9
Серпиери сел рядом с Жаклин и положил руку на спинку ее вращающегося стула.
— Все очень просто. В этом файле около десяти тысяч фотографий. Вы отмечаете фотографии, которые вызывают у вас какие-то отрицательные эмоции, одним щелчком мыши, а те, которые рождают в вас эмоции положительные, — двумя щелчками. Как видите, ничего сложного, любой человек, даже маленький ребенок, может это проделать. Начнем?
Жаклин пожала плечами:
— А если фотография не будет вызывать у меня никаких эмоций?
— Они составят третью группу и пока интересовать нас не будут.
— Хорошо. — И Жаклин начала отбор.
Через десять минут Серпиери опять подошел к ней.
— Вы работаете как машина, — сказал он. — Разве можно за две секунды рассмотреть фотографию?
Жаклин чертыхнулась про себя. Для нее это было нормальное время, чтобы увидеть образ и оценить свои эмоции. Но она совсем упустила из виду, что для нормального человека двух секунд явно мало. Нужно было как-то выкручиваться.
— Я не могу иначе, — жалобно сказала она. Я гак привыкла. Когда-то в ранней юности я увлекалась всякими мнемоническими практиками[5] особенно практикой йогов. Вы ее знаете, конечно. И нам с группой ребят было достаточно одной секунды, чтобы запомнить, а не только увидеть, до двадцати пяти предметов.
— Вот оно что… — протянул Серпиери. Кажется, он был разочарован. — Вы ломаете наши замыслы. Но может, это и к лучшему. Таких людей у нас еще не было. Продолжайте, пожалуйста.
Через полчаса он остановил ее.
— Вы устали?
— Совсем нет, — честно сказала Жаклин.
— А вот программа устала, — засмеялся он. — Боюсь, что сейчас вообще произойдет сбой. Машина не знает, что с вами делать. Программа написана для простых смертных, а не для йогов.
— Почему?
Серпиери протянул ей чашку кофе.
— Видите ли, в программу включен индикатор времени. Нашей задачей и задачей программы было отобрать около ста «положительных» и «отрицательных» картинок. А вы просмотрели около половины всего имеющегося у нас материала. Принцип отбора картинок связан со временем вашего выбора. Если вы смотрели на картинку долго и наконец ее отвергали — значит, она вас раздражает меньше, чем та, которую вы отвергли сразу.
И наоборот. Если вы выбрали картинку как «положительную» и смотрели на нее дольше, чем следовало, — значит, она вам нравится больше, чем та «положительная», на которую вы смотрели меньше. А вы работаете как автомат.
— Понятно, — засмеялась Жаклин. — Бедная машина. А доли секунды она не ловит?
— Только на это и остается надеяться, — тоже рассмеялся Серпиери. — Давайте посмотрим, что у нее получилось. — Он нажал клавишу.
Перед глазами Жаклин с большой скоростью понеслись отобранные изображения.
— Прекрасно, — пробормотал психолог. — Сработало. А теперь постарайтесь не отвлекаться и смотреть только на экран. Я покажу вам два моря. Почти одинаковых. А потом вы скажете, какое из них вам понравилось больше.
Жаклин послушно уставилась на экран. Это были действительно почти два одинаковых коротких видовых фильма. В общем-то все сводилось к изображению морских волн — то бушующих, то спокойных. Но странное дело: несмотря на то, что фильмы были почти одинаковые, в первом случае Жаклин не почувствовала ничего, кроме скуки и некоторого раздражения от однообразия, а во втором ей было очень приятно смотреть на экран и хотелось, чтобы просмотр никогда не кончался.
— Ну как? — спросил Серпиери, когда экран погас.
— Потрясающе. В чем же тут секрет?
— Не знаю, — сказал психолог. — Знаю, что один фильм нравится, а другой нет. Причем разным людям нравится и не нравится разное. Мы сейчас выясняем ваши эмоциональные приоритеты. Какой фильм вам понравился больше?
— Первый, — солгала Жаклин и заметила тень недоумения на лице Серпиери. — Только если вы мне не скажете почему, я сейчас встану и уйду навсегда.
— Но боюсь, что я действительно не могу этого объяснить, — развел он руками.
— Дорогой Феликс, — твердым голосом сказала Жаклин и решительно встала. — Я не люблю, когда меня считают дурочкой. И еще больше не люблю, когда мне врут. Я понимаю, что в любом из ваших экспериментов вранье необходимо, но нельзя же врать так беспардонно!
— Да почему вы думаете, что я вас обманываю? — тоже вскочил Серпиери. — Эту методику разрабатывал не я, а наши коллеги из Кембриджа. Откуда я знаю, в чем тут секрет? Они мне его не сообщили.
Жаклин вздохнула и направилась к двери.
— Очень жаль, Феликс, — тихо произнесла она. — Я же уже говорила вам, что не люблю, когда меня считают дурочкой. Вы сейчас показали мне два одинаковых фильма, вернее, один и тот же фильм.