— Почти никакой...
— Еще один уходит... А Шигидин?
— Состояние тяжелое, но, кажется, выкарабкается. Сотря сение мозга третьей степени. Сделала пункцию... Спиномозговая
жидкость окрашена кровью... Ненашев не вызывает у меня
опасения: у пего могучий организм, победит.
— Печальные вести... Дорого досталась нам та ночь...
— А куда отправили Васильеву? Этап уходил ночью. Меня
не оповестили о конечном пункте.
— Точно не знаю. Но, по-моему, Орлов на нее сердит...
— За что же? Она предупредила вас?
— Но она же толкнула Зотова к самодеятельности, а ре зультаты... Результаты вы видели сами...
— Мстить девчонке? Ее обманули...
— Орлов был непреклонен. Он сказал, что место Васи льевой в глубинке, и пообещал, что пока он начальник лагеря, не выпустит ее оттуда. Я боюсь, что Орлов пойдет и дальше...
— Попытка к побегу?
— БУР месяцев на шесть...
— И ничего нельзя было изменить?
— Не желая меня волновать, Орлов пообещал бы отпра вить ее на сельхоз, но тайком все равно отправил бы в БУР.
— А Петров?
— С Андреем он поступит так, как сказал. Андрей помешал
расправиться с вами и только поэтому я остался жив. К тому
же, как это ни странно, Орлов уважает смелых людей и не
мстит им. По этой же причине он обязательно отправит в боль ницу Шигидина. Кажется, все выяснили... Зовите Андрея...
— Он ждет в коридоре и караулит, чтоб нас не подслуша ли. Я.утомляю вас...
— Договаривайте, Любовь Антоновна.
384
— Как поступят с каторжниками из второго корпуса? И с
Седугиным...
— Оставлять их в больнице нельзя. В нашем лагере — то же. Орлов отправит их к своему дружку...
— Что их ждет?
— Каторжников — на общие работы. Седугина — бытовая
зона. Позовите Андрея.
— Андрюша! — крикнула Любовь Антоновна, приоткрывая
дверь.
— Здравствуй, герой, — улыбнулся Игорь Николаевич, уви дев Андрея. — Присаживайся.
— Я постою. Сегодня меня на этап. Я пришел вам сказать
большое спасибо. Для меня никто, никто столько не сделал...
— Ну хватит! — грубовато перебил Игорь Николаевич.
— Y меня к вам просьба... Большая... Последняя...
— Смогу — исполню.
— Поберегите Риту. Меня убьют. Но она... она...
— Мальчишка! — сердито прикрикнул Игорь Николаевич.
— Не волнуйтесь... Я не хотел... Я виноват, — смущенно и
растерянно заговорил Андрей.
— Слушай меня! Не перебивай! Тебя никто не убьет. От правят в другой лагерь на сельхозкомандировку. И больше по-глупому в петлю не лезь. Один с суками не справишься. При дешь на место, организуй вокруг себя ребят, крепких, надеж ных, честных. В драку не лезьте как молоденькие петушки. А
разгуляются суки — осадите их, чтоб их в больницу положили, а не вас. На сельхозе сук не жалуют, они там не нужны. О Рите
не беспокойся. Пока я здесь, я о ней позабочусь. Мы с тобой
теперь кровные родственники, — пошутил Игорь Николаевич.
— Как так? — удивился Андрей.
— Y тебя брали четыреста грамм крови?
— Брали. В ту ночь.
— А кому влили? Мне.
— Так мне же повезло, Игорь Николаевич, что у нас с вами
одна группа крови. Когда врач сказала, что вам кровь нужна, знаете, какая очередь выстроилась? Переругались все. Я чуть
не подрался с одним каторжником, он вперед меня хотел... Ум ный какой! — с возмущением закончил Андрей. Игорь Нико лаевич притянул к себе Андрея и крепко расцеловал его в щеки.
385
— Ступай! И помни, что я тебе сказал. И вы идите, Любовь
Антоновна. Проводите Андрея...
Y вахты собрались заключенные. Катя, опираясь на плечо
Риты, всматривалась в лица тех, кого отправляли на этап. Лю бовь Антоновна и Елена Артемьевна, исхудалые, старенькие, стояли как два полузасохших деревца, а руки их переплелись
как тонкие упадите ветви. Со стороны нельзя было понять, то
ли прощаются они, то ли взялись за руки, как малые дети.
— Ведут, — сказала Катя. Рита оглянулась. Между двумя
надзирателями шел Андрей. Его руки были закованы в простые
наручники. Он все время оборачивался, кого-то искал глазами.
Увидев Риту, Андрей улыбнулся и кивнул ей головой.
— Андрюша! — закричала Рита и рванулась к нему.
— Назад! Осади! — прикрикнул надзиратель и захмахнулся
на девушку кулаком.
— Не смей ее трогать! — Глаза Андрея сверкнули, а зако ванные руки взметнулись вверх.