Я уставился на зазубренный проем в ободке чаши и попытался прикинуть расстояние. Может, миль двенадцать. Ну, пятнадцать от силы. Та часть склона, на которую уже легла тень, была поближе, не далее чем в пяти милях.
Я спрь1гнул с пяти с половиной тысяч футов, когда мы держали курс на юг. «Кастрюля с омарами», заложив вираж, пошла на снижение и должна была свалиться не далее чем в нескольких милях от места моего приземления. Но, черт побери, с этим С-47 никогда нельзя быть ни в чем уверенным! Вечно они откалывают номера! В принципе он может оказаться в любом месте – отсюда до Джакса. Но если законы аэродинамики и удача сработали мне на руку, он должен лежать в пределах чаши!
– Трамбл... – спросил я, – ты помнишь, когда увидел меня?
Он уверенно кивнул.
– А ты слышал в то время грохот в той стороне? – Я показал на южные склоны. – Видел вспышку?
Проследив за движением моей руки, он задумался и ответил:
– Я-то не видел.
– Значит, не ты. А кто видел? И что?
– Макбрудер, – улыбнулся мальчишка. – Он был на склоне под самым ущельем, когда увидел наверху большую штуку и услышал жуткий рев. Тогда он кубарем полетел вниз. Он решил, что земля снова будет трястись и надо уносить ноги, но побоялся сказать, что видел эту штуку. Он только мне рассказал.
Может, мне и повезло, подумал я. Может, она до сих пор так и лежит там. Значит, машина не загорелась, а если она свалилась на деревья, есть шанс, что я доберусь до рации. Если даже основная консоль вышла из строя, остается «Халликрафтер». Со старым приемником S-38A и передатчиком поновее RD-56F в случае необходимости я смогу связаться с армией.
Я припомнил – в грузовом отсеке были еще кое-какие полезные вещички ребят, и почувствовал себя куда лучше.
– Слушай, Трамбл... – сказал я. – Думаю, тебе имеет смысл поговорить с ним.
– С Макбрудером?
– Ну да. Можешь попросить его показать, с какого склона он все это видел?
– Попросить я могу. А зачем?
– Зачем – не важно.
Он серьезно посмотрел на меня:
– Тебе все равно не поможет.
– Неужели?
Трамбл прищурился, глядя на заходящее солнце.
– Билли Басси вот-вот будет тут. И станет искать тебя.
– И найдет. Верно?
– Ясное дело. Так что тебе ничто не поможет. – Языком он снова старательно облизал губы, оставив грязноватый влажный овал вокруг рта. – Кэрри... она вроде здорово врезалась в тебя?
– Может быть.
Он опять вскинул голову.
– Мне ты тоже нравишься, – заявил он.
– Что собой представляет Басси?
– Злой. Жутко злой. От него никуда не деться. Он тебя убьет.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Он до тебя доберется. От него все только этого ждут. Так он и сделает. Точно. А не получится – его никто уважать не будет.
Я неторопливо выбил пыль из брюк и снялся с места. С восторгом он вприпрыжку пустился за мной.
– А теперь ты спустишься, чтобы Билли мог убить тебя?
Засмеявшись, я сделал вид, что хочу дать ему по челюсти.
– Пока еще нет, попрыгунчик. Билли придется подождать.
– Но Билли станет...
– Ничего он не станет делать. Так что возвращайся и скажи ему, что я собираюсь разорвать его на мелкие кусочки. Понял?
Он уставился на меня, и было видно, что ни с чем подобным он не сталкивался в своем мирке. Глазенки его снова вспыхнули, и он сказал со спокойной уверенностью:
– Конечно, я ему скажу. Уж я ему точно все передам.
Мне оставалось только надеяться, что я соответствую облику героя, каким предстал перед его глазами.
Мы успели перехватить Чиггера Болиди, когда он на муле выезжал со двора. Я рванул его за руку, заставил отвести мула обратно в стойло и запереть ворота.
– Значит, ты не всегда возил почту, Чиггер.
Когда он промолчал, я нажал на него, и он признался:
– У меня там наверху была земля.
– Давно?
– Еще до их появления.
– И что ты выращивал?
– У меня росли яблони. – Он был так перепуган, что еле шевелил языком. – Никакое серебро меня не интересовало. Они не должны были выкуривать меня оттуда!
– Кто они, Чиггер?
– Ну, те... с другой стороны. Все они. Я знал, что на той стороне все только крадут и убивают! Я возил почту. И видел...
