— Давно я тут не был, — мечтательно вздохнул Саша. — Отец водил меня сюда, когда мне стукнуло десять. Тут мы с братом купались в озере…Ну как, я купался, а он просто сидел на берегу с мамой.
— Красиво, ничего не скажешь, — согласился Валера. — Я и не думал, что поблизости есть такие места.
Они посидели молча, наблюдая за водой. В какой-то момент Саша встал, голыми руками закинул угли из костра в мангал и вернулся обратно.
— Сейчас деревяшки побледнеют, и можем ставить мясо.
Валера сидел и слушал успокаивающий треск костра, но все никак не мог понять, что еще за единение с природой, о чем постоянно говорил Есенин? Странно, но в этом месте было как-то спокойнее, чем дома, и, может, поэтому все казалось каким-то не таким…
— Сань, скажи, а чего ты все время бегаешь по планете, как угорелый? Тебе не надоело? — спросил Валера.
— Это очень весело! — натянул наигранную улыбку Есенин. — Поиски сильного соперника могут затянуться. Ты же знаешь про мечту? У каждого она есть. Вот у тебя, какая мечта?
— У меня? — призадумался Валера. — Наверное… — он хотел было сказать, про возвращение своего могущества, но вовремя переобулся. — Я бы хотел до конца понять природу человека.
— Хм, интересно… — кивнул Саша. — А у меня простой поиск достойного соперника. Я бы хотел встретить того, кто бы заставил меня…
— Выложиться на полную? — улыбнулся Валера. — Заставить твою кровь бурлить? Я знаю это ощущение. И раз я знаю его, то могу сделать кое-какие выводы…
— Хех, от тебя хрен что скроешь, Валера, — Саша щелкнул пальцами, и с кончика вылетел водяной шарик размером не больше горошины.
Врезавшись в воду, он произвел эффект взорвавшейся бомбы, едва не обрызгав их с ног до головы.
— Мне это так все надоело, я грущу и грущу. Я уже не тот человек, что раньше. Потерял все хорошее в этом противостоянии предрасположенностей. Больше мне ничего не приносит радость. Меня уже как будто нет, понимаешь? Люди думают, что у меня все отлично! Что я со всем справляюсь. Я могу иногда шутить, но все это маска. Я постоянно себя чувствую не в своей тарелке. Все остальное фарс. Понимаешь? Мне всегда хреново, но я знаю, каково это быть нормальным, и я пытаюсь, но не всегда выходит. И вот приходится играть роль всесильного Александра Есенина, у которого все хорошо и ему все по колено…
Когда он закончил, то улыбнулся и пустил еще одну пулю в воду.
— Н-да… — вздохнул Валера. — Хреново тебя помотало… Но знаешь, я тебе вот что скажу. Ты только представляешь боль, а по-настоящему ты не страдал. Не зная боли людей, тебе никогда их не понять. А если и поймешь, то это вовсе не значит, что они должны понять тебя. Такова истина…
Оба посмотрели друг на друга и заржали на весь лес. Вдалеке с деревьев слетела стая птиц.
— Ну ты дал! — сквозь смех сказал Есенин. — И такой типа: «не зная боли людей» и бла-бла-бла…
— А сам-то? — смеялся Валера. — Я такой несчастный, я страдаю!
Через долю секунды у обоих в руках появились мечи, и клинки застыли в миллиметре от шей друг друга.
— Ща, а ты хорош! — похвалил Валера. — Если бы опоздал, то… Ну ты бы этого не узнал.
— Н-да, опять удивил, — улыбнулся Есенин. — Давай, пошли ставить шашлык на угли. Мне потом в Широково. Двинемся с Асей в Африку.
После того, как объявили посадку, я сразу загрузился в поезд. Подозрительных ребят посадили за два вагона от меня, так что по отправлению придется их навестить. Не нравятся мне их шушуканья. А то придут ночью и начнут меня будить. Сразу с ними разберусь, и дело с концом.
Через час после выезда из Москвы я заказал себе ужин, хорошо покушал и пошел проведать ночных будущих гостей.
Те времени зря не теряли и сидели в вагоне-ресторане.
— Здарова, мужчины, — присев напротив, я взял из миски орешки. — Давайте не будем долго тянуть и решим все прямо сейчас?
От такого неожиданного поворота оба переглянулись.
— Чего застыли? Утром же хотели начать? — наседал я.
— Эмм… Ну… Мы… вас не знаем… — очень плохо соврал первый.
— Нет-нет-нет-нет! — я помахал пальцами. — Не врите. Я могу и разозлиться.
Для пущей убедительности выпустил немного ауры, от которой оба напряглись. У них были легкие артефакты, и они даже быстро засунули руки в карманы, чтобы их активировать, но не успели.
Болванчик залетел каждому в карман и сделал легкий хлопок, повредив артефакты. Проблема всех этих магических предметов одна. Чуть-чуть нарушишь конструкцию, и аффект либо пропадал вообще, либо менялись свойства, и это уже лотерея.