Я ничего не ответил.
Он уставился в небо.
– А ты не... – и тут горло его схватило спазмой ужаса, – ты не заберешь меня... туда, наверх?
Я мог бы попугать его, но предпочел рассмеяться – лишь таким образом я мог привести мальчишку в чувство. Естественно, когда смех идет от души, это сразу чувствуется.
Он опустил руки, которыми закрывал лицо, расслабился, и в его глазах появилось осмысленное выражение. Уголки рта растянулись в улыбке.
– Я видел, откуда ты появился.
– Знаю.
– Как ты это сделал? – В голову ему пришла очередная мысль, и, насторожившись, он отодвинулся от меня. – Слушай, а ты человек?
– В полной мере.
Успокоившись, он настойчиво повторил:
– Скажи, как ты это сделал?
Не без усилий, но наконец я ему все растолковал. Я описал ему бескрайние просторы небосвода и людей, которые существуют в том пространстве. Он припомнил, что несколько раз видел огромных рокочущих птиц, проплывавших над его клочком земли, и еще ему довелось в случайном журнальчике видеть картинку машин, предназначение которых он совершенно не понимал.
Но мальчишки остаются мальчишками, и их воображение способно представить себе все, что угодно. Он смотрел на меня, как на человека, спустившегося с Луны. Когда я закончил объяснение, глазенки его разгорелись, и я понял, что обрел друга. Пусть маленького, но настоящего друга.
Выслушав меня, он долго молчал, а потом в глазах его появилась печаль, напомнившая мне Кэролайн.
– Если все как ты говоришь, так это здорово! Жаль, что ты никогда больше этого не увидишь.
– Я-то увижу.
Мальчишка замолчал. Он смотрел на меня, не отводя глаз, но продолжал молчать.
Дав ему время прийти в себя, я спросил:
– Что случилось с Чиггером?
Юный Кэхилл облизал губы и поковырял носком землю.
– Они его выкурили. Как и остальных.
– Кто они?
– Похожие на тебя.
– Трамбл... все люди похожи друг на друга.
– Но не ты. Ты похож на тех, других.
– Как они выглядели?
Он снова поковырял траву.
– Одежда без дырок. Высокие сапоги. И еще у них были штуки. Много.
Выражение, с которым он произнес это слово, меня удивило.
– Что за штуки?
– Ты сам знаешь. Просто штуки. Направят на тебя такую – и с тобой покончено.
Я ничего не понимал.
– Оружие?
– Да не оружие. Штуки. Раздавался звук – и тебя убивало.
Я прислонился к дереву.
– Ты уверен, что тут ни у кого нет телевизора?
– Чего?
– Ладно. Забудь. – Я сделал еще одну попытку. – Я – про тех людей... Как они тут очутились?
Криво усмехнувшись, он посмотрел на горный склон.
– Видишь вон там наверху провал?
Проследив за его пальцем, я кивнул, что вижу расщелину в гладкой скальной поверхности.
– Ущелье старого Хеллера Бинси, вот что там такое. Папа рассказал мне, что оно получилось, когда тряхануло землю, еще во времена бабушки. Его засыпало, а потом оттуда пришли люди.
– Что ты имеешь в виду?
– Смеешься, да? Земля подскакивает, и все вокруг рушится. Землетрясение...
– Ну, я тебе скажу!.. Вот бы услышать – грохнуло, как миллион пушек. Старого Хеллера Бинси смело как ветром с горы. И теперь до этого ущелья никому не добраться.
– И у тех, кто первыми перевалил горы, были те штуки?
– Они гнались за старым Бинси, и, когда землю тряхануло, их всех убило. От них ничего не осталось, это уж точно.
Я уставился на зазубренный проем в ободке чаши и попытался прикинуть расстояние. Может, миль двенадцать. Ну, пятнадцать от силы. Та часть склона, на которую уже легла тень, была поближе, не далее чем в пяти милях.
Я спрь1гнул с пяти с половиной тысяч футов, когда мы держали курс на юг. «Кастрюля с омарами», заложив вираж, пошла на снижение и должна была свалиться не далее чем в нескольких милях от места моего приземления. Но, черт побери, с этим С-47 никогда нельзя быть ни в чем уверенным! Вечно они откалывают номера! В принципе он может оказаться в любом месте – отсюда до Джакса. Но если законы аэродинамики и удача сработали мне на руку, он должен лежать в пределах чаши!
