Дочь Гермеса, казалось, обратилась в статую. Только лишь частое, взволнованное дыхание выдавало в ней признаки жизни. Затем девушку накрыла волна лихорадочной дрожи, поднявшаяся от ног к голове, и кровь еще пуще ударила ей в голову.
— Да… — сдавленно прошептала Литавра и, не думая более о своем внешнем виде, задыхаясь от счастья, упала в объятия Нефрита. Он, крепко сжимая принцессу в объятиях, поднялся на ноги под шквал и аплодисменты восхищенных сенши. Даже вечно строгая Луна улыбалась и не сдерживала слез умиления.
Когда влюбленные, наконец, вспомнили о том, что они не одни, Нефрит взял Литавру за руку и, сняв длинную белую перчатку, натянул на безымянный палец принцессы перстень с громадным зеленым камнем-талисманом лорда. Завороженно, словно не веря своим глазам, девушка смотрела на подарок генерала, а затем, подняв на его полные от слез счастья глаза, улыбнулась дрожащими губами:
— Я, должно быть, сплю…
Нефрит лишь покачал головой и, взяв Литавру под руку, повел прочь с места тренировки, прямо во дворец. Представ перед Селеной, они объявили о свершившейся помолвке и попросили разрешения спуститься на Терру — во владения лорда. Изумрудный Каньон уже ждал влюбленную пару. Королева, от души поздравив стоявших перед ней генерала и принцессу, дала на то свое согласие. Сущие условности для двух пылких сердец!
И вот она — Терра! Владения Нефрита — край кристально чистых горных рек и каньонов, покрытых изумрудной травой, край полупрозрачного неба, под которым раскинулись виноградники, где каждая ягодка пронизывалась солнечным светом. Даже дворец генерала — внушительное, но уютное сооружение, облицованное розовым мрамором — было увито виноградной лозой. Крупные темно-синие гроздья так и просились в руки, и слуги аккуратно срезали их, складывая виноград в плетеные корзины.
Литавра и Нефрит объехали на колеснице ближайшие к дворцу владения генерала, чтобы девушка смогла в полной мере оценить всю красоту и своеобразное очарование земель лорда-звездочета. Где-то там, на краю горизонта, в сизой туманной дымке возвышались скалистые горы. Склоны их поросли лесами — могучие кипарисы и сосны вздымались вверх, словно зеленые свечи. Чувство ностальгии пронзило трепетное сердце принцессы Юпитера — ей вспомнилась родная планета, поросшая бесконечными лесами, где каждое дерево было в три обхвата. Отчего-то вспомнила Литавра шепот зеленых листьев Древа Жизни, что росло в Божественном Саду Юпитера. Мать принцессы, вечно юная Геба, могла предсказывать будущее по этому невнятному шелесту острых листьев, каждый из которых был похож на лезвие ножа… Нет теперь Древа, нет былой жизни, равно как нет семьи.
Принцесса загрустила, но Нефрит, словно узнав ее мысли, приобнял любимую за плечи, прогоняя призраки прошлого. Литавра невольно подумала, что здесь, во владениях лорда-звездочета, она сможет обрести утерянное — ведь эти леса так похожи на те, что канули в небытие много лет назад! И тогда теплое, светлое чувство расплылось в груди юпитерианской наследницы, и она, счастливо вздохнув, положила голову на плечо генерала, прикрыв глаза.
Вскоре колесница остановилась у главного входа во дворец, и Нефрит помог Литавре спуститься на землю. Гравий захрустел под ее зелеными атласными туфельками, когда она, сопровождаемая лордом, вошла в дом возлюбленного.
— То, что ты сегодня увидела, далеко не все, любовь моя, — произнес генерал, когда они, сидя друг напротив друга, отдавали должное жаркому и лучшему вину из погребов Нефрита.
— Разве? — вскинула брови принцесса, делая крохотный глоток из хрустальной чаши. Тонкая морщинка прорезала ее лоб, когда Литавра увидела, как ее возлюбленный одним махом осушил второй по счету кубок хмельного нектара. Слуга тут же предусмотрительно наполнил хрустальный сосуд до краев и замер в немом ожидании за спиной господина. — Неужели дворец и его окрестности — это далеко не все?
