— Жаль, что твой отец не забронировал коттедж, — посетовала Мако, взбираясь с ногами на кровать к Мине. Она уже успела принять душ и облачиться в белый банный халат с эмблемой отеля. — Так бы нам не пришлось решать, кто с кем поселится, и были бы все вместе.
— Лично я безумна рада уже тому, что мы здесь, — ответила ей со своей кровати Рей, аккуратно нанося на ногти второй слой красного лака. — В принципе, мы и так вместе — вы-то не сидите у себя в номере, как я погляжу.
Кино скорчила Хино беззлобную гримасу и села на постели по-турецки, поджав под себя ноги.
— Ну и, как проведем эти три дня? — томно спросила Усаги, заняв диванчик напротив кровати Рей. — Лично я не знаю, с чего бы начать.
Минако беспечно пожала плечами:
— Да уж, выбор и впрямь большой, если не считать катания на лыжах. Снега выпало недостаточно, поэтому горнолыжная трасса еще не открыта…
— Зато есть горячие источники, — перебила ее Мако, — спа-центр и спортзал. Тут можно потеряться и за весь день ни разу не встретиться друг с другом!
— Ну, по отдельности мы вряд ли будем отдыхать, — заметила Ами, поглаживая по очереди Луну и Артемиса, томно развалившихся у изножья кровати Минако. — В любом случае, программа обещает быть насыщенной.
— Дождаться не могу! — потирая руки, произнесла Усаги, довольно улыбаясь. — А потому, пойду-ка я спать. Чтобы завтра быстрее наступило.
Девушки, согласившись с доводом Цукино, согласно закивали и разошлись по кроватям. Вскоре в окнах смежных номеров на четвертом этаже погас свет.
Ами была права — скучать им не пришлось. За весь день девушки успели отметиться везде, где только можно было: и на горячих источниках онсэн (Усаги даже с авторитетным видом заявила, что это круче чем в джакузи, хотя сравнение это было чисто теоретическим), и на сеансе звуко- и ароматерапии, где они все едва не уснули под расслабляющее музыкальное сопровождение… Макото и Минако также посетили спортзал и вволю потренировались на новейшем спортивном оборудовании. Ами, в качестве альтернативы спортзалу, выбрала бассейн; Рей и Усаги, которые были далеки от спорта, посетили массажный кабинет, где мастера своего дела натерли девушек питательными маслами и хорошенько помассировали их спины, да так, что порой раздавался хруст позвонков.
На обед все вместе пошли в ресторан, работающий по системе шведский стол. Нагулявшие аппетит красавицы ни в чем себе не отказывали, с удовольствием поглощая французские деликатесы. Усаги и Минако даже тайком завернули с собой несколько кусочков ростбифа для Луны и Артемиса — в этом отеле, увы, нельзя было останавливаться с домашними животными, и из-за этого девушки чувствовали себя как минимум преступницами. Коты не показывали и носа из номеров, сидя в затворничестве, прячась в случае необходимости в свои сумки.
Вторую половину дня подруги посвятили играм в настольный теннис и сквош. Время за этими занятиями пролетело незаметно, и с наступлением вечера все отправились на ужин в традиционный японский ресторан, где вволю наелись карри, удона и гречневой лапши с мидиями и креветками.
Уже на выходе из ресторана в глаза Рей бросилось объявление о вечерней шоу-программе — живом выступлении местной рок-группы «The Cold Era».
— Начало — в 19.00. Мы опоздали, — с сожалением вздохнула Минако, отходя от афиши, но Хино была иного мнения:
— Ничего страшного! Подумаешь — каких-то двадцать минут прошло. Мы же не на лекцию в университет опоздали и не на важное совещание, а на выступление местных рокеров.
Доводы Рей показались девушкам убедительными, и вскоре они уже входили в набитый до отказа концертный зал отеля. Людей, а особенно молодежи, было так много, что Мако даже засомневалась, что все они — постояльцы отеля. Народ пританцовывал на месте под лихие гитарные риффы, вскидывая руки, тряся головами и при этом умудряясь подпевать.
