из охраны, они несли Игоря Николаевича, вошел в комнату.
— За врачом послал? — на ходу спросил Орлов.
— Двое убегло. Как велели, товарищ...
— Всем освободить помещение! — приказал Орлов, ко гда раненого или убитого Игоря Николаевича положили на
кровать. Увидев, что майор медлит, Орлов закричал срываю щимся голосом: — Тебе особая команда нужна?!
— Я если помочь что... Кажись, жив он...
— Бинты, йод есть?
372
— Только в больнице, товарищ генерал...
— Убирайся! — Орлов осторожно, на цыпочках, словно
боясь разбудить спящего, подошел к кровати. — Игорь, — тихо позвал он.
БОМ! БОМ! БОМ! БОМ!
Игорь Николаевич дышал тяжело, со свистом. Орлов, второпях отрывая пуговицы, расстегнул набухшую от крови
рубашку. Куда он ранен?.. Наверно, в спину... Точно... Навы лет... Слава Богу, кажется, ниже сердца. Кровью истекает...
И никто из моих остолопов не умеет делать перевязку...
— Игорь! — громче позвал Орлов.
БОМ! БОМ! БОМ! — раненый с трудом приоткрыл глаза.
— Игорек! Потерпи!.. Придут врачи... Спасут... Прости
меня!... — бессвязно лепетал Орлов. Губы раненого что-то
беззвучно шептали, он силился выговорить какое-то слово и
не мог. — Воды? Нет? Чего же, Игорь?
— Этап... — прошептал Игорь Николаевич.
— Отменить этап?
— Да... И никого... не трогать... или... я... не приму... по мощь... — каждое слово давалось Игорю Николаевичу с тру дом. Он собрал остаток сил и вложил их в эти несколько, быть может, последних слов в своей жизни.
— Все исполню! — через несколько секунд Орлов уже
был за дверыо. — Зотов!
— Я вас... — Орлов, не дав договорить майору, схватил его
за руку и с силой увлек в комнату.
— Беги в зону сам. Отменить этап! Не трогать ни одного
человека! За каждый синяк на теле заключенного — под суд!
— Орлов говорил громко, с тревогой глядя на Игоря, слышит
ли он, а если слышит, поверил ли ему, хотя сейчас, впервые
за многие годы службы, генерал-майор вполне искренно за щищал жизнь заключенных и приказ его не таил никакой
скрытой угрозы.
— Как прикажете вас понимать? — опешил Зотов.
— В буквальном смысле! — рявкнул Орлов.
— Если зеки дрались...
— Не трогать! Я сам разберусь! Скажи дежурным, что за
побои под суд. Это мой приказ!
373
— Слушаюсь! — майор на секунду заколебался. Ему по казалось невероятным, что сам хозяин грозит судом за избие ние заключенных. Но многолетняя привычка выполнять при казы не рассуждая взяла верх.
— Беги! Кто из конвоиров не подчинится, разрешаю при менить силу и оружие. Всех докторов сюда! Медикаменты!
Инструменты! Даю десять минут.
— Ивлеву... — выдохнул Игорь.
— Ивлеву сюда! — подхватил Орлов. — Без нее не возвра щаться! — майор исчез. — Мы одни, Игорь. Скажи мне, не
говори, если трудно, ты меня прощаешь?
— Если... никого... не убили...
— Зачем ты позвал Ивлеву?
— Она расскажет, что натворили...
— Я позову солдат, порвем простыни, перевяжем, как су меем... Может, остановим кровь... К утру пришлю лекарства, любое, какое скажут врачи. Y тебя в больнице много опыт ных хирургов.
— Без Ивлевой... помощь... не нужна...
— Ну почему же?! Почему?! Она — терапевт! Тебе ну жен хирург!
— Мне... нужно... знать... живы ли люди... Иначе... я... — Игорь Николаевич замолчал. Голова его бессильно склонилась
на бок, щеки залила восковая желтизна, и только едва слыш ное дыхание говорило, что жизнь еще теплится в этом могу чем теле. Но с каждой секундой дыхание становилось сла бее и тише. Веки дрогнули и плотно прикрыли глаза.
— Игорь! Игорь! — со слезами позвал Орлов. Но лишь гне тущее безмолвие, более страшное, чем грохот близких вы стрелов, было ответом на его запоздалый призыв.
Зотов, неотступно глядя себе под ноги, трусил к зоне. Ши рокие в поясе брюки, они некогда облегали объемистое брюш ко Орлова, упрямо сползали вниз, они не желали держаться на
поджаром животе майора и ежеминутно грозили упасть. Вспо тевшему от натуги Зотову приходилось одной рукой придер живать трижды проклятые штаны этого откормленного боро
374
ва, а поэтому он не мог быстро бежать, хоть и торопился изо
всех сил. В доме хозяина он не посмел сказать, что брюки ему
широки, а выйдя от Орлова, он стянул их тонкой бичевой, случайно найденной в кармане фуфайки. Под кителем, да еще