Ей оставалось одно — заставить невидимку проявить себя. Что нужно сделать для этого? По всей видимости, то, чего она до сих пор в университете не делала. Нужно расширять поле своей деятельности, причем так, чтобы это стало заметно всем. Начать активно интересоваться историей с самоубийствами. Показать, что она не случайно оказалась в университете именно в это время. Правда, так можно все испортить. Но что «все»? Ведь пока у нее ничего не было…
После долгих раздумий она наконец остановилась на одном из вариантов.
В студенческом кафетерии, где Жаклин чувствовала себя намного уютнее, чем в кафе для преподавателей, к ней подсел Феликс Серпиери — высокий черноволосый мужчина средних лет с правильными, может быть, даже слишком правильными чертами лица и обаятельной улыбкой.
Они почти не сталкивались в коридоре и совершенно не общались, хотя Жаклин прекрасно помнила первый педагогический совет, где Серпиери вел себя по отношению к ней весьма недвусмысленно. И теперь она любезно улыбнулась ему: конечно, конечно, господин Серпиери, места за столиком рядом со мной совершенно свободны.
— Я ужасно огорчен, мадам Ферран, что никак не удается пообщаться с вами, — сказал Серпиери, прежде чем сделать заказ терпеливо стоящему около столика официанту. — Это так грустно.
— Все, кто преподает здесь, — обворожительно улыбаясь, проговорила Жаклин, — люди занятые. Странно было бы, если бы мы с вами только и делали, что общались, забросив наших студентов.
Серпиери рассмеялся:
— Вы, безусловно, правы. Я почти не вылезаю из лаборатории. А вы… Я иногда вижу вас в окружении студентов. Я бы не решился прорваться к вам через это кольцо. Но, поверьте, хотелось бы. Как вы себя чувствуете здесь? Не жалеете, что выбрали именно наш храм науки?
— Нисколько. Я с детства мечтала об Амстердаме. Каналы, парки, архитектура. Атмосфера, которую не описать словами. Покой и одновременно… кипение страстей.
Целомудрие и вожделение… Нет конечно, не жалею!
— Похоже, вы пишете стихи, — улыбнулся Серпиери. Он все время улыбался, но его глаза при этом оставались серьезными и сосредоточенными.
— Вынуждена разочаровать вас, — засмеялась Жаклин. — Но чтение лекций, конечно, накладывает свой отпечаток. Студенты не любят невнятицы и обожают красивые метафоры.
— Да, студенты падки на форму. Даже в ущерб содержанию.
— Не знаю, как в психологии, — проговорила Жаклин, — а в философии, по крайней мере в классической, форма и содержание неразделимы.
— О! Не смею спорить. Когда говорят философы, я почтительно замолкаю.
Жаклин захохотала:
— Обещаю, господин Серпиери, что больше не скажу ни слова о философии. Хотя обычные люди, так называемые обыватели, общаясь в самых простых ситуациях, как мы с вами сейчас, обожают говорить на философские темы. И их это совершенно не смущает. Так зачем же запрещать это нам, профессионалам?
— Вы сами и ответили. Потому что мы — профессионалы. Для работника банка философия, может быть, и отдых, а для вас — утомительная, хотя и интересная работа. Неужели вы думаете, что работник банка день и ночь говорит только о деньгах?
Да он бы с ума сошел.
— Вы правы. Не думайте, что я такая зануда. Но… просто я не люблю табу. В том числе и на профессиональные разговоры.
— Согласен, — сказал Серпиери, взглянув на нее с откровенным интересом. — Мне в этом смысле вообще очень трудно. Ведь о чем бы ни заходила речь, все касается психологии.
— Кстати о психологии, или даже о психиатрии…
— О нет!.. — прервав ее, поднял руки Серпиери.
— Да не пугайтесь вы так! Вы же хотели побольше узнать обо мне. Помните наш первый разговор в зале с овальным столом?
— Это забыть невозможно! — по-итальянски восторженно воскликнул Серпиери.
— Тем более. Мне нужен ваш совет, — Жаклин сделала вид, будто решается на что-то. — Скажите, я похожа на сумасшедшую?
— Вы? О нет!
— Вот и мне до поры до времени казалось, что со мной все в порядке. А когда я начала работать у вас…
— Что же случилось? — подбодрил ее Серпиери, одаривая ласковым взглядом.
— Вы знаете, у меня такое чувство, что кто-то за мной наблюдает. Хотя я не понимаю почему. Мне совершенно нечего скрывать.
— Хм… Да, это бывает… Я имею в виду такие ощущения… Это бывает, когда человек, например, слишком переутомлен или долго находится в постоянном напряжении. Согласитесь, первые дни в нашем университете не казались вам простыми?