Доктор медицинских наук. Профессор. Почетный член об ществ... ого, какой длинный список! Виновной себя не призна ла. Свою вину скрыла настолько хорошо, что следователь не
сумел ничего обнаружить. Но это и не обязательно. Чем опасней
враг, тем трудней доказать его вину. Сам был членом тройки.
Не сумел доказать вину, пишешь: «Руководствуясь пролетар ским чутьем и социалистическим сознанием...» Ну, и прочее.
И лет на пятнадцать его, миленького, сюда. Так-так... Отсутствие
контакта с лагерной администрацией. Открыто высказывается
против нас. Меры воздействия не помогают. С деревом скорей
договоришься, чем с ней. Денисова Елена. Лженаука. Генети ка... Морганизм... Слова-то какие непонятные!.. Морганизм-Вейсманизм рифмуется с алкоголизмом. Знаю я этих лжеуче ных. Если они за свой вредный, разгромленный правительст вом морганизм готовы драться, то за контриков душу отда дут. Болдина Екатерина. Телятница. Эта еще как к ним в
компанию попала? Крепкий орешек. Отравила, а может быть
и не отравила, все случается, колхозный скот. Туберкулез. Не навидит лагерную администрацию. Не очень дорожит жизнью.
На свободу выйти не надеется. Меткая характеристика. С та кой девицей попотеешь. Васильева Лидия. Шизофрения. С этой
связываться не стоит. Подпишет, а в нужный момент замяу кает. Маргарита Воробьева. Сирота. Разбила бюст Сталина.
Очень впечатлительная. Иногда теряет сознание. Борется за
правду. Девчонка сопливая! Правды захотела! На вахту иди, с нами по душам поговори и правду найдешь. Поставить птичку
на всякий случай? Поставлю. Посмотрим Клавдию Русакову.
Отец не вернулся с фронта. Пропал без вести? Кто знает...
Кража яблок. Ай-ай-ай... Какое легкомыслие! Еву наказали за
яблочки — и Клаве тоже захотелось. Сифилис. Сожительство
с лесбиянкой. Сигнал на главврача. Кто же лучше. Воробьева
или Русакова? Воробьевой поверят больше, она ближе к глав врачу. Но Воробьева при побеге Ярославлевой назвалась ее
фамилией. Смелая девчонка. Кто знает, что она наговорит там
и как на нее воздействовать морально. Родных нет, любовника
193
тоже. Чем припугнешь? Обычные меры не всегда эффективны.
Нет, лучше Русаковой не найдешь. Что молчите, майор?
— Слушаю. Вы знаете моих заключенных лучше меня.
Прикажите вызвать Русакову на вахту.
— О Малявине знаю я один. О Русаковой — мы двое.
— Кто лее мне поможет?
— С людьми сотрудничайте, майор! С лучшими заключен ными. С такими, как Малина, Волк и другие. Тем и сильны мы, что в своей работе ищем опоры у народа. Даже здесь, в лагере, настоящие патриоты с нами. Я бы не мог собрать такое по дробное досье, если бы мне не помогал народ. Всякое отребье
вроде Денисовой, Ивлевой и других называют наших неглас ных осведомителей сексотами. Это слово они говорят с пре зрением. А что в нем плохого? Сексот — это секретный со трудник. Он секретно помогает нам, потому что осознал наши
благородные конечные цели. Мы с вами не только внесем
ясность в некоторые детали биографии хозяина, но и спасем, кроме Русаковой, еще одного человека.
— Кого?
— Бывшего надзирателя ефрейтора Седугина.
— Он-то тут при чем?!
— Вы совсем не знаете, что происходит у вас в зоне.
— Виноват, товарищ полковник. Шестой день, как я на чальник больницы.
— Я прибыл вчера и за сутки успел кое-что сделать. Не
огорчайтесь, майор, у каждого свой метод работы. Русакова
целые дни проводит в палате Седугина. Вчера, узнав об этом
факте, я заинтересовался, знаете ли, просто так, по-стариков ски, о чем воркуют эти милые голуби. И вот вам небольшой до кументик. Седугин написал жалобу в центр. Он обвиняет нас
во всех смертных грехах. Об этом письме, как я полагаю, Се дугин сказал только Русаковой. Я отдам письмо вам, а вы...
— Что с ним делать? Отдать Волку?
