требовательный голос Любови Антоновны.
— Обдурят изверги!
— Не баламуть, Болдина. Я распустил надзирателей. Никто
близко не прячется. Спросите у Петрова. Я стою один. — Майор
развел руками, желая показать, что возле него никого нет.
Брюки, лишившись поддержки, медленно поползли вниз. Увле ченный переговорами, Зотов не заметил, какую предательскую
шутку сыграли с ним хозяйские штаны, а когда спохватился, было уже поздно. Как назло, оторвалась верхняя пуговица и
все увидели грязные кальсоны, натянутые на худые ноги
майора. Из-под лопнувшей левой штанины кальсон нахально
выглядывала нога начальника больницы, поросшая густыми
рыжими волосами. Сперва кто-то хихикнул, потом громко рас смеялись каторжники, а через минуту злорадный смех загрохо тал над зоной. Майор метнулся в сторону гогочущей толпы и, запутавшись в брюках, упал. Он лежал на земле, нелепо дрыгая
ногами, разъяренно рыча и ругаясь. Смеялись жители землян ки, улыбнулся даже Андрей, а Катя задорно кричала: — Кальсоны держи! Не потеряй! Казенные они! — под
общий хохот майор поднялся, кой-как привел себя в порядок, сунул руки в карманы кителя, пальцы Зотова намертво вце пились в брючный пояс, и жалобно заговорил: — Пошли, Ивлева, хозяин требует. Помирает Игорь Нико лаевич. Кровью истечет, ты одна в ответе будешь.
— Отойди, Андрей! — решительно потребовала Любовь
Антоновна, открывая дверь.
— Куда же вы?
— Зовут, Андрей.
— Они обманут... не ходите.
— Пропусти! — Андрей шагнул в сторону. Y него не хва тило сил противиться старому доктору. Любовь Антоновна ско рым шагом подошла к Зотову.
— Молодец, Ивлева! — похвалил майор. — Собирай врачей.
И разные там лекарства бери и эти самые инструменты. Выле377
чишь Игоря — особый паек назначу, под завязку жирами кор мить буду.
— Поторопитесь, гражданин начальник, — оборвала Лю бовь Антоновна расщедрившегося майора.
Y ПОСТЕЛИ ИГОРЯ
Сержант и старший лейтенант из охраны Орлова, порвав
простыни, перевязывали Игоря Николаевича. Кровь обильно
текла из сквозной раны.
— Не получается, товарищ генерал-майор, — с виноватым
видом доложил старший лейтенант. — Если бы в ногу или в
руку ранило его, тогда бы можно. Мы бинтуем, а кровь так и
течет. Поворачивать раненого надо умеючи, а нас не обучали
такому.
— Он жив?
— Не могу знать, товарищ генерал-майор. Только если
кровь течет, значит жив, из мертвого не станет хлестать.
— Оставьте его в покое до прихода врачей.
— И чего о нем заботиться? — удивленно развел руками
старший лейтенант. — Заключенных врачей в лагере, что собак
нерезаных. Свистните — сто штук на его место прибегут. — Орлов скрипнул зубами. Старший лейтенант съежился под его
яростным взглядом. Не понимая, почему рассердился хозяин и
что плохого сказал он, офицер исполнительный и преданный
своему генералу.
— Вы свободны. Оставьте меня одного.
— Есть оставить вас одного, товарищ генерал-майор. А
этого лепил у тоже вытащить на улицу? На предмет вашего спо койствия.
— Не трожьте его, старший лейтенант, — теряя терпение, закричал Орлов. Увидав, что лицо офицера удивленно вытяну лось, генерал поспешил пояснить вспышку непонятного охране
гнева. — Почки расшалились. Я только поэтому и за врачами
послал. Иди им навстречу и поторопи.
378
— Есть поторопить! — лицо старшего лейтенанта просвет лело. — «Заболел хозяин... а я-то голову ломал, чего он бесится?
Он еще в дороге жаловался, а мне невдомек», — раздумывал
лейтенант, покидая вместе с сержантом дом Зотова.
Кровь течет, значит жив, — вспомнил Орлов слова стар шего лейтенанта, напряженно вглядываясь в осунувшееся лицо
Игоря. — Жив? Откуда ему знать? Какую ошибку я допустил!
