Аверилл разумно вкладывал деньги, финансовых проблем для него не существовало. И его убила бы даже мысль о том, чтобы на территории поместья останавливались отдыхающие.
Кажется, именно Барт предложил спуститься по узкой тропинке к пляжу. Хотя этот участок и не являлся частью поместья, он так удачно располагался в полосе прилива, что оставался почти в полном распоряжении хозяев Сильверстоуна. Плавать было вполне безопасно при отливе и не рекомендовалось, когда волны перехлестывали через буйки.
— Все равно вода еще слишком холодная, — заметила Кэрон в ответ на предложение поплавать.
— Ну, ничего, подождем еще пару недель, — с готовностью уступил Барт. — Как я понимаю, яхта стоит на якоре в Фалмуте. Ты умеешь ходить на парусниках?
— Аверилл учил меня. Он-то сам был мастер, участвовал в соревнованиях. Яхт у нас вообще-то две. В гонках он использовал «Сильвер Стрик», а для прогулок нам служила «Литтл Стрик».
Барт внимательно взглянул на женщину.
— Ты говоришь в прошедшем времени. Ты что, не ходила ни на одной из них после смерти Аверилла.
Она покачала головой.
— «Сильвер Стрик» мне явно не по силам, а на маленькой я что-то не рискнула. — Теперь она взглянула на него. — А ты ходишь на яхте?
— Немного. Конечно, до Аверилла мне далеко. — Помолчав, он добавил: — Ты не считаешь, что нет причины оставлять большую яхту, если никто из нас не собирается участвовать в гонках? Как насчет того, чтобы выставить ее на продажу, а маленькую сохранить для прогулок?
— Вдвоем?
— Если захочешь, — беззаботно ответил Барт.
На данном этапе Кэрон не была к этому готова. С Авериллом кататься на яхте было весело. С Бартом это может быть как угодно, но только не весело.
— Согласна насчет «Сильвер Стрик», — сказала она. — Авериллу самому бы не понравилось, если бы она стояла без дела. Вообще-то говоря, меня про нее уже спрашивали, но до твоего приезда, разумеется, ничего нельзя было сделать. Майкл Вентли знает все детали и предложил, чтобы мы зашли в понедельник утром поговорить. — Кэрон слабо улыбнулась. — Он сказал, что тебе нужно время, чтобы во всем разобраться. Но, поскольку тебя здесь не будет…
— Мы можем разобраться с этим до моего отъезда. — Барт наклонился, поднял маленький камешек и швырнул его вдоль волны. Камешек подпрыгнул несколько раз, прежде чем исчезнуть в воде. — Поехали со мной. Познакомишься с моей мамой.
Кэрон чуть было не согласилась. Можно будет воспользоваться случаем и походить по магазинам. Однако она быстро одумалась. Сейчас ей больше всего необходимы два дня, чтобы прийти в себя после первых впечатлений от встречи с этим человеком, вернуть контроль над собой и своими чувствами.
— Спасибо, но не стоит, — сказала она. — У меня будет время познакомиться с ней потом, когда все… утрясется.
— Ты имеешь в виду, когда она узнает всю историю?
Кэрон пронзила его взглядом.
— Ты ведь не собираешься выложить ей все?
Он, не моргнув, выдержал ее взгляд.
— Ты хочешь, чтобы она поверила, что это внезапно вспыхнувшая любовь?
— А почему бы и нет? У некоторых так и происходит.
— Но обычно этому предшествует подготовительный этап. И для твоей матери тоже придется это все разыграть? Она не глупа.
— Еще достаточно времени. — Кэрон вновь охватило отчаяние. — Почему ты форсируешь события, Барт?
Он внимательно разглядывал ее, освещенную послеполуденным солнцем, со светлыми волосами, чуть взлохмаченными легким бризом.
— Потому что я не умею играть, — наконец произнес он. — Потому что ты очаровательная и желанная молодая женщина, и я хочу тебя, точно так же как ты хочешь меня.
У Кэрон заныло сердце. Шаг — и она окажется в объятиях Барта. Искушение было опьяняюще сильным. Женщина подавляла его в себе изо всех оставшихся сил.
— Я ведь тебе уже сказала, ты делаешь слишком самоуверенные и поспешные выводы. Между поцелуем и… всем остальным лежит целая пропасть.
— Все остальное — это половой акт, если уж называть вещи своими именами. Я предпочитаю называть эти действия иначе — занятие любовью. — Его взгляд сфокусировался на нежных женских губах. — И я хочу заниматься с тобой любовью, Кэрон. Прошлой ночью я заснул, думая о тебе, и проснулся утром, думая о тебе. Скоро это превратится в навязчивую идею.
Ее дыхание участилось, но не от страха. Ни один мужчина никогда с ней раньше так не разговаривал. От прелюдий Аверилла у нее внутри становилось тепло и мягко, а не горячо и почти больно, как сейчас. В ушах что-то гремело, и она вдруг поняла, что это стук ее собственного сердца. У нее появилось ощущение, будто она смотрит на саму себя со стороны. Когда голос вернулся к ней, он оказался низким и хриплым.