— Вам не стоит так халатно относиться к своему здоровью. — сказал мужской голос. К своему ужасу, Лисса увидела, что это Дамблдор.
— Довести себя до такого истощения! Я говорила, что эта затея с дементорами добром не кончится! — нарекала мадам Помфри. — Я удивляюсь, что она одна такая!
— Поппи, дорогая, — прервал Дамблдор её жалобы, — оставьте нас на минутку.
— Раз вам так угодно, директор. А вы, юная мисс, — обратилась она к Лиссе, — ешьте шоколад.
— Итак, — заговорил директор, когда колдомедик вышла, — ваша сестра сообщила мне и мадам Помфри, что в последнее время вас мучают кошмары, связанные с гибелью вашего брата. Это так?
— Да, профессор. — ответила девушка, жуя кусочек шоколада.
— Я подозреваю, что это пагубное влияние дементоров, находящихся в опасной близости от школы. Но все же меня беспокоит, почему симптомы начали проявляться только сейчас. Чаще всего такие случаи происходят на почве сильного нервного потрясения. Вы никак не можете объяснить это?
— Я думаю. Это из-за того, что профессор Снегг сообщил о своём намерении сделать меня своей преемницей после окончания школы и я стала слишком много времени уделять предмету, и, как вы заметили, халатно относится к своему здоровью. — видимо Дамблдор не очень поверил в выдуманную историю, но не подал виду, а лишь едва заметно прищурил глаза.
— Ну что же. Тогда смею вас уверить, что столь самоотверженные занятия вряд-ли обрадовали бы профессора Снегга и пожелать скорейшего выздоровления. — он откланялся и ушёл, оставив Лиссу с мадам Помфри и, зашедшими в палату, Гарри, Роном и Гермионой.
До вечера мадам Помфри откормила Лиссу шоколадом, напоила Восстанавливающим зельем и разрешила вернуться в башню Гриффиндора, только с условием, что она ближайшие два дня не будет посещать никаких уроков (о чём, соответственно, были предупреждены преподаватели) и после завтрака, обеда и ужина будет являться в Больничное крыло для осмотра. Узнав о разрешении прогуливать уроки, большинство однокурсников начали страшно ей завидовать. Но сама Лисса везением это не считала. В следующую ночь ей опять приснился кошмар. Она пролежала в кровати до утра, проводила сестру на урок зелья и вернулась в пустую гостиную. Но насладиться одиночеством ей не удалось. В голове звучал холодный голос Сириуса. Она не могла от него избавиться.
— Прочь из моей головы! — закричала она, но тут же поняла, что сама в гостиной. Ужаснувшись от того, что сходит с ума, Лисса, воспользовавшись тем, что все сейчас на уроках, проскользнула к чулану, что вёл в Хижину. Быстро, как никогда, преодолев проход, она оказалась в развалинах старого дома. Взлетела по лестнице на второй этаж и, как и полагала, обнаружила там Сириуса, сидящего в изорванном кресле и смотрящего в окно.
— Убей меня! — закричала она и Сириус содрогнулся. После двенадцати лет, проведённых бок о бок с дементорами, Блэка нелегко было напугать, но, полный отчаяния и боли, голос, прорывавшийся сквозь рыдания этой девочки, действительно напугал его.
— Что? — задал он бессмысленный вопрос.
— Убей меня! Сейчас! Убей, но только уйди из моей головы!
Сириус не мог произнести ни слова.
— Я не могу так! Пусть я умру и буду с ним, как и должно было быть! Он не должен был умереть!
Блэк не понимал, о ком она говорит, но одно он знал точно. Он хотел подойти, обнять, успокоить, сделать что угодно, только бы она прекратила плакать.
— Тихо, успокойся. — Сириус подошёл и нежно заключил Лиссу в свои объятия.
— Нет! Пусти! — она начала вырываться, но не тут то было. Он держал крепко. — Я должна была умереть! Не он, а я! Убей меня, прошу!
Силы были на исходе. Истощённое тело не могло больше сопротивляться и просто застыло в объятиях Блэка. А он продолжал гладить её по спине и повторять, что всё будет хорошо. Когда рыдания стали не столь ужасными, Сириус подхватил её на руки («Боже, какая она лёгкая!» — пронеслось у него в голове) и понёс к старой кровати.
— Расскажи мне. Тебе станет легче. — сказал он мягким голосом.
Непонятно почему, но Лисса поверила.
— Мне было восемь. Мы с сестрой гуляли в парке возле озера. Это было зимой, озеро замёрзло, и во время прогулки мы увидели посреди льда котёнка. Нашего котёнка. Я полезла за ним, хотя Гермиона меня уговаривала не делать этого. Я уже возвращалась, как вдруг из-за поворота вышел мой брат Алекс, он крикнул, чтобы я убиралась со льда. Я ускорилась, но лёд не выдержал и треснул. Я оказалась в воде. Я тонула, потому что не умею плавать. Он пытался помочь, протянул мне шарф, но перчатки не давали ухватится. — она сделала паузу. Воспоминания причиняли боль. — Потом лёд под ним треснул или он сам прыгнул, я не помню. Но он оказался со мной в воде. Меня вытолкнул, я добралась до берега. А Алекс…
Лисса опять разрыдалась, но Сириус и так всё понял. Понял, что она чувствовала. Сам ведь был таким же. После гибели Джеймса и Лили… Винил во всем себя, убивался, даже руки на себя наложить хотел…
— Ты не виновата. Ты ведь была ребёнком.