– Почему они выкурили тебя с земли, Чиггер?
– Взяли и выкурили, вот и все. Все у меня взорвали. Черт бы их всех побрал! Да не нужно мне было никакого серебра! Проклятие...
– Сколько их было?
– Десять! Заявились всей компанией. Провалиться бы им пропадом! Все десятеро! Там, наверху, они переходили от одной фермы к другой. В живых остался я один, да еще Харты. Не будь их столько, все они были бы трупами! Захватывали землю и убивали. Чтоб их всех с их штуками! – словно выплюнул он последние слова.
Схватив его за плечи обеими руками, я подтянул Чиггера так, что ноги его оторвались от земли.
– Кто еще погиб, Чиггер? Назови их!
Он дышал короткими всхлипами.
– Братья Мелс. Купер. Все Белчи.
– А их участки?
– Землю всю искорежили взрывами. Остались только камни. Теперь там ничего не растет. Сплошные каменюки. Они пустили в ход свои штуки. Им нужна была вся земля, и они ее получили. Забрали всю. Как говорится, со всеми потрохами. Взяли у всех. Все договора...
Он пошатнулся, казалось, вот-вот рассыплется на глазах, но я крепко держал его. Повалившись на пол, он пополз на корточках и что-то забормотал. Я вышел в сгустившиеся сумерки. Огляделся вокруг.
Может, пришла ночь моей смерти, подумал я. Усмехнувшись, я почувствовал за поясом надежную тяжесть 45-го калибра и пошел на огонек. Путь был недолгим, но я все же успел вспомнить, что представляет собой цивилизация и человечество. Ты можешь вступить в драку, не испытывая большого желания драться, но убивать, когда ты не испытываешь привычки к убийству, тяжело. А для привычки требуется время. О да, прикончить человека нетрудно, но трудно привыкнуть к киллерской работе. Вот Билли Басси уже приспособился, и, как только пробьет час, позыв к убийству не замедлит дать знать о себе.
Но сначала Билли надо подготовиться. Мысленно исполнить ритуальный танец войны, напялив на себя раскрашенные перья устрашения. И чтобы они прочно держались.
Я подмигнул высыпавшим в небе звездам, и они мне подмигнули в ответ. Я прошел мимо лавчонок и, возможно, мимо места, где был исполнен ритуальный танец. Но я лишь хмыкнул на ходу.
Добравшись до постройки, на поперечной балке которой было выжжено «Харт», я открыл дверь и вошел.
Я ошибся относительно места, где проходили ритуальные танцы войны. Я не миновал его. И сейчас оно было прямо передо мной. Все собрались здесь, весь клан Хартов, сгрудившихся вокруг кресла-каталки отца, рядом с которой стояла Кэролайн. Но все молчали. Молчали и слушали огромного типа. Такой туши я никогда в жизни не видел, как и столь омерзительной физиономии, какой Господь Бог умудрился наградить человека.
Все они молча уставились на меня, а великан расплылся в ухмылке. Большой Джордж дернулся, но я успел раньше выхватить из-за пояса мой кольт 45-го калибра. Улыбка на лице великана застыла, а я сказал:
– Значит, ты и есть Билли Басси.
Он впился в меня взглядом, и, будь у меня в руках нечто другое, а не 45-й калибр, он бы прыгнул на меня, да и сейчас он явно прикидывал – открою я стрельбу или нет и не промахнусь ли.
Старик Харт сдвинулся с места, подкатив кресло-каталку на фут вперед.
– Ты собираешься стрелять в кого-то, сынок?
Я даже не взглянул на него. Я никого из Хартов не видел. Я смотрел только на громилу в центре.
– Я могу уложить всех шестерых, папочка, – откликнулся я.
– Нас много, сынок. Кто-то один уж точно справится с тобой.
– Верно, папаша. Но не забывай, ты будешь первым. Как ни крутись, первая пуля на нашей милой вечеринке – твоя. И прежде, чем вы справитесь со мной, четверых я сделаю точно, а скорее всего, прихвачу еще двоих. А пока я разделаюсь с этой большой кучей дерьма. – Помолчав, я добавил: – Ну, так как?
– Зависит от тебя, сынок.
– Ну да, – согласился я. – Так я и думал. – И, не спуская взгляда с лица Билли, я сказал: – Иди сюда, Кэролайн.
Я увидел, как она вздрогнула, напряглась и бросила украдкой взгляд на отца.