– И какого рода это интерес? – равнодушно поинтересовался я. – И не будет ли препятствием то, что я убил вашего эльфа?
– Кого обвиняют в убийстве: меч или мечника? Вороны – лишь инструмент в руках тех, кто преследует свои цели, – ответил Ворон, а я позволил себе бледную усмешку – если бы они были просто инструментом, их боялись бы гораздо меньше. – Одному из наших мечей сделали заказ. Он и его подручные должны были выполнить свою работу или умереть. Но Вороны в целом здесь ни при чём.
– Чудесно, – кивнул я: заранее просмотрев по диагонали часть воспоминаний того эльфа, я знал, что это не станет проблемой. Просто проверка… – Слушаю.
– В Ферелдене сейчас так хлопотно: Мор, гражданская война и прочие катаклизмы, – бледно улыбнулся мастер Игнасио. – Многие могут не поладить друг с другом. Порой, им это никак не удаётся. И тогда они решают принять меры… И у тех, кто обычно улаживает такие вопросы, дел становится по горло.
– Меня интересует исключительно финансовая сторона, – я равнодушно прервал поток изящных слов. Дело в том, что хозяева южных баннорнов разорились вследствие начала Мора чуть меньше чем полностью и свободные деньги им нужны как воздух. Естественно, «помочь» всем невозможно, однако благоволение их представителя в Собрании Земель купить вполне возможно – он, не слишком скрываясь, назвал расценки. Естественно, Логейн тоже знает о меркантильном интересе южных баннов и уже купил южан. Но их «лидер» и формальный представитель на Собрании, банн Сеорлик, вполне конкретно намекнул, что перекупить его вполне возможно, а потому у нас в полный рост встал финансовый вопрос.
В силу очевидных причин, нашим командором считается Алистер: сын Мэрика, друг эрла и одного из самых весомых в плане связей баннов. Всяко лучше, чем дикарка, вор, голем, «церковная собственность», кунари или мутная орлесианка со шпионским прошлым*. Хорошо, что «воссоединение с семьёй» прочистило ему мозги… Однако просить у его друзей денег для негарантированного результата он бы не стал. Да и не дали бы их: свободное золото во время Мора всем нужно, а пострадавшим от скверны – особенно.
Почему результат не гарантирован? Потому что баннорн Сеорлика соседствует с землями тейрна Логейна и он вполне может взять деньги Эамона, а в нужный момент отказаться выполнять взятые обязательства: вдруг Логейн вывернется и навестит его земли? А вот кинуть «друга» Антиванских Воронов решится только очень недальновидный человек: такие вымерли от естественных причин ещё на заре существования гильдии.
– Хорошо, – покладисто кивнул мастер Игнасио, отходя к стене и кивая на сундук. – В верхнем отделении находится информация о человеке, который расстроил кое-кого… Будет очень славно, если ты известишь меня, коль скоро с ним случится какая-то… Неприятность.
– У вас есть какие-то пожелания по поводу характера несчастного случая? – поинтересовался я, бегло читая короткое досье на одного из солдат Хоу.
– Нет, никаких пожеланий, – поморщился мастер. – Просто сообщи о случившейся с ним неприятности – и дело с концом.
– Как пожелаете, – ответил я, пропадая в невидимости и перемещаясь через Тень.
*
Я задумчиво поднимался по ступеням на второй этаж поместья эрла Редклифа и вертел в пальцах кольцо из двух переплетённых стальных верёвок. Ровные узоры стали неожиданно приятно перекатывались под пальцами, но мысли мои были устремлены на того мальчика, которого меня отправил спасать мастер Игнасио. Несмотря на то, что наша роль свелась к отвлечению внимания, благородный наниматель не оставил меня без награды в виде этой вот безделушки. Нет, слово «благородный» здесь говорит о происхождении заказчика, а не о его моральном кодексе – в конце концов, он обратился к гильдии убийц. Хотя к кому здесь ещё обращаться-то? К единственному «идейному» стражнику, который не смотрит в рот – то есть кошель – Логейну и Хоу?
