Выбрать главу

— Какая Аврора? Кличка такая? — удивленно спросила

корпусная. На ее поблекших жирных губах скользнула чуть

заметная улыбка.

— Не! Не кличка, а Безыконникова. Кличка только у со­

бак бывает. А Аврора сама пожелала Авророй называться вме­

сто Орины, — обстоятельно поясняла Аня.

— Не тяни резину! — заторопила Аню корпусная.

— Я ж как есть не тяну... Это Безыконникова хулиганит

в камере, ну еще и сама агитирует.

— Как? — насторожилась корпусная.

— Я патриотка, кричит, и грозится головы посшибать всем

нам. Нас врагами обзывает, продажными шкурами, а сама

говорит, что ее оклеветали. Кто ж тебя оклеветал, мил чело­

век? Власть советская? Врет Безыконникова на дежурную

по коридору. Не разговаривала она с нами!

— Дежурная хорошая! Дай Бог, чтоб каждая такая была!

— Не обижает!

— Уберите Безыконникову из камеры!

— Житья от нее нет!

— На скандал всю камеру сводит!

— Грозится!

— Не Аврора она — жена Гитлера!

Услышав последние слова, Безыконникова рванулась к

обидчице. Но на ее пути встала корпусная.

107

— Я — жена Гитлера?! — разъяренно выкрикивала Безыконникова. — Докажи-те!!!

— А пошто доказывать? На лбу у тебя написано, что ты

жена Адольфа, — подхватил кто-то из женщин. Под сводами

камеры грохнул взрыв смеха. Смеялась даже корпусная.

— На свидание ее с супругом в Берлин надобно послать...

— Сдох он, муж-то ее, бабоньки!

— Вдова она горемычная! — выкрики неслись со всех сторон.

— Хватит! А ты, Безыконникова, какое имеешь право

врать на дежурную? — грозно спросила корпусная.

— Вы верите этим троцкистам? А мне нет?! Я и на вас

буду сигнализировать начальнику тюрьмы!

— Ты мне честную не строй! Знаю я вас че-е-стных! В каж­

дой камере чуть не сто человек — и все ни за что. Оформите

на нее рапорт, товарищ дежурная. Я тебе не семь, а двадцать

суток дам!

— Вы все враги! Всех вас расстрелять мало!

— Угрожаете, осужденная Безыконникова? Будьте свиде­

тельницей, товарищ дежурная, что заключенная Безыкоииико-ва угрожала мне при исполнении служебных обязанностей.

— Так точно, товарищ начальник корпуса! — вытянулась

по стойке смирно дежурная.

— Отбой! Все по местам! — Объявила дежурная по ко­

ридору.

— Ты не спишь, Рита? — шепотом спросила Елена Ар­

темьевна.

— Не хочется... А правда, что вы доктор?

— Я доктор биологических наук, Рита, и только.

— А людей вы умеете лечить?

— Не умею, Риточка.

— Жаль, — грустно протянула Рита.

— Мне и самой жаль... Если б я успела лечить людей...

— задумчиво прошептала Елена Артемьевна.

— Был бы хороший доктор, он, может, и тетю Машу выле­

чил бы, — тоскливо вздохнула Рита.

— Смерть никакого доктора не боится, — голос Елены

Артемьевны прозвучал глухо и покорно.

— Варвара Ивановна русский язык преподавала в школе?

108

— В институте... Почему ты, Рита, кассацию не хочешь

писать? Завтра последний день.

— Все равно не буду.

— Зря вы девочку с толку сбиваете, Елена Артемьевна.

Так ей по-божески за Сталина разбитого десять дали, а пожа­

луется — и пятнадцать мало будет, — вмешалась в разговор

Аня.

— Рита! Послушай меня как маму.

— Y меня не было мамы.

— Умерла?

— В день моего рождения, — глухо ответила Рита.

— А кто из родных у тебя остался? — со вздохом спро­

сила Аня.

— Никого. Брата и папу на войне убили, тетя померла.

За нее меня и сюда посадили, помочь я ей хотела. А жалобу

я писать не стану.

— Поспим малость, — предложила Аня и устало закрыла

глаза.

— Спи, Рита. Ночи весной короткие. Скоро утро, — про­

шептала Елена Артемьевна.

— Ночи — короткие, а утра ждать долго. Не дома ведь.