Грустно улыбнувшись, он принял прежнее положение.
– А может, я из «Исследовательской компании Ньюхоуп»? И оказался тут, чтобы выяснить, как тут на самом деле погибли люди.
Один из присутствующих тихо выругался, но старик взмахом руки призвал его к порядку.
– Что-то ты разговорился, парень. И много на себя берешь.
– Неужели? – С трудом оглядевшись, я заметил на всех лицах выражение напряженного ожидания, как у пациентов перед операцией. – Вы ничтожества, – сплюнул я. – Команда жалких ублюдков, взявшихся за убийства. Я – первая ласточка. После меня вы почувствуете, как тут начнет припекать. Я проложил дорогу, и остальные не заставят себя ждать.
– Ты не шибко откровенен, сынок. – Он с любопытством смотрел на меня, и в его взгляде была смертельная угроза. – Хочешь что-то еще сказать?
– Ага. Я вам все выложу, чтобы вас как следует проняло. То, что я понял, узнают и остальные, и придет день, когда всем вам накинут петли на шеи. Вы постарались замести следы, но разобраться в ваших делишках нетрудно. Сразу же после войны «Исследовательская компания Ньюхоуп» прислала сюда людей в поисках урана, и они нашли его.
Я не сводил глаз со старика.
– У тебя хватило ума сообразить, что к чему. Ты понял, что им надо, потому что умеешь читать. Ты все организовал. Вы с Билли были единственными, кто поддерживал хоть какие-то контакты с внешним миром. Ты знал, что значат деньги, и хотел заграбастать побольше.
Билли почернел от злобы и ненависти.
– Ты неплохо распорядился взрывчаткой, – продолжал я. – Ты взорвал Ущелье, устроив там оползень, ты заложил заряд, чтобы фургон Куперов свалился с дороги в пропасть...
Хмыкнув, старик Харт цыкнул на внезапно дернувшегося Билли. Успокоившись, он снова улыбнулся:
– А ты толковый малый.
– Мне все известно, – сказал я и перевел взгляд на Билли. – Я даже знаю, как погиб Мелс. Этот громила скинул его с обрыва.
По исказившейся физиономии Билли я понял, что попал в точку. Ощерив осколки зубов, он нагнулся, чтобы схватить меня, но Харт выругался, и тот застыл, с ненавистью глядя на меня.
– А где-то, – добавил я, – ждут своей очереди, когда их раскопают, и Белчи. Интересно, что же такое там выяснится?
– Продолжай, сынок.
– А бедняги, что живут в долине?.. Все годы они существуют, как заключенные. Неграмотные и невежественные, они не умеют читать, никогда не испытывают желания выйти за отведенные пределы и знают лишь то, что ты считаешь нужным им рассказать. Билли доставляет товары, а для себя обзавелся оборудованием для шахтных работ. Никак вы основательно подготовились к большому начинанию, а?
– Это ты говоришь.
Я спокойно продолжил:
– Как-то вам удалось добиться, что первые образцы геологоразведчиков дали отрицательные результаты на содержание урана. Хотя это было нетрудно. Затем ты и твоя команда покончила с ними, устроив аккуратный оползень. Вы рассказали всем, что произошло землетрясение, так что в сообщении, что пошло в «Исследовательскую компанию Ньюхоуп», все было списано на несчастный случай. Трупы остались погребенными под тоннами породы, к которой никто не мог подступиться. Чтобы обрести уверенность, вы затаились, пока не стало ясно, что тут больше не будут проводиться разведывательные работы. И все время вы ждали того дня, когда сами начнете вести разработки.
Лицо старика застыло, как бесстрастная маска. Он явно прислушивался к голосам снаружи, к беспорядочному гулу, который обычно предшествует линчеванию.
– Просто потрясающе, – сказал я, – как вы сумели тут со всеми расправиться. Да и выдумка со штуками была неплохой. Странную коробку, которая издает щелкающие звуки, легко можно было превратить в таинственное оружие, когда вокруг валялись трупы. И все преисполнились такой жгучей ненависти к чужакам, что готовы были убить любого, кто попадался им на глаза, особенно если им намекали, что смерти – дело рук пришельцев из другого мира.
Развалившись в кресле-каталке, старик одарил меня едва ли не благожелательным взглядом.
– Хорошая история, сынок, да вот только кто поверит в нее?
