– Стойте! – рявкнул центральный полуволк, выставив вперёд руки, которые моментально отвёл назад, словно придерживая своих собратьев, скалящихся на нас всей огромной пастью. – Братья и сестры, успокойтесь!
Дождавшись, когда хищники замолчат, переговорщик продолжил:
– Мы не хотим проливать кровь наших собратьев и мы спрашиваем тебя, пришелец, готов ли ты к переговорам?
– Мы ведь уже разговариваем, верно? Так давай поговорим, – вперёд снова вышел Давет.
– Не со мной. Меня послала хозяйка, она полагает, что ты можешь не знать всего, что тебе надлежит знать. Она не желает тебе зла, если только твоё согласие вести мирные переговоры искреннее.
Бывший вор обернулся к нам и, дождавшись наших кивков, согласился. Оборотень кивнул и вполне ожидаемо повёл нас в соседнюю комнату, дверь в которую красовалась у него за спиной.
– Очень интересно… Я чую окультуренный провал в Тень, который передаёт Силу, но не пускает демонов и, вероятно, почти не привлекает их внимание, – задумчиво протянула Морриган. – Интересно, что здесь было раньше?
– Скорее всего, место засыпания, – я засмотрелся на структуру проклятых деревьев, скрывших за своим слоем стены и ответил эльфийским термином на эльфийском языке. Оборотням не понравилось такое пренебрежение двумя десятками их монструозных персон и они гневно зарычали… Впрочем, быстро успокоившись, стоило вперёд выйти обнажённому существу, напоминающему человека. Нежная кожа цвета мрамора, чёрные, будто сплетённые из Тьмы, волосы, потоком стекающие с головы и прикрывающие аккуратную грудь, побеги, покрывающие ноги и кисти – пожалуй, она была бы демоном Желания, если бы зародилась не в лесу, по крайней мере, что-то общее в их магии было…
– Приветствую тебя, смертный, – девушка приложила покрытую побегами руку к груди и легко кивнула головой. – Я – Хозяйка Леса.
– Интересно… – я задумчиво потёр подбородок, снова наткнувшись на щетину и с раздражением убрав руку. – Ты не демон, не совсем демон… Почему же ты не захотела говорить с нами там, у лабиринта? Зачем рискнула оборотнями?
– Если бы я могла появиться раньше, я бы это сделала, – резковато ответила Хозяйка, а я понимающе прикрыл глаза: навряд ли Затриан позволил источнику своего бессмертия спокойно общаться с любым желающим во всём лесу – логичнее запереть духа в немом облике… Но здесь, в средоточении её силы, любые чары распадутся – раньше или позже. Другое дело, что они вернуться, едва она уйдёт из него…
– Не слушай его, Хозяйка. Он нас предаст. Надо сейчас же напасть, – Бегун сжал и разжал монструозные лапы так, что острые когти проткнули кожу ладоней и тёмная кровь пробежала на землю, распространяя запах железа – излишнее доказательство, что демона в этом полуволке не сидит.
– Помолчи, Бегун, – обрубила миниатюрная на фоне зверей девушка. – Пока что твоя воинственность привела лишь к гибели тех, кого ты стремился защитить. Разве этого ты хочешь?
– Нееет, Хозяйка! – оборотень быстро замотал головой. – Что угодно, только не это.
– Значит, пришло время укротить нашу ярость и поговорить с этим чужаком, – Хозяйка закончила объяснять политику руководства вожаку и повернулась к нам. – Я должна извиниться за поведение Бегуна. Он вынужден бороться со своей природой.
– Как и все мы, Хозяйка, – почтительно произнёс Давет.
– Нет и не было более истинных слов, человек, – кивнула демоница, явно видящая, что человеком среди нас может зваться лишь Стэн. – Однако немногие испытали то, что выпало на долю этих существ: сама их природа есть не что иное, как наложенное на них проклятие. Не сомневаюсь, смертный, что у тебя есть много вопросов. Затриан рассказал тебе далеко не всё.
– Откуда ты знаешь, что он рассказал нам, а что нет? – продолжил проявлять любопытство наш переговорщик.
– Потому что есть кое-что, о чём бы он ни за что не стал рассказывать. Ты сам должен решить, хочешь ты знать это, или нет, – не слишком понятно объяснила Хозяйка. – Затриан сотворил проклятие, от которого страдают эти существа, то самое проклятие, которое ныне терзает сородичей Затриана и которое обеспечивает его бессмертие. Много веков назад, когда долийцы впервые появились тут, недалеко от леса обитало племя людей. Люди эти решили прогнать отсюда долийцев. Затриан тогда был молод и у него были сын и дочь, которых он безмерно любил, и вот как-то во время охоты люди схватили их обоих.
