— Адонис?
Данбурит вздрогнул, но не повернулся. Надо же! Стоило только подумать о Венере, как она тут как тут, Металия ее дери! Парень сжал кулаки и зажмурился, едва сдерживаясь, чтобы не заорать. Его била крупная дрожь, на лбу выступила синяя пульсирующая жилка, но Эйс все же смог устоять.
Пошатываясь от слабости, Минако сделала пару шагов по направлению к нему и вновь окликнула Адониса. Тот, казалось, не слышал, содрогаясь от каждого ее слова, точно от удара плетью.
— Не смог… Не успел… — с трудом услышала его бормотание Сейлор Ви, и чувство вины, смешанное с жалостью, затопило ее сердце.
— Адонис, — выдохнула она, и что-то словно подтолкнуло девушку к нему — что-то теплое, светлое, заставляющее совершать воистину безрассудные поступки. Минако преодолела разделяющее их расстояние почти бегом и робко коснулась затянутой в перчатку рукой напряженной спины своего защитника.
— Да что же я за человек такой?.. — вопрошал он сам себя, посыпая голову пеплом.
— Адонис! — снова позвала Сейлор Ви, уже требовательно, с легкой ноткой мольбы, и Данбурит резко повернулся к ней, открыв было рот, чтобы дать ей отповедь убираться куда подальше, но то, что произошло дальше, он предвидеть никак не мог.
Венера обвила его шею руками, прижавшись к Адонису всем телом, и крепко поцеловала, запустив пальцы в мягкие светлые кудри своего защитника. Словно сверхновая звезда взорвалась в голове Данбурита, заставляя забыть обо всем, кроме того, что сейчас происходило. Исчез весь мир, исчезло понятие о времени и пространстве, и он словно воскрес, когда губы Сейлор Ви коснулись его губ. Не помня себя от счастья, Эйс крепко обнял девушку и ответил на поцелуй, словно боясь, что Венера растает в воздухе призрачным видением, если он не сделает шаг навстречу…
Несколько мучительно сладких секунд спустя Минако, наконец, оторвалась от его губ и, положив голову на плечо Адониса, тихо проговорила:
— Я знала, что ты не сможешь причинить мне зла… Верила, что обязательно придешь мне на помощь.
Адонис промолчал, прикрыв глаза и блаженно улыбаясь. Ради одного этого момента, ради этих ее слов однозначно стоило проиграть.
Закат на море — это нечто фантастическое. Оранжевое солнце, похожее на раскаленную докрасна монету, уходит за край света, расцвечивая лазурные воды океана во все оттенки багрянца и золота. Небо при этом не сильно отличается от бескрайних водных просторов, и на кромке горизонта они сливаются в единое целое, создавая захватывающий дух мираж. Нежно-розовый здесь соперничает с тяжелым багрянцем, золотистые оттенки — с серебром сверкающих бликов морской глади. И сердце невольно замирает, восторгаясь совершенству задумки Создателя.
Кейто и Минако сидели прямо на песке под пальмами, прислонившись спина к спине и любуясь закатом. Волны прибоя лениво омывали берег, оставляя на влажном песке причудливые витые раковины, рачков и быстро тающую морскую пену. Их размеренный плеск ласкал ухо, вселяя в две мятежные души гармонию и вселенское спокойствие.
Айно меланхолично пересыпала белый песок из ладони в ладонь, глядя на то, как ветер уносит вдаль легкие песчинки, а Эйс поигрывал прядью ее волос, пропуская их мягкий шелк сквозь пальцы и устремив задумчивый взгляд на тающее в воде солнце.
— Что же нам теперь делать? — первой нарушила блаженную тишину Минако.
— М-м-м?
— Одна половина съемочной группы уничтожена, а другая и вовсе не в курсе, как попала на этот остров. Кто бы мог подумать, что твой пиар-менеджер окажется юмой? В этом наверняка замешан Данбурит…
— Что?! — Кейто так и подпрыгнул на месте. — О чем это ты?
— Лин-Лин что-то верещала о том, что ее подставил некий Данбурит, — пояснила Айно, не обратив внимания на потрясение Эйса. — Мне кажется, я где-то уже слышала это имя… Но никак не могу вспомнить, где именно…
Главу Темного Агентства прошиб холодный пот — он был на волосок от разоблачения, но, к его счастью, Минако запамятовала, что эта истина была открыта ей во сне. Впрочем, забыть было немудрено: новое имя Темного Адониса, дарованное ему Металией, промелькнуло в видении всего один раз.
