Гвоздевский... Он не хуже других... пожалуй даже лучше: догола
не раздевает за жалобы, как это делал Гаранин, не стреляет...
Поговорить лишнее любит, ну уж такова у него профессия: на
путь истинный наставляет нас, а то мы без него Бог знает как
далеко с этого пути уйдем...
360
ОТЪЕЗД
— Товарищ капитан! Заключенные, указанные в списке,
прибыли на вахту. Прикажете вести их за зону?
— Да! Где Васильева?
— За вахтой стоит, товарищ капитан. Бормочет что-то о
брате... Чудные эти сумасшедшие: то она говорила, что малень
кая, к маме просилась, а теперь брата мертвого подай ей... От
чего люди сходят с ума? От мыслей, наверно. Задумываются
и чокаются. Правду говорят, что много думать вредно.
— Меньше думай, сержант, и с ума не сойдешь, — серьез
но посоветовал капитан.
— Есть меньше думать! — в тон ему ответил надзиратель.
— Заведи Васильеву и пусть подождут на вахте, пока при
дет конвой, — распорядился капитан.
Любовь Антоновна, увидев Риту, сделала вид, что не заме
тила ее. Но Рита, не догадываясь, что доктор вынуждена ра
зыгрывать безразличие, подбежала к ней.
— Доктор! Вы с нами? А в бараке говорили, что вы в кар
цере, — обрадованно закричала Рита.
...Надзиратели донесут... Гвоздевский умрет — злобу вы
местят на ней... Они уже и так донесли... Я не хочу и не могу
следить за каждым своим шагом... Рита рада мне... Она от
дохнула... Кто принимает в больнице? Впрочем, я сопровож
даю Гвоздевского... Они будут вынуждены прислушаться ко
мне.... Сутки... двое... а потом, когда он умрет? Вечно это про
клятое потом...
— Не слушай пустой болтовни, Рита. Сегодня ночью я
очень хорошо отдохнула.
— Вы не были в карцере? Где ж вы ночевали, доктор?
— В другом бараке, Рита.
— Лиду привели. Что с ней?
— Заболела. И, пожалуйста, немного помолчи, Рита.
— Y меня был брат. Он умер. Его схоронили. Я хочу к не
му, — монотонно заговорила Лида.
— Что с ней? — со страхом спросила Рита.
— Не знаю, Рита, отстань! — не сдержалась Любовь Ан
тоновна.
361
— Вы на меня сердитесь? — с обидой спросила Рита. —
Я рада, что с вами ничего не случилось. Но почему вы не хо
тите со мной говорить?
— Я после поговорю с тобой, — пообещала Любовь Анто
новна.
— Правду сказывают, доктор, что сегодня вы бе... — за
говорила Катя и осеклась на полуслове.
— Не мучай ее своими вопросами, — раздраженно пере
била ее Елена Артемьевна..
— Я сопровождаю полковника Гвоздевского в больницу,
— ни к кому не обращаясь, сказала Любовь Антоновна. —
Думайте, что хотите, но у. меня нет времени с вами говорить,
— с неприсущей ей грубостью закончила она.
Желтые щеки Кати покрылись яркими пятнами багрового
румянца. Елена Артемьевна судорожно вздохнула. Рита смот
рела на доктора, ничего не понимая. Любовь Антоновна, заку
сив губу, повернулась к ней спиной. Катя набрала полную
грудь воздуха, открыла рот, чтобы сказать что-то суровое и
гневное, но в эту минуту зазвонил селектор. Капитан снял
трубку.
— Начальник семьсот семнадцатой слушает. Вышел? Через
сорок минут? Хорошо.
— Товарищ капитан! Конвоиры для этапирования заклю
ченных по вашему приказанию прибыли.
...Начальник конвбя... тот, что мучил Ефросинью... — узна
ла Рита.
— Эта заключенная не дойдет, — проговорил капитан, ука
зывая на Ефросинью. Ефросинья едва держалась на ногах,
Катя и Елена Артемьевна поддерживали ее.
— Мы донесем, гражданин начальник. Носилки бы, —
попросила Катя.
— Я вам помогу, — вызвалась Любовь Антоновна.
— Нам надо торопиться, Ивлева! Полковник...
— Успею! — отрезала Любовь Антоновна.
— Без вас справимся, — Катя плечом отодвинула Любовь