Подмигнув, она развернулась было, чтобы уйти, но Айно, подскочив, вцепилась в ее предплечье:
— Стой!
— Ай, больно! — вскрикнула Усаги, и Минако тут же ослабила хватку, но руку не убрала.
— Послушай меня, — Айно показалось, что ее голос звучит как-то по-иному — грубее и тверже, хоть и сдавленно, — как бы себя ни вел Мамору под маской, как бы он себя ни называл — он мой. Поняла?
— Да на черта он мне вообще сдался?! — воскликнула Цукино, вырываясь. — Терпеть не могу пижонов. Не претендую я на него, успокойся!
Минако не могла сказать, что ей от этого полегчало, но когда Усаги широким шагом вышла в коридор, рассерженно сопя, и присоединилась к остальным, Айно немного попустило. Закрылась дверь, тихо щелкнул замок, и Мамору, ероша волосы, появился на пороге.
— Ушли? — спросила девушка, уже зная ответ.
Чиба кивнул.
— Ты как?
Криво улыбнувшись, Минако вытерла тыльной стороной ладони слезы и шмыгнула:
— Я только что потеряла своих подруг. Как ты думаешь, как я?
Ни говоря ни слова, Мамору сел рядом и притянул девушку к себе. Та удобно устроилась в его объятиях, мирно посапывая. Было так тепло и уютно, а размеренное биение его сердца успокаивало, опутывая паутиной полудремы. Пальцы Чибы перебирали золотистые пряди Айно.
— Как бы то ни было, — нарушил он сонное молчание, — я тебя не оставлю. Не имеет значения, как я себя веду в образе Такседо Маска — просто положись на меня.
Минако ничего не ответила, лишь вздохнула, рассеяно проводя кончиками пальцев по промокшей от слез футболке Мамору.
„Да, ты пока у меня есть“, — вяло подумала она и только крепче прижалась к нему, чуть ли не свернувшись в клубочек.
— Кстати, ты куда-то собиралась идти? — Мамору погладил Айно по бедру, и в этом жесте не было ничего чувственного или возбуждающего.
Минако чуть отодвинулась от парня, глядя в его лицо широко распахнутыми глазами:
— Точно! — воскликнула она. — С этим скандалом я совсем уже позабыла, что собиралась к родителям в гости. И если всего час назад планировался визит вежливости, то сейчас мне жизненно необходимо попасть туда.
— Понимаю, — кивнул Чиба. — Родные стены лечат.
— Поехали со мной! — внезапно предложила Айно, встрепенувшись.
— Не думаю, что это хорошая идея, — осторожно заметил Мамору, положив ей руки на талию.
Минако удивленно вздернула брови:
— Почему? Из-за моей матери?
Парень кивнул:
— Она явно меня недолюбливает.
— Значит, у тебя будет шанс убедить ее в обратном, — улыбка вновь расцвела на губах блондинки. — Ну же, Мамору!..
Айно игриво провела ладонями по его груди и просяще заглянула в его глаза:
— Пожалуйста!..
„Ну как ей можно сопротивляться?“
— Хорошо, — скрепя сердце, согласился парень.
— Ура! — засияла Минако и, чмокнув Чибу в губы, слезла с его колен и направилась в ванную. — Я сейчас!..
Там, включив светильник на зеркале, она бросила взгляд на опухшее от слез лицо и потекшую тушь, и улыбка ее вновь увяла. Вспомнился напряженный разговор с подругами, и на сердце вновь лег тяжелый камень, душу защемило до боли.
На автомате Айно плеснула в лицо холодной водой, смыла размазанный макияж и наложила новый, добавив побольше пудры и румян, чтобы скрыть бледную кожу и покрывшееся красными пятнами лицо. Натянув на лицо вымученную улыбку, девушка вышла из ванной и позвала Мамору.
Впервые в жизни ей отчаянно хотелось домой, к маме.
***
Несмотря на опасения Мамору, обед прошел на редкость спокойно и миролюбиво. Мать Минако не бросала на него косых взглядов, а вполне дружелюбно интересовалась, как у него обстоят дела с учебой и поиском работы, чем он интересуется по жизни и так далее. Девушка, потягивая чай с жасмином, переводила взгляд с любимого на мать, крайне довольная сложившейся семейной атмосферой. Минако даже представила, что когда-нибудь они будут сидеть на этих же местах, только уже как муж и жена, и точно так же пить чай со сладостями.