— Но я могла не пойти. Могла послушать Гермиону. Но те мальчишки… — в памяти всплыли их насмешливые голоса. — Я поддалась их насмешкам. Если бы я не была такой гордой, глупой и безрассудной, он был бы жив!
— Послушай меня. Такое и вправду трудно пережить. Я по себе это знаю. Твой брат отдал жизнь, чтобы спасти твою, и он вряд-ли был бы счастлив, узнай он, что ты убиваешь себя из-за этого.
— Но он умер по моей вине!
— Посмотри на меня! Родители Гарри умерли из-за того, что я отказался стать их Хранителем Тайны!
— Я … — она не знала, что сказать, — я не знала. Но как?
— Они решили воспользоваться заклинанием Доверия, а меня сделать Хранителем Тайны. Но я испугался, что не смогу устоять, если меня поймают. Я предложил Питера, думал, что Пожиратели будут охотится за мной, а на него даже не подумают. А он уже тогда переметнулся к ним.
— Сириус, мне жаль …
— Посмотри на меня, — он взял её лицо в ладони. — Ты мне очень дорога, потому что поверила, когда никто не верил…
— Но ты сказал…
— Я солгал! Хотел защитить, потому что не знаю, что сломал во мне Азкабан. Я не смогу простить себя, если по моей вине с тобой что-то случится.
Лисса замерла. Все те дни она думала, что ему всё равно, а оказалось он просто хотел защитить её… Девушка посмотрела Сириусу в глаза. До чего же они красивые. Сириус взглядом исследовал её лицо. Проступившие скулы, впалые зелёные глаза, губы… он отдал бы всё только за возможность их поцеловать. А они всё сидели. Её лицо в его руках, смотрели в глаза друг другу. И больше ничего не нужно было. Для каждого из них весь мир был сейчас в глазах другого. И Сириус не выдержал. Он медленно наклонился к ней и поцеловал. Нежно, словно это был сон и он боялся его развеять. Он чувствовал солоноватый вкус слёз, а в следующий миг она подалась вперёд и ответила на поцелуй. Неуверенно и так по-детски, что это заставило Сириуса отстраниться. Он посмотрел девушке в глаза, и, стараясь собрать всё свое самообладание в кулак, сказал:
— Тебе нужно идти. Нельзя, чтобы заметили твоё отсутствие. — он поднялся и подошёл к окну.
— Да. Наверное. — Лисса утерла слёзы, слезла с кровати и направилась к двери. — Увидимся.
Не успел Сириус возразить, как она уже скрылась за дверью и с лестницы послышалась быстрые шаги. А он опять принялся крушить всё, что под руку попадалось. Но где-то в глубине сознания родилась мысль. Даже если она больше не придёт, то этот поцелуй останется, как память о первом, за двенадцать лет, светлом событии. Лисса бежала по коридору, закрыла вход и быстро пробежала к башне Гриффиндора. К своему удивлению, она обнаружила, что урок даже не кончился и никто не заметил её пропажи. Несмотря на произошедшее за последние несколько недель, по телу расползалось тепло. Оно обволакивало её всю с ног до головы и заставляло радоваться всему вокруг. Когда друзья пришли с урока, они подумали, что Лиссу подменили. Мадам Помфри тоже очень удивилась, увидев перемены в поведении девушки и сказала, что при таком самочувствии она может уже после уик-энда приступить к учёбе. Гермиона была сама не своя от счастья, что Лисса поправилась. Даже Гарри забыл на время о Блэке (что Лиссу несомненно радовало). Впервые за долгие недели она засыпала без тревоги, ведь знала, что кошмар ей не приснится. Но на следующий день эйфория потихоньку улетучилась и пришло осознание того, что случилось. Лиссу одолевали странные чувства. После всего она уже не могла врать себе. Она определённо влюбилась. Да и в кого? В крестного её лучшего друга, человека, который старше её на двадцать лет, того, кого всё магическое сообщество считает жестоким убийцей. Да, она определённо сошла с ума. Сириус сидел в Хижине и с замиранием сердца ждал часа, в который она должна прийти. Он тупо смотрел на снег за окном, боясь, что услышит шаги на лестнице. Он потерял счёт времени. Казалось, прошла уже большая часть дня, но он не решался покинуть свое убежище. Вдруг что-то скрипнуло сзади. Сердце болезненно сжалось, при мысли, что это она. Но это был всего лишь Живоглот. Сириус облегчённо вздохнул. Солнце близилось к горизонту. Неужели он весь день так и простоял? Всё равно. Она не пришла. Но облегчения не последовало. Пришла только печаль. Он потерял её. Снова.