Лишь позёмка лениво водила невесомыми пальцами по выпавшему снегу, закручивая мелкие снежинки в причудливые ураганчики и устремляя их куда вздумается, словно вслед невидимым и невесомым зверям.
Но сияние лириумной жилы оставалось прежним: магическому минералу совершенно безразличны людские жизни.
– А тут прохладнее, чем внизу, – сказала Морриган, перекрикивая свист ветра и глубже натягивая капюшон.
– Отсюда до Убежища триста метров вертикально вниз, – ответил я через плотную ткань, подходя к краю и с интересом взглянув вниз. – А вон и она.
– Древняя, – удовлетворённо протянула ведьма, втягивая носом ледяной воздух и расплываясь в тёмной усмешке.
– Дыши аккуратнее, – в который раз повторил я. – Если сляжешь с воспалением, лечиться будет неприятно.
– Я – дракон, – фыркнула Морриган, выдыхая тонкий язычок пламени. – Меня не волнуют температуры.
– Но об Огонь Духа ты грелась, – хмыкнул я, в последний раз проверяя чары ловушки. Я не стал говорить Морриган, откуда узнал некоторые узлы – ими поделилась Андруил, от бесконечно малой доли души которой питался пояс, вручаемый ушастыми своим самым отличившимся во славу Её героям… Иронично: они забыли, что это, и начали дарить «бесценную» историю и культуру своего народа просто «друзьям клана».
– Не волнуют температуры – не значит «нравится мёрзнуть», – усмехнулась ведьма, сплетая свою половину Проклятия Архидемона – недавно выведенный нами магический конструкт на стыке Духа, Энтропии, Крови, Созидания, чистых манипуляций Силой и скверной.
– Ну да, драконы же рептилии, – я, подумав минуту, всё же влил ещё немного Силы в северный узел печати.
– Вообще-то, мы теплокровные, – Морриган задумчиво покосилась на лежащего на скале дракона. – Просто спать любим. И не любим – шум.
– Так вот почему мы ещё ни разу не снялись с лагеря быстрее, чем за полтора часа, – я ядовито улыбнулся и перешёл к южному фокусу.
– Это всё твой Кусланд с Алистером, – справедливо отбила ведьма. – Кстати, что-то не видно его тела…
– Твоя «сестрёнка» его съела, – хмыкнул я, махнув рукой на дракона. – Не лучшей идеей было насаживать его у ворот.
– Фи, какое некрасивое слово. Лучше «посадила на кол», – хмыкнула ведьма, переплетая мою и свою части Проклятия. – Начинаем!
Моя ладонь взорвалась, исторгая из себя миллионы брызг крови и скверны, которые, повинуясь чарам, сплелись в тонкий щуп и устремились к дракону. Секунда – и тонкая кровяная нить незаметно ввинтилась под чешую. А вот последовавшие по связи целого и части Проклятие у дракона не заметить не получилось: одновременная атака на разум, магию, тело и жизненную силу пропустить сложно.
Кровь в жилах и мана в духовных линиях вскипели, грозя разорвать свой сосуд, плоть начала превращаться в однородную кашицу, разум затуманился, душу опутало плёнкой, вытягивающей прану и препятствующей лечению, мана и сама жизнь хлынули в Проклятие могучим потоком, приближая смерть. Страшный букет порч сомкнулся над головой чешуйчатого чудовища хищной пастью, грозя погрузить его в тенета кошмаров.
Могучая воля древнего дракона ударила в хитросплетение чар, но смогла лишь развеять навеянную дезориентацию и ужас, успокоить кровь да подавить кипение маны. Почти ничто – но много больше, чем может большинство обитателей этого мира. «Андрасте» оглянулась на нас и, угрожающе оскалившись, неуклюже попыталась взлететь… Под чарами ускорения многие привычные вещи намного сложнее.
Мы потянули из дракона магическую и жизненную силу и, вытянув неожиданно много, тут же влили прибыток в чертёж под ногами… В который тут же ударила незнакомая магия местной жительницы. Я развернул магический щит, утягивая в Тень грозивший раскидать нас огненный шар, и полюбовался тем, как молния Морриган, неосмотрительно принятая её «сестрёнкой» на чешую, пронзила броню и добралась до мягкого мяса.
