го не пожалеют... Сколько людей плачут из-за нее! Она своих
единоверцев не пощадила, на них доносы делала за то, что
они мало сажают людей. Перестаралась... Однако Елена Ар
темьевна ее правильно поняла. Безыкониикова — палач и жерт
ва. Она свято уверовала, что борется за лучшую жизнь. И
ради этого лучшего готова сокрушить все и вся. Ей личные
блага не нужны... Да и кто из фанатиков истинных карьеру
свою делает? Честолюбие, власть над людьми, желание попасть
в историю — это для тех, кто покрупнее ее. А у Безыконнико-вых — единая цель: светлое будущее... А то, что ради этого
химерного будущего они разрушают настоящее, этого им не по
нять. Отец и мать у Безыконниковой умерли. Сестру и братьев
она помогла отправить в Сибирь, сама о том позавчера расска
зывала, близкого человека у нее нет. Муж ей нужен беспо119
щадный и верующий. Такого не нашлось. Дети ей не нужны,
да к тому же еще и без отца. Не потому, чтоб безотцовщину
не сеять, такое старорежимное понятие ей чуждо, она боится,
чтоб случайный отец ребенка не оказался из враждебного ла
геря... А вдруг дедушка его лавочку при царе имел? Злобы
у ней с избытком за неудачную жизнь, за мировую револю
цию... Предают ее враги всяческие. Но главное, еще не осознан
ное ею сомнение: что если она неправильно жила? Зря погу
била своих родных?
— Вы считаете, что ей не чужды такие сомнения? Может
она просто больна?
— Я внимательно за пей наблюдала, Варвара Ивановна,
искала признаки психического отклонения — и не нашла.
Правда, отклонения есть, но фанатизм и полностью здоровая
психика — несовместимы. Лойола умирал с голоду, пока в
пещере писал свои «Духовные упражнения». Ницше страдал
головными болями, но они не были душевнобольными в пол
ном смысле этого слова. Другое дело фанатики-диктаторы, та
кие как Грозный и те, что живут сегодня или жили совсем
недавно. Эти люди больны. Но чем? Бред преследования и бред
величия. Оба бреда порождены неограниченной властью, кото
рую они возложили на себя, отняв у других, или кто-то воз
ложил на них. Y рядовых фанатиков, верящих в своих вождей
— такое заболевание крайне редко. Безыконникова как фана
тик здорова. Однако, проследите за ее поступками. Что ею
движет? Умру от своих, но за свою идею... Отчасти — да. Но
почему же тогда она не верит своим. В тюрьме грозилась
донести на дежурную, потом на корпусную, а уж после па
самого начальника тюрьмы. Они враги? А конвоир, что побе
седовал с Асей? А начальник эшелона? Так не долго додумать
ся, что и на самом верху враги. У Ефрема Сирина есть один
рассказ об одном христианине. В начале он не поверил пропо
веднику, а кончил полным отрицанием триединства Божьего.
Ефрем Сирин — убежденный христианин, епископ Низмоны,
потом отшельник, толкователь священного писания, он очень
хорошо знал, что неверие начинается с малого. Ибсеновский
Брандт говорил: «Всё или ничего». Он не разрешил своей жене
оставить последний венчик как память об их умершем сыне.
Брандт погиб, а мир не изменился. Безыконникова принесла
120
в дар идеям десятки чужих жизней и получила в награду
каторгу. Она думает: «может быть со мной поступили непра
вильно, ошиблись?» И она доносит не ради доносов, а чтобы
подкрепить или развеять свои сомнения. Она не знает простой
истины: если попала сюда — значит враг. Ей начинает казать
ся, что доносы теперь не в моде. Рухнул мир доносов —
рухнул мир Безыконниковой. Ее раздирает подсознательное
чувство неуверенности, она стоит перед крушением своих
идеалов. Елена Артемьевна поняла это и попыталась защи
тить ее... Не сумела. Одними рассуждениями людей не убе
дишь. Я напомнила о воде — и добилась своего.
— Пока ее сгложет червяк сомнения, она много успеет