– Вполне закономерно, кто же захочет терпеть рядом с собой самовлюблённых королей в лохмотьях? – произнесла Морриган в сторону.
– Люди запытали юношу до смерти. Девушку они изнасиловали и бросили умирать, – с осуждением пророкотал Бегун. – Долийцы нашли её, но потом они узнали, что… Что у неё будет ребёнок. Она… Покончила с собой.
– И Затриан их проклял? – утвердительно кивнул Давет.
– Затриан явился сюда, в руины, призвал ужасного духа и заключил его в тело огромного волка. Так появился Бешеный Клык, – Хозяйка отвела взгляд глаз с чёрной склерой и золотистым вертикальным зрачком. – Бешеный Клык охотился за людьми из племени. Одних он убил, другие под воздействием его крови превратились в диких и кровожадных тварей… Как сам Бешеный Клык. Как я.
Девушка постучала пальцами по бедру и, не дождавшись реакции, продолжила:
– Их прогнали в лес. А когда люди навеки покинули эти края, их проклятые братья остались жить в этом лесу, жалкими, лишенными разума животными.
– Пока я не нашел тебя, хозяйка. Ты дала мир моей душе, – почтительно пророкотал вожак оборотней.
– Я показала Бегуну, что у его звериной природы есть и другая сторона. Я усмирила его ярость и тогда в нём проступила человечность. И он привёл ко мне остальных, – демоница нежно провела рукой по спутанной и свалявшейся шерсти.
– Засады – это месть долийцам? – Давет заинтересованно посмотрел на то, как оборотень млеет под рукой Хозяйки.
– Отчасти да, – девушка отстранилась от оборотня и перевела взгляд на нас. – Мы хотим покончить с проклятием. Преступления, совершенные против детей Затриана, ужасны, но совершили их много веков назад те, кто уже давно мёртв. Всякий раз, когда здесь проходили наземные корабли, мы посылали весть Затриану, просили его прийти, но всякий раз он не отвечал на нашу просьбу. Мы хотим, чтобы нас наконец-то услышали. Мы заразили проклятием его сородичей и ему придётся снять проклятие, чтобы их спасти. Умоляю тебя, смертный… Подойди к нему. Приведи его сюда. Если он увидит этих несчастных, внемлет их мольбам… Наверное, он согласится снять проклятие.
– Хозяйка… Ты же вполне разумна и, думаю, не понаслышке знакома и с людьми, и с эльфами, – я снова вышел вперёд, устанавливая зрительный контакт с девушкой. – Твои подопечные… Они же ничего не умеют из того, что умеют люди их возраста… У них нет одежды, инструментов, денег. Они будут заметны. Неужели ты думаешь, что эльфы, так носящиеся со своей богоизбранностью, простят вам свой страх? Свою слабость? Никогда! Они будут охотиться на вас, травить, как диких зверей и у вас больше не будет острых когтей и ужасного облика, чтобы отпугнуть и растерзать их… Вы будете уязвимы, а они будут вооружены и их будет больше. Вас вырежут, что вместе, что поодиночке и ваша свобода от проклятия будет длиться ровно до тех пор, пока какому-нибудь остроухому не придёт в голову мысль, что теперь вы беззащитны и легко можете быть обнаружены. И это не говоря о множестве опасностей, которые таит в себе мир за пределами леса Бресилиал, о котором вы и знать ничего не знаете!
– Твои слова разумны, маг, но… Что же ты предлагаешь? – грустно улыбнулась Хозяйка. – Бытие оборотня – ежедневное сражение с самим собой, страшное и беспощадное. Стоит дать слабину – и зверь берёт верх, превращая разумное существо в бешеного зверя. Такая жизнь… Не стоит жизни.
– Ты ведь видела, что мы смогли обратить превращение и вернуть одной из вас человеческий облик, – я разглядел за спинами лидеров полуволков того самого оборотня, что вёл попытавшуюся остановить нас пятерку и кивнул ему. – Мы знаем, как дать возможность вам выбирать, как выглядеть. Как подавить навеянную чарами агрессию… Мы можем это сделать, но взамен я хотел бы, чтобы вы помогли нам в войне с Мором.