Дракон закричал и, отклонившись от курса влево, начала быстро планировать вниз.
В опускающуюся вниз хищницу ударила Ледяная хватка и Столкновение маны, заставившие её камнем рухнуть грудью в центр чертежа, однако простой удар о промёрзший камень не смог бы навредить ей: голова с полной острейших зубов пастью повернулась к нам и блеснула кроваво-красными глазами.
Пятидесятиметровая печать застонала от натуги, наливаясь багрово-белым пламенем. Чаши с лириумом, целыми пятью килограммами волшебного минерала в каждой, выбросили вверх столбы колдовской Силы, формируя сферическую клетку, в которую тут же пришелся страшной силы удар: используй мы в защите меньше крови мира или проходи поединок где-нибудь ещё, дракон вполне мог вырваться…
Из узора на земле вырвались длинные цепи, притянувшие жертву к узору под ней. Протестующее кричащая и вырывающаяся хищница упала на локти и колени, но вскоре они подломились и она бессильно распласталась по чертежу. Лишь обрётшие каменную плотность мышцы да настоящий ураган Силы указывали на то, какие усилия прилагает она, чтобы освободиться. С тихим шелестом и громким хрустом сминаемых костей из узора под драконом вытянулись вверх острые зазубренные шипы, под аккомпанемент громогласного рёва прошившие плоть и вышедшие с другой стороны.
Мы с ведьмой неторопливо разошлись в стороны, я к северу, она – к югу, так же ритуально неторопливо вливая крохотные порции Силы в магические флажки-активаторы, выпускающие всё новые и новые ряды рун. Эти отторгнут посмертное проклятие, коли оно будет, эти обратят разум и астральную составляющую древнего чудовища в «питательный» строительный материал, эти оттолкнут чувственную часть, что наверняка попытается помешать: самосохранение – сильнейший инстинкт.
Наконец, вспыхнули изумрудным огнём руны, что призваны отторгать тело… И дракон, последний раз дёрнувшись, опала, а в нас устремился мощнейший поток Силы, заставивший сознания померкнуть.
Погружаясь в глубокий транс, заменяющий мне обморок и сон, я успел порадоваться, что, ожидая что-то подобное, скрыл нас от чужих глаз.
* Пояснение для тех, кто в танке: если вы хотите кого-то убить, логично предпринять определённые шаги к тому, чтобы жертва, в случае провала, не узнала, где кто её заказал (не наш случай, здесь всё очевидно) или хотя бы где искать заказчика. Поэтому существует некий посредник, через людей которого происходит общение между исполнителем и заказчиком.
========== Глава 10 ==========
Морозные горы – естественный разделитель Ферелдена и Орлея. То есть, эльфы предпочитают считать, что они разделяют Долы и Ферелден, конечно же, но любому разумному существу вполне очевидно, что воспринимать кучку караванов, курсирующих по даром никому не нужным степям между границами «собачников» и «масочников», морем Пробуждения и Дебрями Арбор как государство, по меньшей мере, смешно.
Все плодородные и хоть сколько-то полезные земли Долов заняты городами людей, которые предпочитают видеть эльфов если не в мёртвом виде, так в роли обитателей эльфинажа. Сложно винить их в этом, в конце концов, длинноухие обожают убивать презренных шемленов, а в их истории есть славный момент, когда они вышли армией посмотреть на то, как порождения тьмы уничтожают Монтсиммар. И лично у меня не вызывает никаких сомнений, что бы они делали, если бы порождения были перебиты…
Вообще, история таких поселений, как Лидс, Вершель, Монтсиммар и некоторые другие весьма интересна: формально, это территория Орлея, но на всех картах они изображаются, как часть Долов. Весьма интересная двойственность, которую старательно поддерживает Империя Масок – здесь, в медвежьем углу Тедаса, расположен один из центров по обучению Искателей Церкви.
Очень удобное решение: оживлённая торговля и обилие путешествующих по Имперскому Тракту торговцев, но стоит отойти на десяток километров в сторону от древней дороги, как начнутся тихие и, по большому счёту, никому не интересные земли, где любое новое лицо будет на виду, а значит – на карандаше.