— Ты еще не видела речную долину, водопады и моих лошадей, дорогая моя Литавра, — ответил лорд, отправляя в рот кусочек дичи. — Мои владения простираются даже за теми дальними скалами, и чтобы осмотреть их все, не хватит и недели. Завтра же мы отправимся вдоль Изумрудного Каньона на лошадях, — подмигнув, добавил Нефрит. — А сегодня тебе лучше пораньше отправиться в свои покои — завтра нас ждет довольно насыщенный день.
Принцесса кивнула. Вино ударило ей в голову, во всем теле образовалась приятная легкая сонливость. Нефрит же, несмотря на то, что приговорил еще и третий кубок, держался на удивление бодро — точно хмель не брал его. Мужчина проводил Литавру до дверей ее комнаты, получил взамен легкий поцелуй в губы и, пожелав доброй ночи, вернулся обратно за стол.
На следующее утро принцесса, одетая в некое подобие сейлор фуку — точь-в-точь как настоящая амазонка, ехала на белой лошади бок-о-бок с Нефритом. Лорд, одетый в штаны из мягкой оленьей кожи и холщовую рубаху с расстегнутым воротом, сидел в седле так изящно и уверенно, что Литавре даже показалось, что генерал вырос среди лошадей. Сама же она чувствовала себя немного неуверенно — опасалась, что лошадь встанет на дыбы и понесет; оттого судорожно сжимала коленями бока животного и крепко держалась за уздечку.
— Расслабься, любовь моя, — произнес Нефрит, спокойно улыбаясь, — кобыла эта смирная, опасаться нечего.
И правда — лошадь была покорна своей всаднице, повинуясь любому ее движению или натяжению узды. Постепенно Литавра осмелела и даже пришпорила животное, чуть ударив кобылу пятками по мягким бокам. Лошадь пустилась вскачь, и принцесса пришла в полный восторг от затопившего ее чувства свободы.
— Догоня-я-я-яй! — крикнула она, обернувшись к оставшемуся позади лорду и счастливо рассмеялась, запрокинув голову и подставляя лицо навстречу солнечным лучам и ветру. Нефритовый гребень, удерживающий ее волосы, выскользнул из прически, и густые каштановые локоны упали на спину принцессы, подпрыгивая в такт скачкам. Пригнувшись к шее лошади, Литавра снова пришпорила животное и пустилась в галоп. Девушка была пьяна этим дивным чувством — что могло быть лучше, чем скакать во весь опор, словно она и эта белая лошадь были одним целым?
Литавра спустилась в долину и помчалась дальше — туда, где покоилось серебристое зеркальце озера. Она оглядывалась лишь изредка, но отчетливо слышала за собой стук копыт коня Нефрита. Он нагонял ее! Вцепившись в уздечку, принцесса повернула лошадь и пустила ее вскачь вдоль пологого берега. Мириады брызг взметнулись вверх от лошадиных копыт, обрызгав одеяние Литавры, и у девушки перехватило дыхание. Хотелось визжать от восторга и обнять весь этот мир — так она была счастлива.
Но вот краем глаза она увидела, как Нефрит поравнялся с ей. Теперь его конь скакал в голову с ее лошадью, а сам лорд настолько близко подъехал к Литавре, что касался ее ноги своей. Он протянул руку и, прежде чем принцесса успела что-либо понять, крепко обхватил ее за талию и стащил с лошади, усадив боком перед собой. И все это не сбавляя скорости бега! У Литавры даже голова закружилась, и она привалилась спиной к крепкой груди генерала.
Нефрит же натянул уздечку, заставляя коня сбавить бег. Белоснежная кобылка, лишившись наездницы, тоже послушно сбавила шаг, и теперь трусила рядом с пегим, что под двойной тяжестью не мог мчаться так же быстро, как и прежде.
— Это было неожиданно, — заявила Литавра, едва отдышавшись.
— Нет, неожиданностью было увидеть тебя скачущей галопом, — ответил лорд, коротко рассмеявшись. — А ведь ты впервые в жизни села в седло.
— Я быстро учусь.
— Это я уже знаю, — подмигнул Нефрит и поцеловал принцессу в висок. — Давай остановимся здесь.
Лорд соскочил с лошади и помог Литавре спуститься. Руки его скользнули по плавным изгибам девичьего тела, и мужчина ощутил знакомое покалывание в ладонях, что импульсом отозвалось во всем организме. Принцесса не заметила волнения генерала, и медленно двинулась вдоль берега, приминая каблуками сапожек сочные листья травы и нежную россыпь мелких белых цветов. Озеро было спокойным, лишь легкий ветерок гнал по его поверхности золотистую чешую ряби.