Откуда-то сзади донесся тихий ответ:
– Скорее всего, я поверю, па.
Все присутствующие резко развернулись, рванувшись было с места, и застыли как вкопанные. Моя милая непредсказуемая Кэролайн стояла с винтовкой в руках, и никто не сомневался, что она не моргнув глазом пустит ее в ход.
– Кэрри...
– Сиди спокойно, па. Я пристрелю тебя не задумываясь. Лучше скажи ребятам, чтобы они не дергались. И Билли тоже.
– Твой ход, папаша, – ухмыльнулся я.
Чуть прищурив глаза, он кивнул. Бросив взгляд на Кэролайн, старик сказал:
– Он врет, девочка.
– Я ему верю, па. Я люблю этого человека.
Ее отец грустно покачал головой.
– Он такой же, как и те, другие.
Она в упор посмотрела на меня.
– Не верю.
Старик медленно и осторожно повернулся в кресле-каталке, держа руки на виду. Вывернув шею, я увидел, как он подключил клеммы к аккумулятору. Обернувшись, он улыбнулся мне и подтянул приемник от «Халликрафтера». Только я понимал смысл его действий: он включил его, повернул тумблер по часовой стрелке и настроился на коротковолновую частоту. В гуле статики он нашел какую-то станцию, приглушил звук, повернулся и, неожиданно включив звук на полную мощность, заорал:
– Вот что он принес сюда с гор! Такую же штуку, как у других!
Треск скоростной радиопередачи заполнил комнату, словно в ней разом заработали дюжина счетчиков Гейгера, а когда он вырубил аппаратуру, я увидел, как ужас на окаменевшем лице Кэролайн уступил место отвращению и ко мне, и к себе. Всхлипнув, она бросила винтовку и вихрем вылетела из комнаты.
– Пока ты выиграл, старик, – бросил я. – И что дальше?
– Дальше тебя швырнут псам, сынок. А пока мы раскупорим с людьми бочонок кукурузного первача и, когда все будет готово, вернемся за тобой.
Кивнув Большому Джорджу, он выкатился в своем кресле-каталке через дверь. Щелкнул замок. Я попытался сглотнуть, но рот у меня пересох, слюны не было.
Откуда донесся шепот: кто-то звал меня. Я с трудом изогнулся, чтобы обернуться назад, и увидел мальчишку, которого трясло от нервного возбуждения.
– Трамбл! Черт побери, ползи ко мне! Помоги избавиться от веревок!
Он на корточках подобрался ко мне.
– Где ты был, парень?
– Прошлой ночью... мы увидели, как налетели Харты и Билли. Нам пришлось удирать со всех ног, мистер. Билли тебя ударил. И так сильно, что ты сразу свалился. Старик Харт сказал, что, мол, ты не случайно сюда явился.
– Малыш, да развяжи ты проклятые веревки!
Он молча вытащил складной нож, попробовал лезвие и стал пилить путы. Они кольцами спадали с меня, и я распластался на полу, как воздушный шар, из которого выпустили воздух. Лишь когда восстановилось кровообращение, я снова стал испытывать боль.
Но боль проходит. А вот когда тебя вешают, это уже надолго. Я проследовал за мальчишкой к черному ходу. Он помог мне выбраться в окно, и мимо куч мусора мы добрались до деревьев, под которыми наготове стоял оседланный мул. Я кое-как вскарабкался на него и обхватил за шею.
Когда я снова проснулся, то увидел, что лежу на охапке сена на полу; вокруг густо пахнет навозом, и Трамбл подносит мне ко рту кружку с водой.
Теперь я чувствовал себя куда лучше. Боль в голове поутихла; все тело ныло, но я мог передвигаться без посторонней помощи.
Быстро темнело.
– Ты можешь найти Купера? – спросил я мальчишку.
– Наверно, да. – Он помялся. – И что ты от него хочешь?
– Просто приведи его сюда. Сумеешь?
– Конечно. Буду через час. Тут недалеко. – Он выбрался из сена и нырнул в дверь.
Вернулся Трамбл даже раньше, чем через час. Он дал мне знать о своем приближении легким свистом и, появившись в амбаре, подозвал старика.
– Добрый вечер, мистер Купер, – приветствовал я его.
Сначала он не понял, где я нахожусь, но потом повернулся лицом в мою сторону.