— Ладно, закроем тему — не хочу думать об этом, — Айно махнула рукой, но после короткой паузы вновь заговорила: — Мне жаль, что съемки сорвались. Что же ты теперь предпримешь?
Кейто отмахнулся:
— Сниму клип на другую песню — не такую мрачную. И на этот раз никаких островов! — он иронично рассмеялся, понимая, что остров тут совсем не при чем. Минако поддержала его, и смех их прокатился по побережью, подхваченный теплым бризом. И именно в этот момент Айно захотела вернуться домой, в Японию, к родным и привычным местам. Она была сыта по горло этими тропиками. Впрочем, как и сам Эйс.
На следующий день после возвращения в Токио Айно уже стояла за кулисами сцены Moonlight Paradise, готовясь впервые исполнить новую песню, отрепетированную с Хино от и до. Ее бил мандраж, но в то же время в душе растекалось сладостное предчувствие эйфории. Девушка не знала, куда деть себя от волнения, и она то и дело крутила сережку, то расстегивая ее, то застегивая, пока, наконец, не получила по рукам от Рей.
— Сколько там людей? — прерывистым шепотом спросила Минако, нервно покусывая губу.
Хино осторожно выглянула из-за кулис и, внимательно осмотрев зрительный зал, сообщила подруге:
— Довольно прилично. Почти все столики заняты.
Айно в сотый раз поправила на себе коралловое платье с пышной юбкой чуть выше колен и, вздохнув, сжала пальцы в замок.
— Волнуешься? — участливо спросила Рей, и Минако кивнула:
— Скорей бы уже оказаться там, на сцене! Это первая песня, которую я написала после расставания с Мамору. Но… я боюсь реакции публики, — честно призналась девушка.
— Ты? Боишься? — брюнетка скептически изогнула бровь. — Нет, скорее, набиваешь себе цену.
Айно укоризненно взглянула на подругу, но ничего не ответила, так как именно в этот момент на сцену вышел ведущий и объявил:
— Итак, дорогие друзья, хочу представить вам долгожданную премьеру — новую песню Минако Айно под названием La Soldier! Только у нас в клубе и только сегодня!
Зал взорвался аплодисментами, и сердце певицы подпрыгнуло к горлу, забившись пойманной в силки птицей. Заиграла музыка, замигали прожекторы, зажглась цветомузыка — пришло время выходить на сцену.
— Ты пойдешь со мной, — выпалила Минако, схватив подругу за руку.
— Что? Нет! — замотала головой Хино, но Айно уже не слушала ее. Дернув подругу за собой, блондинка стремительно вышла из-за кулис. Рей, ругаясь и спотыкаясь, выскочила следом за ней. Впрочем, конфуза никто не заметил — софиты осветили сцену как раз в тот момент, когда девушки заняли места у стоек с микрофонами — благо, еще их не успели убрать после предыдущего выступления.
Перед залом вместо одной Минако предстали сразу две исполнительницы: автор слов и композитор, причем последняя бросала на Айно яростные взгляды, словно обещая подруге грандиозную взбучку. Стоя у микрофонов, девушки на удивление синхронно пританцовывали — благо, Рей была свидетельницей репетиций подруги, и даже сама помогала ей в постановке некоторых движений.
Наконец, они запели:
В неизвестности жить мне больше невозможно,
Но до конца должны пройти мы этот круг,
Пусть оказалось счастье ложным.
Зачарованно в бездну мрака мы катились,
Волею судьбы нам истина открылась вдруг.
Венеры свет развеял тьму вокруг.
Меня пронзил ты взглядом страстным,
Всё стало просто вдруг и ясно. Знаю, что
Лишь одно сраженье — на сотни долгих лет.
Эту вечную войну зовут любовью.
Верю, что однажды прольётся яркий свет,
Даст нам силы победить и мир изменить.
Прочь гони испуг, я с тобой, мой друг!
Я — воин!
— вновь замигали прожекторы, и Рей с Минако, став спина к спине, взмахнули руками; повернулись — проделали то же самое, оттолкнулись друг от друга и вернулись к микрофонам: