— Вовсе нет, — она постаралась, чтобы ее интонация была убедительной. — Я уверена в вас. Но я не хочу и не могу сидеть в стороне, когда происходит такое важное событие. Если вы не верите… Можем поменяться местами. Я буду участвовать в эксперименте, а вы — сидеть рядом.
— Какой в этом прок? — возразил он. — Сайт-то мой, с моими пристрастиями и отрицаниями.
— Очень хорошо. Значит, если я стану в нем работать, со мной ничего не произойдет. И с вами тем более. Мы сможем наблюдать эксперимент совершенно беспристрастно.
Эмиль колебался.
— Эмиль, — проговорила Жаклин. — Если бы я участвовала в эксперименте, то обязательно попросила бы вас быть рядом со мной. Потому что, мне кажется, вместе с вами мы сможем разобраться во всем. Мы относимся к числу сильных людей, во всяком случае, хочется в это верить. Но кто знает… Не исключено, что нам придется удвоить нашу силу, чтобы противостоять… другой силе.
Думаю, что здесь не стоит особенно обольщаться.
— Я понимаю вас, — сказал Эмиль. — Я бы на вашем месте тоже дома не усидел. Конечно, вдвоем… — он усмехнулся, — веселее… Но за компьютером буду все-таки я.
— Хорошо, — улыбнулась Жаклин. — В вас говорит ученый, который готов испытать опасную для здоровья вакцину на себе.
21
— Я справлюсь, Феликс! — выражение лица Карла было молящим. — Ты же сам говорил, что я уже могу работать самостоятельно.
Феликс смотрел на Карла сверху вниз и усмехался. Сейчас он мысленно задавал себе вопрос: что, собственно, привлекало его в этом блондинчике с россыпью веснушек на носу? Юность? Но вокруг полно юных мальчиков гораздо более привлекательных, чем Карл. Его готовность ловить каждое слово учителя? Пожалуй, хотя вряд ли в университете нашелся бы студент, который относился к Серпиери без должного почтения. «Иногда мне кажется, — подумал Серпиери, — что мальчик понимает меня лучше, чем я сам. Это такая редкость среди эгоистичных молодых людей… У Карла настоящий дар понимания чужой души, дар психолога».
Карл напоминал Феликсу собственную юность. Та же гордость, те же амбиции, то же презрительно-пророческое отношение к людям. При всей своей молодости Карл претендовал на равноправные отношения с Феликсом во всем… Даже в постели. И это было восхитительно! Ни с женщинами, ни с другими мужчинами бисексуал Серпиери еще никогда не испытывал ничего подобного.
Но он не собирался признаваться в этом своему юному другу — по утрам лицо Феликса хранило свое обычное насмешливое выражение, и Карл так и не посмел перейти границы отношений ученика и учителя — ни в чем.
— Зачем тебе это? — спросил Серпиери, подражая особенностям выговора Карла. — Успеешь еще наработаться. Тем более что предыдущий сеанс тебе явно не удался.
Больнее задеть ученика он не мог. Тот побледнел больше обычного и стиснул зубы. Еще мгновение, и, казалось, он ударит Феликса. Но секунд через пять Карл посмотрел прямо в глаза своему учителю и рассмеялся.
— Мне? — переспросил он. — Почему же мне? Ведь сеанс проводил не я один. Или вам, учитель, он удался?
Брови Феликса поползли вверх. Он не ожидал такой дерзости.
— Ты прав, Карл. Эксперимент не удался нам обоим. И я не хочу повторения неудачи.
Неудача пагубно влияет на развитие молодого научного таланта. Так что оставь невезение мне. Я смогу с ним справиться.
— Я тоже, — упрямо сказал студент. — Неужели ты еще не понял, Феликс, что я хочу делить с тобой и успехи, и поражения? Да и потом, ты просто физически не в состоянии вести пять серий одновременно. Или у тебя есть другой помощник?
Феликс покачал головой:
— Нет, конечно, нет. Но, Карл… Ты не боишься, что они опять… захотят покинуть нас?
— Желание человека свято, — с оттенком пренебрежения ответил Карл. — Пусть покидают. Только не говори, что я фашист. Я это уже слышал. Если они хотят умирать, пусть умирают. Я не собираюсь им мешать. Кто может посягнуть на свободу человека?
Феликс нахмурился:
— Мне нет дела до твоих убеждений, Карл. Но я считаю, что нельзя спокойно смотреть на то, как человек устремляется в пропасть.
— А никто и не будет смотреть спокойно, — ухмыльнулся Карл. — Все продумали без тебя. Ты знаешь, что Эмиль Бертран возглавил целое движение по охране несчастных жертв твоего эксперимента?
— Что-что?
— Ты не ослышался. Во время эксперимента рядом с каждым участником будет постороннее лицо — друг или приятель.
Если экспериментируемый захочет… нечто совершить, тот не позволит ему. В общем, над пропастью во ржи[6]…