.

Однако копы не оставляли его в покое. Они регулярно, как по часам, навещали его. Стоило ли волноваться из-за привычных дружеских визитов? Но он все время чувствовал их присутствие. В начале месяца неизменно появлялся детектив Коггинс; он приходил, как правило, после ужина, немного болтал, буравя его своими циничными светло-голубыми глазами, и уходил. Такое положение беспокоило Вилли, но он волновался не за себя, а за маленького Билла. Скоро ему идти в школу, а другие ребята... они же не будут давать ему прохода. "Твой старик - жулик... он карманник... нет? А тогда чего же вокруг него все время крутятся полицейские?" Вилли торопливо осушил кружку пива. Пора. Салли ждет его к ужину.

Он был уже в дверях, когда услышал выстрелы. Мимо него промчался черный седан, застав его врасплох; он вздрогнул и на какую-то долю секунды увидел лицо водителя. Черные брови... ухмылка... шрам на щеке. Лицо парня, с которым он познакомился три года назад. Тот тоже заметил его. Мысленно Вилли кинулся бежать, и мчался так, как не бегал никогда в жизни. Но ноги словно приросли к земле. Он шел домой размеренным, полным самоуважения шагом, но ему казалось, что он несется сломя голову.

Ведь три года - совсем небольшой срок.

Едва он вошел, Салли сразу поняла: что-то случилось.

- В чем дело? - спросила она обеспокоенно. Вилли не ответил. - Ты потерял работу?.. - запинаясь, сказала она. Вилли покачал головой.

У нее был такой вид, что Вилли наконец открыл рот.

- Кого-то убили на улице, - объяснил он. - Не знаю кого, но я видел того, кто это сделал.

- Кто-то еще...

- Нет, только я один. И думаю, был единственным, кто...

Он видел, что Салли боится задать следующий вопрос. Наконец она выдавила из себя:

- Тебя тоже заметили?

- Да. Он знает меня.

- Ох, Вилли! - сдавленным от отчаяния голосом воскликнула она.

Оба застыли в молчании, не зная, что говорить и делать. Но думали об одном и том же. Бежать! Поскорее уносить ноги из города. Кого-то убили... А убрать их двоих, чтобы скрыть первое преступление, не так уж и трудно.

- Копы, - начала Салли. - Может, стоит...

- Не хочу рисковать. Они мне не поверят. Что бы я ни сказал, мне не выкрутиться.

И тут кто-то резко пнул дверь. Вскочив, Вилли кинулся к ключу, торчащему в замке. Он опоздал буквально на секунду. Дверь распахнулась, отлетев в сторону. Возникший на пороге тип был жутко огромен. Его туша заполнила весь дверной проем, от косяка до косяка. Он сгреб Вилли за грудки, да так, что тот не мог даже пошевелиться.

- Привет, козявка! - рявкнул он.

Вилли врезал ему. Он вложил в удар всю силу, но громила даже не заметил этого и лишь проворчал:

- Не трепыхайся, а то я сломаю твою тощую шею. - Не оборачиваясь, он бесшумно прикрыл дверь. Салли стояла, оцепенев, прижимая руки ко рту.

Скривив тонкие губы в ухмылке, тип отшвырнул Вилли к столу.

- Никак не ожидал гостей так быстро, а Вилли? Плохо, когда не умеешь пошевеливаться. А вот Марти никогда не теряет времени даром. Особливо с теми остолопами, которые слишком много видят. Но Марти всегда везет. Надо же единственный, кто был на месте, оказался болваном, который влез не в свое дело. Любой другой уже сидел бы в полиции и излагал всю картину.

Его рука нырнула в карман и извлекла оттуда автоматический пистолет 45-го калибра.

- Я всегда говорил, что Марти - счастливчик.

Громила даже не стал брать Вилли на прицел. Он лишь чуть приподнял ствол, уперев его Вилли в живот. Салли задохнулась от ужаса и попыталась закричать, но звук замер у нее на губах.

Но, опережая ее, Вилли коротко хмыкнул и сказал:

- Из этого пистолета ты меня не пристрелишь, Бастер.