— Вы догадливы, но не до конца.
— Объясните, товарищ полковник. Y меня голова кругом
идет.
— Это очень нехороший симптом. Случается головокруже ние от успехов, а бывает и наоборот. Этим письмом Волк дока жет Седугину, что Русакова его предала. Какая же последует
194
реакция Седугина? Злоба, желание отомстить. А кому? Ко нечно, Русаковой. Но как? Убить он сам не решится. Тут-то
ему на помощь придет Волк. Седугин заманит Русакову на чер дак с двумя выходами, и там они сообща с Волком побеседуют
с ней, но никаких эксцессов. Мирная дружеская беседа без из лишних следов на теле. За жизнь Русаковой вы отвечаете го ловой. Она мне нужна живая, а не мертвая. Всю операцию
проведете один. Никто из надзирателей не должен знать об
этом. Одно лишнее слово — и я вам не завидую, майор. За
вами будут следить внимательно очень внимательные глаза.
Среди нового пополнения личного состава к вам в больницу
пришел сержант Алексей Миронов. Это бывший закадычный
друг Седугина. В Красноярске они оба чуть не попали под
трибунал за самовольную отлучку. Выберите такой момент, ко гда Миронов будет находиться вблизи вас. Сделайте вид, что
вы его не заметили и в разговоре со своим заместителем слу чайно упомяните, что у вас новый сексот Русакова. После этого
пошлите в зону Миронова. Он не преминет поделиться тайной
с Седугиным, и наш бывший ефрейтор больше не позволит себе
сомневаться в виновности Русаковой. Но валено, чтоб Седугин
обозлился на главврача. Невзначай проговоритесь надзирате лю Каблукову, у него прямо-таки нелепая кличка «Аля-улю
Айда-пошел», что главврач настоял отправить Седугина в штраф ной лагпункт. Каблуков дружит с Волком, и он сообщит Седугину ваши слова. Вот тогда-то Седугин и начнет действовать с
удвоенной энергией. Врач обещал продержать его еще месяц
в больнице и надул. Клава клялась в любви и предала. Руса ковой продиктуют такой текст. Пишите: «Гражданин начальник
управления. Главврач четвертой больницы говорил при мне за ключенной Ивлевой, что он ваш двоюродный брат. Вы старше
его на пять лет. В детстве вы вместе играли и росли. Игорь
Николаевич очень хороший человек. Он забрал меня из вензоны, перевел в землянку, где живут смирные грамотные жен щины. Помогите и вы мне, гражданин начальник. Напишите в
Москву, чтоб меня скорей освободили. Меня арестовали за
яблоки, но яблок я больше воровать не буду. Хочу честно
трудиться и жить. Игорь Николаевич говорил доктору Ивле вой, что он раньше никому не рассказывал о том, что вы бра тья. Клава Русакова». Записали, майор? Y Волка исюпочитель-195
ная память. Два раза прочтите ему текст и он запомнит его
слово в слово. Записку вернете мне. И еще одно. Седугина ни
в коем случае не обижать. После окончания нашего малень кого дельца пусть пишет помилование. Я его поддержу. Он
мне еще пригодится. Записка Русаковой по адресу не попадет.
Русакову вызовут ТУДА. Сперва она застесняется, не захочет
оговаривать главврача, но после соответствующего внушения
Русакова раздумает, и тем ценнее прозвучат ее показания. С
ней поговорят там, куда не дотянется рука Орлова. Теперь вам
ясно, почему письмо напишет Русакова, а не Малина или Волк?
— Не совсем, товарищ полковник.
— Да-а-а, туго вы соображаете... Если бы письмо написал
Волк, то невольно возник бы вопрос, а как он об этом узнал.
Главврач не подпустит его к себе близко. А разговаривать при
нем об Орлове... это похоже на бред. Другое дело Русакова. Она
спасла главврача, предупредила о покушении Пузыря и Горя чего. Мы разрешим ей упомянуть и об этом. Тогда вполне по верят, что главврач, доверяя ей, в ее присутствии разговаривал
о хозяине. Допрашивать Русакову будут вне досягаемости Ор лова.
— А дальше что вы думаете делать, товарищ полковник?
— Главврача переведут в другой лагерь. Вызовут его, на
помнят, что можно применить меры к его семье. Жену и сына