Но генерал лишь ухмыльнулся и, просунув колено ей между ног, крепко перехватил кисти рук принцессы, и грубым поцелуем впился в тонко очерченные губы. Однако его трюк не продлился долго, ибо Литавра, больно укусив Джедайта за нижнюю губу, нанесла ему сокрушительный удар головой и, высвободив руки, оттолкнула лорда что есть сил. Но, увы, поздно. Повелитель иллюзий уже услышал разъяренный рев Нефрита, показавшийся ему лучшей музыкой.
— Нефрит! — истошно закричала Литавра, бросаясь к любимому за поддержкой, но тот, смерив ее разъяренным взглядом, грубо схватил принцессу за руку и оттащил за спину, буравя взглядом спокойного и довольного собой Джедайта. Усмехнувшись, лорд вытер стекающую по подбородку кровь и поспешил скрыться. — Это было не то, что ты думаешь! Он приставал ко мне! — умоляюще произнесла принцесса Юпитера, глядя на своего генерала. Но тот молчал, бурно дыша и сжимая кулаки до хруста. Он и сам не знал, что видел — акт насилия или сцену страсти. Видение того, как Джедайт целовал Литавру, так и стояло перед его мысленным взором.
— Разберемся потом, — прорычал Нефрит, скользнув взглядом по принцессе. Ревность жгла его каленым железом, и он не мог смотреть на возлюбленную и не думать о том, что произошло на его глазах. — Нам пора на Терру.
Литавра затаила обиду на лорда-звездочета и, пока они шли к выходу из дворца, не обмолвилась с мужчиной и словом. Она поняла, что Нефрит ревнует, и что чувство это достигло заоблачных высот, но его недоверие к ее словам резало душу не хуже ножа. Одно то, что любимый человек не пожелал ее выслушать и предпочел перенести разговор на потом, оскорбило Литавру, точно прямое обвинение в измене.
Едва переместившись в Изумрудный Каньон, генерал, с трудом сдерживая ярую ревность, прямым ходом направился в свой кабинет, где на столе уже стояла початая бутылка вина, а принцесса немедленно поднялась в отведенные ей покои, чтобы прийти в себя и немного поразмышлять о сложившейся ситуации.
Какие цели преследовал Джедайт? Для чего он донимал ее своим вниманием все эти дни, не обращая внимания на Рейану? И почему именно она? Всем ведь было известно, что принцесса Юпитера помолвлена с Нефритом и даже носит на безымянном пальце его перстень. Зачем вообще генералу нужно было компрометировать ее в глазах жениха?
От этих вопросов у нее разыгралась головная боль, и Литавра, свернувшись клубочком в постели, устало прикрыла глаза, забывшись беспокойным сном.
Ей казалось, что она проспала всего пару мгновений, прежде чем сновидение было прервано недобрым, назойливым предчувствием — такое обычно возникает у спящего, когда кто-то долго смотрит на него. Открыв глаза, принцесса увидела Нефрита — именно он смотрел на нее, не отводя глаз. Уже стемнело, и на столике, у которого сидел лорд-звездочет, стоял зажженный канделябр. Мороз продрал по коже Литавры, когда она взглянула на мрачное и напряженное лицо генерала.
— Нефрит? Что ты здесь делаешь? — с трудом сдерживая зевок, поинтересовалась принцесса, садясь на постели.
— Сижу. Думаю, — заплетающимся языком проговорил Нефрит, и до девушки донесся характерный запах винных паров.
— Ты пьян! — воскликнула Литавра, мигом подобравшись. Она никогда не была в восторге от того, что лорд злоупотреблял дарами Диониса, а в данный момент и подавно. Вкупе с недавними событиями это сулило крупные неприятности, и у принцессы засосало под ложечкой.
— Пьян. Чудовищно, безумно пьян, — оскалил зубы в неестественной улыбке генерал. — Все из-за тебя.
— Из-за меня? — принцесса не поверила своим ушам. — Значит, ты не веришь мне? Считаешь, что я была с Джедайтом по своей воле?
— О нет, дорогая моя Литавра, — пьяно хохотнул Нефрит, поднимаясь на ноги. Его закачало, и он схватился за край столика, чтобы не упасть. — Я почти уверен в твоей невиновности. Это все он, этот трижды проклятый Джедайт. Как он все время смотрел на тебя — словно хотел проглотить целиком, не жуя! Ты ведь такая… аппетитная!
Сделав пару шагов, лорд повалился на кровать рядом с принцессой и протянул к ней руку, проведя по открытой коже груди девушки. Литавра инстинктивно отпрянула, и Нефрит весело хмыкнул.