Не тронет меня Агапов. Я мог бы сам поговорить с ним. Шансы
полететь у нас одинаковые. Министр подозрителен, дурацкую
выходку с шифром он принял бы как выпад против себя... Не
похоже это на работу Агапова... Скорее Осокин... Перемудрил
полковник... Умный мужик, а в самодеятельность ударился, как
Зотов. Какой же я балбес! Обвел вокруг пальца Зотова... ну, эту скотину обмануть не трудно... Обезопасил Осокина... Вы играл и... перестраховался... Домоклов меч? Не то. Буду искре нен сам с собой... Я знал, что Игорь рыцарь, знал и до конца
не верил в такое благородство. Не должен был он идти. Что
делать? Я отменил этап... Заключенные несомненно наломали
дров... Теперь попробуй убереги их... Игорь умрет вместе с ни ми... Сейчас я не сомневаюсь... А раньше? Все ж е надеялся, что
хоть какая-то червоточинка в нем есть. Ну почему, почему я к
нему так привязан?! А кто у меня, кроме него?! Кто?! Осокин?
Зотов? Охрана? Жена?! Первая донесет на меня. Тетя Оля? Бо жий одуванчик... Узнала бы она всю правду, в глаза бы плю нула и ушла. Верит, что мы с врагами воюем... и ей забили го лову. Я сам скоро поверю всему. Все к черту! Лишь бы спасти
Игоря. Пусть как угодно поступят со мной, ни одного на этап
не отправлю. А если кто из них взял топор или нож? В другой
лагерь переведу, к тому же Герасимову. Черкну несколько слов
— и на сельхозкомандировку их. Не это главное... Спасти бы
Игорька. Как он был привязан ко мне в детстве! Все-все рас сказывал мне. От отца утаивал, от матери, а со мной делился.
Сколько я искал его! Встретились... Я, как последний идиот, пригрозил ему и получил оплеуху... «Опричник»... Помирились
бы мы... Ничего человеческого у меня не осталось... Нашел, кому отдать Игорька! Зотову... Такая мразь и Игорь... Не идут
врачи... у них заварушка в зоне... Сумеет ли Зотов привести их?
Игорю необходимо кровь влить. Хорошо, я догадался этот ап парат для переливания крови прислать в больницу. А крови-то
379
все равно нет. Где возьмешь? Y Игоря третья группа... он как-то
сказал мне невзначай... Y меня первая... кажется, она годна для
всех... Охранники и слушать не захотят... Голову потеряю, если
заикнусь: для зека, контрика, а ведь Игорь в их глазах фашист, кровь отдать? Сто доносов в один день напишут. Не удержусь
я, если кровь свою отдам — прямая улика против меня. Случая
такого не было, чтобы генерал-майор отдал свою кровь заклю ченному, расценят как вражеский выпад. А заключенные?
Игорь для них столько сделал! Неужели они не помогут ему?
Как знать... Многие его считают сексотом, моим любимчиком, проходимцем... Но землянка? И они не согласятся? Люди себя любивы: нужен им Игорь, они перед ним на задних лапках хо дят, не нужен — наплюют на него... А те, кто подъем ударил?
Ну, им хоть самим кровь вливай: охрана поработала с ними...
Ивлева? Она отдаст. Сестра Игоря, такая же, как он. Много
ли крови у старухи? И подойдет ли ее группа? Ytpom прислать
из управленческой больницы? Не успею. Игоря следовало бы
сразу в зону... А донесли бы его? И все я... Есть ли предел моей
подлости? Раскаиваюсь? Скорее жалею себя, боюсь одиночест ва... Сил нет... Шумят... Отойду от кровати... — Орлов маши нально пошарил по карманам, ища зажигалку и папиросы, но, взглянув на Игоря, он тут лее подавил в себе желание закурить.
— Разрешите доложить, товарищ генерал-майор! Врачи по
вашему приказанию прибыли, — отрапортовал Зотов.
— Заведи их сюда! — Первая вошла Любовь Антоновна.
Она обвела взглядом комнату, глаза ее скользнули по лицу Ор лова как по пустому месту. Yb^hcb Игоря Николаевича, она
склонилась над ним.
— Вам подать стул, доктор?
— Молчите! — приказала она. Любовь Антоновна встала на
колени, нежно прижалась щекой к груди Игоря, чуть выше
крохотной ранки, из которой обильно струилась кровь. — Сте тоскопа нет.
— Чего нет? Пульса? — глухим, изменившимся голосом
спросил Орлов.
— Медицинской трубки, — пояснила Любовь Антоновна. — Прикажите впустить врачей и удалите посторонних.