Привязав лодку на пристани, мы направились к хижинам. Я шел впереди, а Гунда – за мной, неся оружие. На площади собралось все население поселка – похороны Мандру закончились. Посередине сидел Пижму. Я подошел к нему и остановился в двух шагах.
- Дед Пижму, - начал я, улыбаясь. – Вот Мандру умер, и старики признали тебя старшим. Я знал, что ты меня не любишь, и захотел посоветоваться с отцом. Мы были у самого Дабу, и я говорил с его душой. Гунда, расскажи, что ты видела!
- Видела большую сову. Она вышла изо рта Дабу и ела мясо прямо из рук Уоми.
Вокруг раздался ропот изумления.
- Душа Дабу мне рассказала, что Пижму подговаривал стариков бросить Уоми в огонь, - продолжал я. – Она открыла Уоми имена тех, кто с этим не согласился, и тех, кто слушает Пижму.
Лицо Пижму вытянулось.
- Дабу сказал: Уоми, пока с тобой твой нож, ничего не бойся. Этот нож послал тебе сам Дабу. Сам Дабу научил Уоми, как сделать оружие из бронзы для всего Ку-Пио-Су. Уоми и Карась это сделали. Убивал ли кто-нибудь лося одним ножом? Пусть скажет Гунда.
- Уоми прыгнул на спину лося, как рысь, и воткнул ему нож в затылок.
- Вот, - сказал я, бросив перед всеми отрезанное лосиное ухо. – Поезжайте, куда скажу, привезете мясо для всего Ку-Пио-Су.
Радостные крики были мне ответом.
- Не бойся, Пижму, заговоренного ножа, - сказал я. – Бойся другого.
Я повернулся к матери и взял у нее из рук посох.
- Узнал ли Пижму этот посох? Сам Дабу отдал его Уоми и сказал: когда хочешь, развяжи ремень, выпусти Хонду.
Пижму смертельно побледнел. Он поднялся на ноги, шатаясь, и некоторое время только открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать. Наконец, он с трудом выговорил:
- Нет! Не выпускай Хонду! Пижму не скажет слова против Уоми…
* * *
Через три дня я попросил передать всем старикам поселка, что хочу просить у них совета в важном деле. Любопытство собрало всех в доме Пижму, и они послали за мной.
Войдя в дом, я низко поклонился всем сидящим.
- Старики! К Уоми во сне приходила девушка. Она сказала, что будет ждать его у Большой Воды.
- А! Ждать будет? – послышались голоса. – А хороша девушка?
- Как лебедь! Уоми хочет взять девушку-невесту. У вас ума много. Научите, где Большая Вода, как туда дойти?
Старики переглядывались, но никто не отвечал. Наконец, после долгого молчания, послышался голос слепого сказителя Ходжи:
- Ходжа ростом мал, а разумом меньше всех. Ждал, что скажут большие. Прикажите говорить Ходже!
- Говори! – насупившись, сказал Пижму.
- Был Ходжа молод, были у него глаза. Ходили молодые добывать себе невест, и Ходжа с ними. Был и тогда слух про Большую Воду. Хотели мы дойти туда!
- И дошли? – воскликнул я.
- Нет, немного не дошли, назад вернулись. А были близко!
- Слышали и мы про это, - сказал Карась.
- Вот, - сказал я. – Ходжа не дошел, пойдет Уоми. Старики, кланяюсь вам! Хочет Уоми набрать дружину для дальнего похода. Кто из молодых захочет пойти – не мешайте!
Из угла послышался сердитый голос Пижму:
- Нет! Сам иди, куда хочешь, а других не мути!
Я пристально посмотрел на него:
- Пижму, помни: у меня твой посох. Если забыл, Уоми тебе напомнит!
Пижму, красный, как рак, вскочил на ноги:
- Пусть едут! Пусть убираются на край света! Назад бы только не возвращались! – и он выскочил за дверь.
* * *
Новость, что я хочу собрать свадебную дружину, всполошила весь Ку-Пио-Су. Молодежь откровенно обрадовалась. Добывать невест из дальних селений издавна считалось доблестью, а неженатых в поселке было много. Все они высказались за поход. Старшие, в общем, были против, но уход Пижму с совета стариков, очень похожий на бегство, сильно подорвал его авторитет, и старики понемногу тоже склонялись на сторону молодежи. Особенно одобрял поход Карась, который говорил:
- А что? Надо молодым невест добывать? Надо. Так почему бы и не пойти в поход? Сам с ними пойду – жена уже старая!