Время застыло и словно не двигалось. Вилли засмеялся.

- Когда ты схватил меня, я вытащил обойму. - Бастер выругался. Он скользнул пальцем по рукоятке и убедился, что она пуста. Вилли был совершенно спокоен. - Не думаю, что ты успеешь загнать патрон в ствол.

Яростно заматерившись, громила сделал шаг вперед и попытался дотянуться до Вилли, но тут Салли запустила в него тяжелой сахарницей, которая врезалась Бастеру в лоб. Он рухнул.

На этот раз Вилли не стал медлить. Сорвав трубку, он позвонил в полицейский участок и попросил позвать к телефону детектива Коггинса. Через три минуты детектив с холодными голубыми глазами был на месте и внимательно выслушал рассказ Билли. Когда Бастер пришел в себя, на нем уже были наручники, в которых его и увели.

- Коггинс... - заговорил Вилли.

- Да?

- Когда дело дойдет до суда... можете рассчитывать на мои свидетельские показания. Им меня больше не запугать.

Детектив улыбнулся, и ледок в его взгляде наконец растаял.

- Я знал, что так и будет, Вилли. - Он помолчал. - И еще, Вилли относительно моих визитов. Я был бы рад просто зайти в гости повидаться с тобой... Думаю, мы могли бы стать хорошими друзьями. Но мне необходимо твое согласие... Ты как?

Вилли расплылся в улыбке.

- Конечно же! Заходите... в любое время. Скажем, в субботу вечером. Вместе с супругой!

Распрощавшись, детектив ушел. Когда за ним закрылась дверь, Вилли как наяву, услышал хор детских голосов: "Ну да... Билла лучше не задирать... его папа дружит с тем копом... Они играют в карты... и вообще..."

Вилли засмеялся.

- Иногда, - сказал он, - я просто счастлив, что у меня есть такой опыт. Наконец-то и он пригодился!

Кинопроба на Майка Хаммера

Без малого двадцать миллионов любителей детективных романов считают Майка Хаммера самым выдающимся частным детективом. Майк Хаммер, созданный после Второй мировой войны по воле его творца Микки Спиллейна, уверенно вошел в жизнь. Его приключения стали пользоваться феноменальным успехом, с которым книгоиздатели до той поры еще не сталкивались, и стоило очередному роману появиться в продаже, как он мгновенно исчезал с прилавков. Вполне естественно, что в конце концов Майк Хаммер привлек внимание Голливуда, который задумал сделать о нем киносериал.

Предстояло решить главный вопрос: кто будет играть Майка Хаммера? Не менее двадцати знаменитых личностей киномира, считающих, что обладают соответствующими данными, изъявили желание увидеть себя в этой роли. Но в рукаве у Микки Спиллейна был запасной козырной туз. Он ткнул пальцем в одного из копов, который работал в том городе, где живет Спиллейн, - Джек Стенг из Ньюбурга, чье подразделение относится к полиции штата Нью-Йорк. И все увидели подлинного Майка Хаммера - обаятельного и грозного патрульного, - который словно сошел со страниц романа "Я сам - суд". Осталось лишь устроить ему кинопробу.

Кинопроба - это пять минут сценического действия. И они стали незабываемыми, эти пять минут. Те из нас, кому довелось присутствовать при съемках, застыли как вкопанные, ибо перед нашими глазами воочию предстала одна из самых крутых личностей XX века. Микки написал для кинопробы короткий киносценарий - пятиминутную миниатюру по одному из своих романов.

В ролях:

Майк Хаммер - Джек Стенг

Хелен - Бетти Аккерман

Бам - Джонни Уинтерс

Майк стоит в полутьме в узком проходе между двумя домами. Слабый источник света откуда-то слева и снизу падает на его лицо, Майк курит. Он застыл неподвижно, лишь время от времени затягиваясь сигаретой. Слышен звук торопливых шагов, и после паузы - тяжелое дыхание. Спотыкаясь, показывается в а м, видит Майка и не может скрыть испуга.