— Вся беда в том, любимая моя принцесса, что ты не отличаешься излишней скромностью. Эти твои… платья — почти все на виду. Да тут и святой не удержится и согрешит.
— То есть, ты хочешь сказать, что я спровоцировала его… своим внешним видом? — уточнила дочь Гебы, чуть отодвигаясь от Нефрита. От него так и разило вином и потом — убийственное, мерзостное сочетание.
— Да-а-а… — протянул мужчина и провел ладонью по ноге девушки. — А это еще хуже, чем если бы ты сама повисла на него. О, я ревную дорогая моя. Жутко, безудержно ревную. Ты ведь моя! И только моя! И как же мне хочется свернуть твою тоненькую лилейную шейку за то, что его губы касались тебя, а ты позволяла!..
Негодующе вскрикнув, Литавра вскочила с кровати и, сжав кулаки, нависла над безумно хохочущим Нефритом:
— Да как ты смеешь говорить мне такое! Неужели после того, что было между нами, ты считаешь меня неверной? Я отдала тебе свою честь — не это ли знак моей любви к тебе?
— Раз отдалась до свадьбы мне — смогла бы отдаться и кому-нибудь еще! — выпалил лорд, тоже поднимаясь. Ему было тяжело держаться на ногах, но он каким-то чудом удерживал равновесие.
От этих слов Нефрита принцесса отшатнулась, точно от удара. Шок, неверие, ярая обида — все смешалось в ней огненным калейдоскопом душевной боли. На глаза навернулись слезы. Вот что она получила в обмен на свою беззаветную любовь и искренность — необоснованные оскорбления и недоверие.
— Оставь меня, — потребовала Литавра, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания. — И не появляйся здесь, пока не протрезвеешь.
— О-о-о!.. Да неужели? Хочешь ставить мне условия в моем же доме? Не выйдет! А ты… ты такая привлекательная, когда злишься! — Нефрит грубо схватил принцессу за талию и притянул к себе. — Иди-ка ко мне! Покажи, на что способна!..
Однако Литавра не стала потакать его прихотям и уперлась ладонями в его грудь, отодвигая мужчину от себя.
— Уйди! — повторила она, сжав зубы и сверкая зелеными глазами. — Иначе тебе не поздоровится!
— Отчего же ты не вела себя так с Джедайтом, милая моя? — сладко пропел Нефрит и, перехватив ее руки, извернулся и бросил принцессу на ложе, навалившись сверху. — Ну-ка, утешь меня, докажи, что любишь меня, а не этого… этого…
Литавра яростно сопротивлялась, царапаясь, точно дикая кошка, и пытаясь выбраться, но в лорда словно злой дух вселился. Он покрывал ее лицо и тело лихорадочными поцелуями, а у принцессы все внутри переворачивалось от отвращения.
— Я не хочу так… Только не так! — взмолилась она, наконец, подумав на мгновение, что этой просьбой сможет достучаться до того, которого любила, но это был уже не тот Нефрит.
— Замолчи! — прошипел он и отвесил принцессе увесистую оплеуху…
Звезды заплясали перед взором оглушенной Литавры, и она, не ожидая такого, даже перестала сопротивляться. Лорд не преминул воспользоваться этим, но не тут-то было. Гнев и ярость затопили девушку, напомнив ей, чья она дочь — не только юной Гебы, но и сильнейшего из героев Олимпа — Геракла. Отцовская сила потекла по венам принцессы Юпитера и она, собравшись, нанесла ответный удар — что есть сил. Он пришелся в скулу, и мощность его была такова, что Нефрит отлетел к дальней стенке, тотчас же протрезвев и осознав, что только что он сотворил.
Но поздно. На щеке его, наливаясь лиловым, зацветал синяк; генералу показалось, что у него опухла половина лица. Прижав руку к щеке, он смотрел, как Литавра приближается к нему, дрожа от плохо сдерживаемого гнева: платье смято, волосы растрепаны, на щеке алеет отпечаток его ладони…
Принцесса, не скрывая презрения, стянула с пальца перстень, подаренный Нефритом в честь их помолвки, и швырнула его прямиком в лицо лорда-звездочета:
— Я расторгаю помолвку, — холодно заявила она, грозно возвышаясь над съежившимся у стены мужчиной. — Я не смогу жить рядом с тобой дальше, зная, на что ты способно, пьяное чудовище. У нас все равно не было бы нормальной совместной жизни, ибо между нами нет доверия. Ревность сгубила наш союз, а вино подогрело низость и показало твою темную сторону во всей своей красе. Прощай навсегда! Надеюсь, ты больше никогда не напомнишь о себе, ибо я ненавижу тебя, Нефрит, слышишь? Ненавижу так сильно, как совсем недавно любила.