– С интересом послушаю, как ты себе это представляешь, – с равнодушным интересом спросил я бывшего храмовника, проводя пальцем по лезвию.
– Что – это? – не понял воин.
– Извинения… И «не спустит с рук», – с сожалением покачав головой, я вернул кинжал владельцу. – Это малая церковь… Впрочем, как и все, что расположены не совсем уж в занюханных углах или крупных городах. При ней служит сотня храмовников… Которым сейчас откровенно не до нас: грабежи, насилие, убийства… Разозлённый и напуганные люди подчас творят страшные вещи, поверь. Здесь никто не пострадал, а из-за возмущения одной «сестры» никто не будет сейчас делать ничего. Особенно – сейчас.
Чуть помолчав, я протянул купцу желаемые им два золотых из тех, что добыл в Остагаре из сундука ушедших спать Усмирённых – кинжал мне пригодится, а цена вполне справедлива.
– Кроме того, я очень громко говорил о золоте, оружии, еде и прочем, что хранится в церкви. Теперь им придётся усилить охрану: ночь близка и кто-нибудь наверняка попытается…
Рука храмовника легла мне на плечо.
– Ты же не собираешься…
– Нет, Алистер, – я не глядя скинул его руку. – На эту ночь у меня совершенно иные планы.
– И какие же? – игриво поинтересовалась Морриган. Нет, это не интерес определённого рода, а желание подшутить над кое-кем в стальных доспехах: ведьме явно нравится наблюдать за конфликтом воспитания и желаний храмовника.
– В округе находится три банды хасиндов. Почему бы не навестить их на сон грядущий? – я случайно заглянул в глаза торговца, он ощутимо вздрогнул и отвёл взгляд.
– И как ты себе это представляешь? – скептически поинтересовался Давет.
– Накину маскировку и аккуратно пройду в лагерь, – я пожал плечами и расплатился с торговцем за реактивы для возгонки. – Не впервой, в конце концов. Или ты о том, что сначала лагерь надо найти? Его примерным расположением со мной уже поделились местные жители.
– А они-то откуда знают? – непонимающе спросил Давет.
– Они же видят, откуда приходят грабители. И куда примерно уходят – тоже. В конце концов, по направлению на лагерь нападения происходят чаще – дикарям нечего бояться: от храмовников сбегут, местных убьют.
Я разместил новый сильверитовый кинжал за левым плечом, чуть улыбнувшись проскочившей ассоциации: смерть за левым плечом твоим…
– Айдан, – окликнул Давет воина, убирающего в карман золотую цепочку. – Надо сходить в таверну, узнать на счёт ночлега – не хотелось бы становиться лагерем в лесу.
– И в чём проблема? – нахмурился благородный.
– Там солдаты Логейна, – пожал плечами бывший вор. – И иногда они пытаются обвинять приходящих в принадлежности к Ордену.
– В смысле – обвинять? – недобро прищурился Кусланд.
– Нас назначили виновниками смерти короля Кайлана, – равнодушно ответил бывший вор.
– Как ты можешь быть таким спокойным? – мрачно поинтересовался храмовник.
– Это не первое обвинение такого рода, – Давет пошел в сторону таверны и мы потянулись за ним. – Кроме того, очень многие в мире ненавидят нас. В том числе и за то, что мы не подчиняемся им – как Логейн. А уж сколько страшных сказок и легенд бродит среди простого люда… Неужели не слышали? Хотя да… Дворянин, ведьма из Диких земель, Усмирённый и храмовник – я удивлюсь, если кто-нибудь из вас хотя бы в общих чертах представляет жизнь обычного человека.
– Не вижу в этом никакой проблемы, – равнодушно ответил я, проводив взглядом стражника. – Навряд ли в ней есть что-то интересное.
Страж невесело хохотнул и провёл четырьмя фалангами по скуле.
– Ну да, пожалуй…
Алистер толкнул дверь и вошел в зал таверны.
– Так-так, – один из одоспешенных посетителей встал со своего места и подошел к нам, явно намереваясь выбить немного серебра. – Ну-ка, ребята, посмотрим, что тут у нас. Похоже, нам здорово повезло.
Один из его починённых угодливо продолжил:
– Мы сегодня весь день искали людей с точно такой внешностью…
– И все как один говорили, что нам врали, – подхватил третий, становясь за левым плечом лидера. Уловив движение за спиной, я оглянулся и столкнулся взглядами с ещё парочкой солдат, что изобразили отрезание нас от двери.
Морриган мило улыбнулась и чуть повела рукой так, чтобы посох как бы сам скользнул в другую руку.