Неожиданно мимо меня весьма забавной походкой пронёсся стражник и эльфийка: одоспешенный воин перебирал ногами, делая мелкие, но очень быстрые шажки, как будто ему не хватало сил делать широкие шаги… Или он не умел носить доспех. Я заинтересовался и, накинув невидимость, поспешил следом. Человек и эльф ввалились в кабинет эрла Эамона и одоспешенная женщина с трудом стянула шлем, открывая миру лицо, несущее не себе печать «высокого происхождения»: сразу видно, что если эта фея и держала в руках что-то тяжелее вилки и ножа, это были книги и формуляры. Лицо весьма миловидное, а его выражение могло бы одурачить меня, если бы я не подсмотрел в её эмоции…
Дождавшись, когда наш союзник и пришелица начнут разговор, я аккуратно пристроился к стене рядом с Морриган и скинул невидимость… Тут же удивлённо вскинув бровь: к нам пожаловала королева! Не то чтобы в визите Её Величества было что-то необычное, но её наряд, срочность и причина появления… Я как мог мягко скользнул в разум ушастой нелюди, стоящей рядом с принцессой, и погрузился в череду видений, просеивая память служанки королевы.
Честно говоря, я уверен, что за такую возможность любой бард или политик прозакладывает всё, что имеет: за десяток минут неторопливой беседы эрла и королевы о том, где бы могли находиться Стражи в лице Алистера и Давета я обнаружил такое количество компромата как личного, так и государственного характера, что мог бы легко разрушить репутацию обоих членов королевской фамилии и в довесок – Мак-Тира.
Бесплодность обоих членов королевской фамилии, их явные и тайные попытки наплодить бастардов, причина странных для стороннего наблюдателя реверансов Кайлана в сторону Орлея, истоки отношения погибшего короля к его вернейшему слуге – длинноухая нелюдь и сама едва понимала, что носит в своей чёрноволосой головке. Вот уж воистину, если хочешь узнать всё о человеке – спроси его слуг. А я-то думал, что это просто профессиональная бардовская шутка…
Внезапно я внутренне подобрался и незаметно накинул на королеву смертельное проклятие. «Несчастная вдова» пела красивые песенки о том, что она, де, изменила внешность, а эти глупые Стражи выдали её вернейшему слуге её отца и как ей с трудом удалось сбежать от этой самой слуги… Ага, так я и вижу: королева в доспехе, который не умеет носить, а потому двигается медленнее меня быстрым шагом, сбежала от одного из лучших рыцарей Ферелдена, мага и двух десятков стражников – которые, в отличие от неё, доспехи носить умеют. В столице, где вид бегущего по улицам заячьими шагами железного болванчика с выставленными перед животом руками совершенно не бросается в глаза. Ах да, ещё всё это действие происходит около здания стражи и торгового квартала.
Достоверность так и хлещет…
Интересно, зачем королеве нужен весь этот фарс? Она ведь не была в заключении у эрла – да и с какой бы стати Логейну запирать свою дочь, которая его, без малого, боготворит? Да ещё у не слишком порядочного слуги, недавно предавшего одного своего сюзерена? Да ещё известного в народе своими… Увлечениями? Даже если бы его и укусила какая муха, то он запер бы её где-нибудь во дворце. Или в своём поместье, под охраной сэра Коутрен.
Может, решила остановить гражданскую войну, удовлетворив обе стороны: вроде как на троне осталась и наследница Логейна со всеми вытекающими, а вроде и жена законного монарха? Это объясняет её желание вытащить Алистера из застенков… Конечно, она говорит что надо спасти Стража – интересный момент, что в единственном числе – но думает бастарда: невинный вопрос сбоку, от «кого-то недостойного взгляда» прояснил мне этот момент вполне доходчиво.
А что, очень удобно – тем более, уходя от сэра Коутрен, она поинтересовалась, куда Стражей поведут, а значит, когда Алистера пойдут выручать, она как бы окажет ему услугу, сказав, а где, собственно, его искать. Красиво…
– Они в форте Драккон, – я поднялся на ноги и двинулся к выходу из зала. – Шейла, Морриган, Лелиана – пойдёмте.
– Что?.. – непонимающе перевёл на меня взгляд эрл.
– Они в форте Драккон, – повторил я, оборачиваясь к эрлу. – Мы идём вытаскивать их.