– Трамбл... – спросил я, – ты помнишь, когда увидел меня?
Он уверенно кивнул.
– А ты слышал в то время грохот в той стороне? – Я показал на южные склоны. – Видел вспышку?
Проследив за движением моей руки, он задумался и ответил:
– Я-то не видел.
– Значит, не ты. А кто видел? И что?
– Макбрудер, – улыбнулся мальчишка. – Он был на склоне под самым ущельем, когда увидел наверху большую штуку и услышал жуткий рев. Тогда он кубарем полетел вниз. Он решил, что земля снова будет трястись и надо уносить ноги, но побоялся сказать, что видел эту штуку. Он только мне рассказал.
Может, мне и повезло, подумал я. Может, она до сих пор так и лежит там. Значит, машина не загорелась, а если она свалилась на деревья, есть шанс, что я доберусь до рации. Если даже основная консоль вышла из строя, остается «Халликрафтер». Со старым приемником S-38A и передатчиком поновее RD-56F в случае необходимости я смогу связаться с армией.
Я припомнил – в грузовом отсеке были еще кое-какие полезные вещички ребят, и почувствовал себя куда лучше.
– Слушай, Трамбл... – сказал я. – Думаю, тебе имеет смысл поговорить с ним.
– С Макбрудером?
– Ну да. Можешь попросить его показать, с какого склона он все это видел?
– Попросить я могу. А зачем?
– Зачем – не важно.
Он серьезно посмотрел на меня:
– Тебе все равно не поможет.
– Неужели?
Трамбл прищурился, глядя на заходящее солнце.
– Билли Басси вот-вот будет тут. И станет искать тебя.
– И найдет. Верно?
– Ясное дело. Так что тебе ничто не поможет. – Языком он снова старательно облизал губы, оставив грязноватый влажный овал вокруг рта. – Кэрри... она вроде здорово врезалась в тебя?
– Может быть.
Он опять вскинул голову.
– Мне ты тоже нравишься, – заявил он.
– Что собой представляет Басси?
– Злой. Жутко злой. От него никуда не деться. Он тебя убьет.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Он до тебя доберется. От него все только этого ждут. Так он и сделает. Точно. А не получится – его никто уважать не будет.
Я неторопливо выбил пыль из брюк и снялся с места. С восторгом он вприпрыжку пустился за мной.
– А теперь ты спустишься, чтобы Билли мог убить тебя?
Засмеявшись, я сделал вид, что хочу дать ему по челюсти.
– Пока еще нет, попрыгунчик. Билли придется подождать.
– Но Билли станет...
– Ничего он не станет делать. Так что возвращайся и скажи ему, что я собираюсь разорвать его на мелкие кусочки. Понял?
Он уставился на меня, и было видно, что ни с чем подобным он не сталкивался в своем мирке. Глазенки его снова вспыхнули, и он сказал со спокойной уверенностью:
– Конечно, я ему скажу. Уж я ему точно все передам.
Мне оставалось только надеяться, что я соответствую облику героя, каким предстал перед его глазами.
Мы успели перехватить Чиггера Болиди, когда он на муле выезжал со двора. Я рванул его за руку, заставил отвести мула обратно в стойло и запереть ворота.
– Значит, ты не всегда возил почту, Чиггер.
Когда он промолчал, я нажал на него, и он признался:
– У меня там наверху была земля.
– Давно?
– Еще до их появления.
– И что ты выращивал?
– У меня росли яблони. – Он был так перепуган, что еле шевелил языком. – Никакое серебро меня не интересовало. Они не должны были выкуривать меня оттуда!
– Кто они, Чиггер?
– Ну, те... с другой стороны. Все они. Я знал, что на той стороне все только крадут и убивают! Я возил почту. И видел...
– Почему они выкурили тебя с земли, Чиггер?
– Взяли и выкурили, вот и все. Все у меня взорвали. Черт бы их всех побрал! Да не нужно мне было никакого серебра! Проклятие...
– Сколько их было?
– Десять! Заявились всей компанией. Провалиться бы им пропадом! Все десятеро! Там, наверху, они переходили от одной фермы к другой. В живых остался я один, да еще Харты. Не будь их столько, все они были бы трупами! Захватывали землю и убивали. Чтоб их всех с их штуками! – словно выплюнул он последние слова.
Схватив его за плечи обеими руками, я подтянул Чиггера так, что ноги его оторвались от земли.