Сколько же времени я пробыл тут? День, два? Больше? Я посмотрел на свою грудь – стрелы не было, она исчезла. Сел, достал себе шампур с шашлыком и стал, давясь, жевать и глотать мясо. Через несколько минут я почувствовал себя лучше, силы возвращались, а когда я съел еще пару шашлыков, стало совсем хорошо.
Я почти без усилия встал и осмотрелся. Мы все валялись в кустах рядом с тем местом, где угощал нас Ойху. Его дом, где мы ночевали, был близко, но я не пошел туда, а захотел очутиться рядом с Куньей. И тотчас оказался в небольшой комнатке. От пола до потолка в ней стояли два деревянных столба, и Кунья была привязана к ним ремнями – за руки и за ноги. Она была обнажена, голова свешивалась ей на грудь, и, казалось, она была без сознания. Я подскочил к столбам и обнял ее. Тотчас она подняла голову, посмотрела на меня своими лучистыми глазами, и прошептала:
- Уоми! Любимый! Ты жив! Ты пришел! Какое счастье…
Я выхватил из воздуха кинжал, двумя взмахами рассек ремни на ее ногах, и она бессильно повисла на руках, ее босые ноги не доставали до пола. Когда я перерезал и эти ремни, она свалилась мне в объятия, и, если бы я ее не подхватил, несомненно, упала бы. Я осторожно посадил ее на пол и сам сел рядом. Она положила голову мне на плечо и заплакала. Никогда, за все время нашего знакомства, я не видел, чтобы она так плакала – взахлеб, вздрагивая всем телом.
- Катюша! Катенька! Мы снова вместе! Все будет хорошо! – уговаривал я, глядя ее волосы, и одновременно осматриваясь. Комната, в которой мы находились, была без окон, только слабый свет пробивался сквозь щели в стенах. Кунья тем временем немного успокоилась, она обнимала меня, все еще судорожно всхлипывая. Я обратил внимание, что пол в комнате весь в бурых пятнах и потеках, и вдруг понял – это кровь! Кровь моей Куньи! Я присмотрелся к ее телу, и увидел, что ее грудь и живот сплошь покрыты тонкими белыми шрамами. Ее, несомненно, пытали.
- Милая! Скажи, сколько времени прошло? – спросил я.
- Три дня. Три дня тебя не было, и он мне все время говорил, что тебя убили. Но я не верила. Если бы я поверила, я бы сошла с ума, а так ты мне помогал держаться!
- Кто говорил?
- Ойху. Он приходил каждый вечер. Сначала он резал меня ножом. Твоим кинжалом. Он сказал, что ты умер, и он отнял кинжал. Но я не поверила. Он резал мне грудь, живот… пальцы на ногах… За ночь все восстановилось – биоблокада. На следующий день он снова пришел, и очень удивился, увидев меня. И обрадовался. Он сказал, что сможет забавляться со мной не пару дней, как с другими, а гораздо дольше. Он взял факел. И стал меня жечь. Грудь, ноги, пятки. И между ног. И подмышки… Это было так больно! Но я поклялась себе, что ни одного стона от меня он не дождется. Когда было совсем невтерпеж, я закрывала глаза, и тогда мне казалось, что мы с тобой лежим в хижине, что это наша первая ночь… И боль проходила. Мне было так хорошо! Но потом снова боль. А к утру опять все зажило. И вот пришел ты, и это не сон, правда?
- Страшно подумать, что я с ним сделаю!
- Нет, любимый, не надо! Когда он меня жег факелом, а я забывалась, и думала, что я с тобой, становилось так чудесно! И после этого я еще лучше понимала, как тебя люблю!
- Не хочешь же ты, чтобы он остался в живых?
- Нет. Не хочу. Но не стоит его мучить, он просто жалкий безумец! Я видела. Как он на меня смотрел, на мое тело. Резал и жег его. Но больше он ничего не мог! Он уже наказан так, как не можем наказать его мы. Никто. Он свое получил.
- Когда он должен прийти?
- Вечером. Когда начинает темнеть. Уоми! Я ужасно хочу есть, как будто я не ела месяц…
- Ешь, Катюша, - и я подал ей шампур с кусками сочного мяса.
Некоторое время Кунья только глотала, давясь, даже не успевая как следует прожевать. Когда мясо закончилось, она судорожно сглотнула и сказала:
- Еще! Дай мне еще! Что это со мной, почему я так голодна?
- Это биоблокада. Твое тело тратило силы на восстановление, - ответил я, подавая еще шашлык
- М-м-м… Понятно! – промычала она, глотая мясо.
После третьего шашлыка она, наконец, положила голову мне на плечо и сказала:
- Как хорошо! Ты со мной… Но какая же я глупая, я даже не спросила, что с тобой было?