Бам (у него перехватило дыхание). Майк... Майк! (Скороговоркой.) Они приближаются. Копы перекрыли все вокруг. Этому маньяку-убийце никуда не деться. Его возьмут, Майк. (Пауза.) Майк... он где-то тут, рядом. Он уже успел пристрелить еще двоих. Как ты и говорил, он прочесывает улицу, квартал за кварталом.

Майк смотрит на него в упор: оскал зубов, вздернутая верхняя губа изогнулась в холодной улыбке.

Майк (мягко). - Плевать. (Затягивается.)

Бам. Ну да... Великий Майк Хаммер. Его ничто не волнует. Даже маньяк с пистолетом, заливший кровью те улицы, на которых он вырос. (Пауза.) Но, может, другое тебя заинтересует. Может, теперь ты оживишься. Может, в твоих мертвенно-спокойных глазах мелькнет искорка жизни. (Пауза.) Они сделали приманкой твою девушку!

Майк неторопливо переводит на него ледяной взгляд, словно и это его не волнует.

Бам. Твою девушку, Майк. Твою мисс Красавицу Малышку, которая, как и мы, выросла на этих же улицах. Кармен ненавидит ее всеми силами души, потому что она добилась успеха, и теперь копы используют ее как наживку. Они толково все рассчитали. Они ведут ее всю дорогу от Парк-авеню, потому что знают, как Кармен ненавидит ее. Приятель, да ты понимаешь, что из нее сделали живца? На покойниках не женятся. Ну, так какими глазами ты на это смотришь, герой?

Майк (пристально смотрит на него). Проваливай.

Издалека доносятся звуки сирен и полицейских свистков.

Бам. Сегодня вечером они возьмут Кармена. Но сначала он доберется до нее. Может, и до тебя!

Майк молча влепил ему затрещину и спокойно курит, стоя между домами. Раздается звонкое цоканье женских каблучков. Они ускоряют шаг. Быстро. Еще быстрее. Останавливаются и снова срываются с места. Внезапно перед камерой возникает Хелен. Замечает Майка. Широко распахивает глаза и вне себя от счастья бросается ему на шею.

Хелен (плачет). Майк! (Майк наклоняется к ней, прижимая Хелен, и вновь поднимает голову.)

Майк. Спокойней, малышка.

Хелен. Майк... ты знаешь, что я сделала?

Майк. Знаю. Ты - идиотка. Зачем тебе это надо, Хелен?

Хелен. Майк... ox, Майк... полиция попросила меня. Майк... я думала, ты будешь гордиться мной, если... если...

Майк (продолжая ее слова). Если ты подведешь маньяка под пулю?

Хелен испуганно кивает.

Майк. Я тоже вырос на этих улицах, малышка. Я тоже один из тех, за кем он охотится. Тебе не кажется, что этим я мог бы и сам заняться?

Хелен. Я... я думала... да, конечно... но я хотела... хотела помочь. Ох, Майк, я так хотела, чтобы ты гордился мной. Но сейчас я боюсь. (Пауза. Закусив губу, она глядит на него снизу вверх.) Майк... ты не знаешь, что значит бояться. Ты...

Майк. Неужели, малышка?

Хелен. Нет... страха ты никогда не испытывал. Майк, он скрывается где-то тут, на этой улице.

Майк (поверх ее головы смотрит в темноту). Гнилая улица. Улица Гнусностей. Улица Убийцы. Называй ее как угодно. Улица, на которой невыносимо жить. Одних она делает убийцами, а других миллионерами. Одна и та же улица, Хелен. (Долгая пауза. Майк продолжает во что-то вглядываться поверх ее головы.) Я слышу их, малышка. Они приближаются. Теперь маньяку некуда скрыться. (Смотрит на нее.) Ты можешь представить себе существо, всю жизнь одержимое страстью к убийствам? Он так ненавидит улицу, что захлестнут желанием убивать всех подряд, кто связан с улицей. Эта вонючая улица сформировала его, и ему никуда от этого не деться. Ты можешь представить себе такое, Хелен?