Он дал ему по физиономии. Но зато Сеня, перед тем, как Ким
отколотил его, помог Киму затащить Риту в отдельную комнату.
Сеня слышал своими ушами, что Ким договаривался передать
Риту, после того, как сделает с ней все, Виктору Каинову, сыну
начальника ОРСа, а Каинов, в обмен за Риту, даст ему Зиму
Краснову. Я сводила Сеню к своей тете, Долматовой. И она рас
сказала, что утром, пятого марта, она видела Риту Воробьеву в
спальне Кима. Рита была почти голая, избитая в кровь. Я знала,
что Сенька трус, что он не посмеет рассказать вам правду. Я
сказала ему, а передо мной он ходит на задних лапках, чтоб он
спрятал меня в диване, который стоит в вашем домашнем ка
бинете. «Если ты не поговоришь с отцом в моем присутствии,
— пригрозила я ему, — то не показывайся мне на глаза». Сенька
выполнил мой приказ. Когда вы вернулись с работы, он рас
сказал вам все как было, а вы ответили: «Щенок! Не суйся в
дела своего отца! Я лучше тебя знаю, что мне делать». Сенечка
захныкал, стал просить, чтобы не строго наказывали Риту, а вы
выгнали его из кабинета. Позднее, когда все в вашем доме за
снули, Сенька выпустил меня.
79
Пока говорила Домна, в комнате стояла тишина. Никто не
попытался перебить ее. Прокурор дышал тяжело и часто, как
загнанная лошадь. Забыв об отутюженном носовом платке, прокурор тыльной стороной ладони вытирал обильно струящийся
пот и бросал в сторону судьи умоляющие взгляды. Ирисов за
гадочно молчал. Пусть помучается подлец... Будет знать, как
подсиживать меня... Юридически — я прав. Официального заяв
ления в суд не поступало... Судебный разбор окончен...
Мало ли что наговорит публика после суда... Киреева
не свидетельница... И пришла она поздно... заседатели? Они у
меня вот где сидят! — судья незаметно сжал кулак. — Пусть
попробуют пикнуть... Свидетели?.. Сами как миленькие за лож
ные показания сядут... Конвой?.. А что конвой? — им-то какое
дело... Секретарша?.. Она — особа молчаливая... Защитник?.. Ну,
этот человек божий и каждого скрипа боится... Заикнется — и
попрут его, косноязычного, из адвокатуры... Где устроится?..
— дворником?.. Воробьева?... Господи, да разве девчонка не
знает и сама, что она не виновата... А Домна?.. Ну и молодежь
пошла... Стараемся для них же, а они разоблачают нас... Сами
напаскудили, их грешки прикрывают, — и на тебе благодар
ность... Ай да Домна! — не девица, а печка настоящая!.. Ну
хватит...
— Я предлагаю вам покинуть зал суда, гражданка Киреева,
— не повышая голоса, приказал судья.
— Я не уйду! — выкрикнула Домна.
«Без спички пожар наделает», — подумал Ирисов.
— Конвой! Удалите из зала суда посторонних, — громко
распорядился судья.
К Домне подошел рослый милиционер и взял ее за руку.
— Пустите меня! Я хочу попрощаться с Ритой! — попро
сила Домна.
Милиционер нерешительно посмотрел на судью.
— Я требую очистить зал суда от посторонних, — возвысил
голос судья.
— Прости меня, Рита! Они бандиты! Я — такая же. Но
прости меня! — голос Домны звучал все глуше и глуше и на
конец смолк где-то вдалеке.
— Суд удаляется на совещание.
80
В его голосе не было ни волнения, ни гнева. Он буднично
и просто объявил перерыв заседания суда.
— Товарищ Охрименко! Ваше мнение о наказании подсу
димой Воробьевой?
— Я согласен с мнением прокурора... Только, товарищ Ири
сов, поймите меня правильно... Эта Киреева, она уж больно
того... складно врала, — заседатель судорожно погладил лысы-ну и опустил глаза.
— Во-первых, Киреева — не свидетельница. На нее не ссы
лался ни защитник, ны подсудимая Воробьева. Мнения посто
ронних людей, случайно попавших в зал суда, судом не учиты
ваются. Во-вторых, Киреева сделала свое заявление после пре