– Я могу обвалить часть свода, – пророкотал голем и, чуть подумав, уточнил: – Небольшую. Но больше, чем могу бросить рукой.
– Великолепно, – ответил я. – Давет, Морриган – мы будем стоять у входа и поливать тварь всем, что есть… Морриган, подготовь свою половину Проклятия, Давет – у тебя же ещё остались те склянки с кислотой?
– Да, конечно… Три штуки, – Страж аккуратно похлопал себя по карману на ноге. Зачарованное стекло до поры можно хоть кузнечным молотом бить, но спокойно относиться к такому опасному веществу рядом собой… Непросто. – Брошу, как только будет возможность… Зачем я вообще купил эту дрянь?
– Стэн, – я повернулся к последнему члену отряда. – На тебе защита нас от порождений и щупалец.
– Щупалец?.. – от удивления кунари приоткрыл рот, но тут же захлопнул его и сплюнул. – Вашеден.
– Будь внимателен – эта пакость и под полом, – добил я Стэна.
Мы неторопливо вошли в пещеру с маткой и Шейла положила ладони на каменный пол. Руны на её теле полыхнули нестерпимым светом и на чудовищного вурдалака рухнул тяжёлый каменный блин, обративший череп и верхнюю половину гуманоидного тела в неприятное месиво. Верхняя часть «горба» громко хрустнула сломанным хитином, но всё же осталась без критических повреждений, а сама тварь выжила – четыре щупальца взвились вверх, стягивая массивный камень в сторону. Проклятие и кислота впились в жирную плоть существа, исторгая из её недр нестерпимой громкости крик, усиленный какой-то техникой. Я покосился на глаза Давета и громко выругался – с каждой секундой они разгорались всё сильнее.
Пылающий внутренней энергией меч Стэна опустился вниз, на, казалось, монолитный камень пола… Из которого в следующую секунду выстрелило длинное щупальце, моментально разрезавшееся о меч. Кунари дёрнул оружие на себя, вытягивая лезвие, и мощным взмахом срубил его у самой поверхности.
Вокруг матки развернулось облако смерти, в которое моментально влились буря и вьюга – энтропийная смерть и буря века заметались в слишком тесном для них объёме, сжигая тварь молниями, промораживая ледяным ветром и растворяя силой энтропии. Вдруг раздался громкий звук и… Поток чего-то зелёно-чёрного ударил в предусмотрительно выставленный силовой барьер – пусть удерживать его в виде плоскости невероятно сложно, это лучше, чем купаться в неизвестной дряни, исторгнутой про́клятым порождением тьмы, не так давно бывшим гномкой.
Внезапно Давет схватился за голову и, припав на колено, выпустил поток молний куда-то в стену… В которой обнаружился скрытый иллюзией проход, набитый порождениями тьмы. С рук Морриган сорвался поток высокотемпературного пламени, а я поддержал её потоком смерти – ало-чёрный вихрь пронёсся по туннелю, вызывая полные бессильного гнева вопли сгорающих заживо порождений.
Из моей груди высунулся прошедший её насквозь клинок – чары боевой магии уберегли меня от проникающего ранения сердца. Я быстро развернулся, на ходу сплетая взрыв разума и ауру ядовитых испарений – замершие фигуры крикунов стали ясно видны в облаке яда. Пронзивший меня потомок эльфов мелко и страшно затрясся – дробящая темница не даёт своим жертвам второй попытки.
Я бросил быстрый взгляд на подвывающего Давета, радужка в которых полностью заполнилась сиянием скверны, и проткнул ладонь отросшими когтями: чары кровавой раны, усиленные ходячей бомбой разошлись на сотню метров во все стороны. Я побледнел и упал на колени – слишком много праны было использовано. Быстрое касание Тени – и мана, на ходу преобразуясь в прану, хлынула в мою душу, восстанавливая утерянное.
– Убей… Матку, – прохрипел я, схватившись за бедро Морриган. Ведьма кивнула и зажгла над посохом огненный шар, в который тут же стал вливаться вырывающийся из её рта поток пламени: драконий огонь – это не просто реакция окисление, это древнейшая и сильнейшая магия. Десять секунд Морриган раздувала огненный шар, который, врезавшись в тело вурдалака, буквально испарили и её, и камень вокруг, и слой плоти, окутывающий ложе матки.
Как только вурдалак погиб, Давет прекратил кричать и, пошатываясь, поднялся на ноги, с удивлением глядя на лежащие вокруг трупы крикунов и заполненный сажей туннель.
