— Нас трое, — негромко сказал Орлов.
— Кто же третий? — растерянно спросила Любовь Анто новна.
— Я. Если об этом не узнает охрана, — тихо добавил Ор лов. Яков Абрамович от неожиданности чуть не выпустил бу тылку со спиртом, а молодая женщина врач удивленно ойкнула
и с опаской посмотрела на Орлова, в своем ли уме генерал. — Y главврача третья группа. Y меня первая. Я знаю из его лич ного дела, — неловко солгал Орлов.
— И у меня третья! — радостно воскликнула Любовь Анто новна. — Берите у меня! А вы, Галина Алексеевна, — Любовь
Антоновна повернулась к молодой женщине, — возвращайтесь
в зону и объявите в каторжном бараке и... в землянке, — помед
381
лив, добавила она, — что необходима кровь. Распорядитесь, гражданин начальник.
■
— Сию минуту, Ивлева. — Орлов вызвал старшего лейте нанта и Зотова. — Старший лейтенант! Отведите доктора в зо ну, не отходите от нее ни на шаг, она возьмет кровь у заключен ных или приведет их сюда. Если заключенных будет много, от
моего имени потребуйте охрану.
— Есть! — Старший лейтенант и Галина Алексеевна вышли.
— А ты, майор, отгони надзирателей за пятьдесят метров от
дома. Я сам лично отвечаю за сохранность заключенных. — Майор нерешительно крякнул. — Не понял?!
— Понять-то понял, да не положено, — робко заикнулся
Зотов.
— Не рассуждать! Выполнять!
— Есть не рассуждать и выполнять! — повторил Зотов и, тяжело вздохнув, покинул комнату.
ПРОЩАНИЕ, НО НЕ КОНЕЦ
— Как вы сегодня себя чувствуете?
— Благодарю вас. Вашими молитвами... — Игорь Николае вич улыбнулся и вопросительно посмотрел на Любовь Антонов ну. — Вы хотели мне что-то сказать?
— Да, то есть нет, — смутилась Любовь Антоновна.
— Пожалуйста, не скрывайте от меня ничего. За две недели
после ранения я окреп. Выслушаю все, даже самое неприятное.
— С вами пришел проститься Андрей. Сегодня его отправ ляют на этап...
— Я это знал.
— И не смогли помешать?
— Орлов объяснил мне, да я сам понимаю. Мне придется
проваляться еще месяца два...
— Но пока я временно главврач...
— Именно временно. Охрана не боится вас. Они не простят
Петрову. Орлов — не бог, за всем не уследит. Я не успею под
382
няться — и мы потеряем Андрея. Выстрел в затылок — и его
отнесут в запретную зону... Или суки... Вопреки вам в больницу
приняли четверых. Мало ли вариантов, чтоб избавиться от че ловека.
— Вам вредно много говорить... Все ж е я вынуждена вас
спросить, что ждет Андрея? Ненашева? Шигидина?
— Шигидина — иркутская психбольница, Ненашева — дру гой лагерь....
— А Петрова?
— Хозяин твердо пообещал мне, и он на этот раз не обма нет, — Игорь Николаевич устало закрыл глаза, — извините, слабость, головокружение.
— Я после зайду...
— Кончим разговор сейчас. Хозяин сказал, что замять де ло Петрова невозможно: нападение на охрану... топор...
— И как же накажут Андрея? Он будет жить или умрет, как Аметов?
— Полагаю, оставят в живых. Его в наручниках отправят
в центральный изолятор. Там дело незаметно замнут. Орлов
передаст Андрея своему другу в Марлаг. В деле проставят не большую приписку...
— На общие работы?
— Да, но в сельхозкомандировку. Там заключенные сыты, приносят с работы картошку и еще кое-что. Охрана — не стро гая. Через год Петрова расконвоируют. Вот и все, что удалось
мне добиться от хозяина.
— Он не обманет?
— Ручаться не могу, но не должен... Как Елена Артемьевна?
Что с Тимофеем Егоровичем? А Катя? И ваша любимица?
— Кто?
— Рита, конечно.
— Она тоскует. Переживает... Боится за Андрея. Вчера ска зала мне такую глупость...
— Что же еще она выдумала?
— Просит отправить ее на этап вместе с Андреем.
— Невозможно. Женщины и мужчины вместе только на
пересылке и в больнице. На сельхозкомандировке не было и не
будет ни одного политического... А как остальные?
383
— Катя очень плоха... Боюсь, не доживет до осени... Елена
Артемьевна прихварывает, но держится. Тимофей Егорович...
— Любовь Антоновна запнулась.
— Ну-ну... не щадите меня. И, пожалуйста, не смотрите на
меня, как на маленького ребенка. Он... умер?
— Жив... пока... Все решится на этой неделе.
— Надежда есть?