– Господа, вам незачем беспокоиться. Это, без сомнения, всего лишь несчастные беженцы, – вмешалась в диалог «святая сестра», заставив меня напрячься. Священницы не носят оружия, тем более скрытно, не ходят, как профессиональные убийцы, и уж точно не вплетают в голос Силу так долго, что это становится рефлексом. Такое случается с командирами, использующими голосовые техники не одно десятилетие почти каждый день… И, вероятно, с бардами Орлея. Я быстро сплёл смертельное проклятие… И тут же разрядил его в командира солдат: коль скоро девушка вмешалась, значит, как минимум сейчас – поможет.
– Никакие они не беженцы. А теперь отойди, сестра, – проклятый за секунду преодолел вложенный в мягкую речь приказ и мрачно зыркнул на сестру. – Будешь защищать изменни…
Я чуть пригнулся и развернулся к тому, что стоял за мной. Правая рука выдернула из ножен трофейный меч, левая с тихим хрустом сломала пустое яйцо. Взмах клинком – и враг отшатнулся назад. Левая рука прыгнула вперёд и мелко помолотый перец вперемешку с осколками яйца попал на его лицо. Подшаг, удар кулаком в горло, коленом между ног, локтем по затылку – готов**.
Едва успев отшагнуть в сторону, я заблокировал и неуклюже отвёл в сторону удар второго. Быстрое сближение, рубящий к ключицу… Не теряя инерции продолжить движение. Ладонь легла на шею и потянула солдата на меня. Я провалился за спину и легко ударил плоской стороной лезвия по затылку – убить можно будет и после, мы же не на тракте, а в таверне.
Я развернулся и понял, что всё уже закончилось: командир этих славных солдат начал убеждать Кусланда не убивать их, в чём ему стала помогать давешняя сестра. Я хмыкнул и срезал у вырубленных мной солдат кошельки. Лезвие стилета, удерживаемое до поры телекинезом в рукаве плаща, ударило в рану на голове второго, а первому мой кулак без затей раздробил трахею, однако ткань и тело прекрасно скрыли мои действия – как ни крути, а сейчас они враги. Возможно, они уйдут, как говорит их командир, а может, попытаются подкараулить нас на выходе и взять реванш, заручившись чьей-нибудь поддержкой. Как ни крути, а толпой вполне реально завалить и Архидемона…
– Не одобряешь? – я вздёрнул бровь, поймав взгляд, которым лидер проигравшей стороны проводил кошельки, которые я, после пересыпания содержимого, бросил на тела.
– Нет, – чуть замявшись, отвёл он взгляд и, подозвав пару своих подчинённых, закинул «раненых» себе на плечи. Я успел заметить, как ведьма что-то прошептала в спину уходящим и довольно сощурился: всепрощение хорошо только когда прощают тебя. А эта выходка Кусланда с «передай послание»… Как минимум, сомнительна. Пока мы слабы, лучшая защита – неизвестность. А когда – если – будем сильны… Вот тогда уже будет смысл посылать разбитых солдат герою Ферелдена.
Впрочем, человек, принимающий в отряд вообще-то бунтовщиков и убийц короля (по крайней мере, именно так нас хочет представлять Мак-Тир) не распространяющуюся о прошлом священницу-орлесианку с повадками и опытом убийцы, должен быть весьма своеобразен… Или он не понял?
*
Ночь – это удивительное время. Людская молва любит отдавать это время суток нечисти и злым замыслам, предпочитая не знать, что самые ужасные преступления и низкие поступки творятся под светом солнца, а настоящей нечисти и монстрам совершенно безразлично время суток… Но я и не собирался совершать ничего преступного: в конце концов, «святые сёстры» сами дали заказ на головы бандитов.
Руки в хасиндских перчатках*** из тонкой чёрной кожи быстро намотали на голову отрез тёмной ткани, оставляя открытыми лишь глаза. Затягивать надо туго, но не слишком, иначе при резких движениях ткань съедет и перекроет обзор.
Я провёл рукой над ножнами с мечом и кинжалами, с сожалением оставляя меч, подхватил пару кинжалов, засапожник и связку стальных стержней, которые удалось очень удачно выменять на изготовленные на месте ловушки. Я с сомнением подбросил на руке склянку с магически обработанной серной кислотой – через пару дней она разрушит простенький заговор неприкасаемости и начнёт разъедать стекло, а повторного наложения пробирка уже не выдержит. Наконец, она заняла своё место в маленьком кармашке на внутренней стороне левой руки – всё равно скоро пропадёт. Засапожник привычно прикрепился к ноге, ножны с кинжалом занимают место за плечом, стилет – на поясе, стержни нырнули в нашитые одной доброй девушкой кармашки на поясе – она была очень благодарна, да…