– Порождений… Больше нет? – недоверчиво протянул Страж.
– Почему же, есть. Но не здесь, – я, тяжело опираясь на посох, поднялся на ноги.
– Я имею в виду, что она звала порождений. Я чувствовал это. И они отвечали. Они шли сюда… Но как только зов стих… – протянул Давет, подходя к выжженной яме. Рука бывшего вора коснулась шеи и, испачкавшись алым, сместилась к глазам. – Вот же тварь!
– Не волнуйся, скверна уже затянула то, что повредило это существо. Жаль, что не получилось добыть образец, – я с сожалением посмотрел на остывающий багровый камень. – Давайте пойдём дальше, вдруг те порождения выжили и вдруг решат всё же посмотреть, что случилось.
Мы двинулись дальше по туннелю, ведущему к Наковальне, о котором узнали благодаря одному гному-алкоголику. Хорошо, что он узнал у своей жены, куда и как она поведёт свой Дом. И ещё лучше, что его удалось убедить остаться в Орзамаре.
– Если где Бранку и найдёшь, то здесь – её врасплох не застанешь, – от стены отделилась низкорослая тень, на ходу приобретающая черты гнома из касты Офицеров.
– Как ты здесь оказался? – удивлённо протянул Давет, незаметно скручивая молнию.
– Как-как… – ворчливо ответил Огрен, отводя взгляд. – То, что я берсерк, вовсе не означает, что я не умею быть тихим. В отличие от вас, да.
– Как ты представляешь себе невидимого голема? – поинтересовалась задетая за живое Шейла.
– Ну, это да… Не обижайтесь, только, – вскинул руки гном, поравнявшись с идущей впереди Шейлой.
– Не смог не попытаться узнать, что с ней случилось? – поинтересовался Давет.
– Да… Я и раньше с поисковыми группами ходил. Не могу я сидеть в Орзамаре, дурею я там… Даже вот с каким-то мальчишкой подрался, да… – Огрен смущённо почесал подбородок, заставляя косички на бороде ходить ходуном.
За нашей спиной рухнул металлический лист, «надёжно» отсекая нас от Орзамара.
– Позвольте, я буду с вами грубоватой, а то у меня все эти реверансы уже поперёк горла стоят. Надеюсь, вас это не смущает, – равнодушно и высокомерно протянула гномка в доспехе Мёртвого Легиона, выходя на один из верхних балконов.
– Чтоб у меня зад облез. Чтоб я эльфом стал, – закричал Огрен. – Бранка… Святой Камень, я еле тебя узнал!
– Огрен, – с оттенком презрения поприветствовала мужа Совершенная. – Значит, ты нашел-таки путь сюда. Надеюсь, путь отсюда тоже найдёшь. И как мне обращаться к вам?
Гномка прошлась вдоль балкона, склонив голову, пока мы с Морриган пытались понять, что же в ней не так – какая-то неправильность в ауре, не ущербность, а наоборот, избыток…
– Ландскнехты последнего лордика, решившего меня поискать? Или просто тот первый, кого не смутил перегар Огрена? – продолжила потешаться Совершенная.
– Будь почтительна, женщина! Ты говоришь с Серыми Стражами! – рявкнул Огрен.
– О, дороговатый, должно быть, посыльный. Полагаю, случилось что-то важное. Эндрин умер? Он и при мне ещё, помнится, на ладан дышал.
– За трон борются два претендента… – не придя ни к какому определённому решению, я накинул на неё связь душ, параллельно отвлекая разговором. – Мне нужно, чтобы ты сковала корону. А что хочешь за это ты?
– Даже если Совет посадит на трон пьяную мартышку, мне будет всё равно, – равнодушно ответила Бранка, но моментально утратила спокойствие, заговорив о Наковальне. – А все потому, что нашу защиту, наше величайшее изобретение, зависть армии всего мира, мы проворонили! Да не просто так, а отдали в лапы тех самых порождений тьмы. Наковальня пустоты. То, с помощью чего древние создавали свои армии и не давали первому Архидемону подняться. Она здееесь. Так близко, что я её чувствую.
– И в чём трудность? – спросил я, внутренне улыбаясь интересной трактовке отступления гномов под ударами орды порождений тьмы. Архидемоны никогда не воевали, даже почти не появлялись, в подземных сражениях лично, лишь посылая своих слуг. Что логично: драконы – Владыки Небес, под землёй они неповоротливы и уязвимы.