Войдя в зал, Рей бросила беглый взгляд на сцену. Четверо парней в рваных джинсах и черных кожаных куртках с заклепками прыгали по сцене, выжимая из своих гитар, ударных и клавишных все, что можно было выжать. Обычные рокеры, обычное выступление. Но что не так? Одного взгляда на их компанию Рей хватило, чтобы почувствовать напряжение. Хино сделала несколько шагов по направлению к сцене, пробираясь сквозь беснующуюся толпу и внимательней присмотрелась к солисту группы. Протерла глаза, потом еще раз посмотрела.
Пуля в груди — вина твоя,
милая,
И я в огне сгораю. — пропел солист, эффектно наклонив микрофон едва ли не до пола.
— Нет, этого не может быть! — пробормотала Рей, не в силах оторвать взгляда от молодого мужчины, которого она, из-за специфической нечесаной гривы, называла «лохматым недоразумением». Теперь русые волосы рокера были аккуратно собраны на затылке, открывая приятное лицо, щеки которого поросли легкой щетиной.
Ты ангелом пришла ко мне,
И, рай обещая, горела в огне.
Глядя в глаза, любить клялась,
Но после, смеясь, за свое принялась.
— Это случайно не Юичиро? Там, на сцене? — Минако подошла к подруге, положив руку на ее предплечье.
Рей нервно кивнула, изогнув губы в саркастической улыбке:
— Он самый.
— Подумать только! — присвистнула Айно, не без интереса всматриваясь в черты поющего парня.
О-о-о, любовь-пожар!
О-о-о, и мне не сбежать,
Мне не спастись от стихии огня! — пропел Кумада и ударил по струнам гитары.
Пуля в груди — вина твоя,
Жжет любовь, огнем горя.
Играешь роль — играй сполна,
Пламени жизнь отдана.
Моя жизнь… пепел.
Подруги окружили Рей плотным кольцом, не без интереса переводя взгляд с приплясывающего Юичиро в драных джинсах на Хино, что стояла, скрестив руки на груди. Сложно было понять, что она думает — такая гамма эмоций читалась на ее лице. Все это было настолько неожиданно, что Рей не знала, что и думать. Ей чудилось, что песня, исполняемая Кумада, в некотором смысле была посвящена ей. Не зря ведь в тексте так часто употреблялось слово огонь и его производные!
Тем временем Юичиро, не подозревая о том, что его возлюбленная мико находится в зале и пристально наблюдает за его выступлением, продолжал петь, вкладывая в выступление всю свою душу.
Ты ангелом ко мне пришла,
Ногти кровью алой подвела.
Приблизиться к себе дала,
И сердце мое навсегда забрала.
— услышав в исполняемом куплете слова о ногтях, Рей машинально посмотрела на собственные, чем вызвала со стороны подруг приглушенные смешки и лукавые взгляды. Мако даже легонько двинула ее локтем в бок — мол, о тебе поют, все точь-в-точь. Хино поджала губы, но не стала заострять на этом излишнее внимание — благо, Юичиро продолжал:
О-о-о, любовь-пожар!
О-о-о, и мне не сбежать,
Мне не спастись от стихии огня!
Пуля в груди — вина твоя,
Жжет любовь, огнем горя.
Играешь роль — играй сполна,
Пламени жизнь отдана.
Моя жизнь… пепел.
Пока Кумада допевал песню, Рей упорно двигалась к сцене, бесцеремонно расталкивая в сторону зрителей, стоящих у нее на пути. Она видела цель, но не брала в расчет препятствия ровно до тех пор, пока не оказалась у самой сцены. Дождавшись, пока доиграют последние аккорды песни, Хино окликнула Юичиро.
Разгоряченный успехом, вызванным со стороны зрителей, и сценическим мандражом, Кумада, откинув со лба выбившуюся прядь, бросил взгляд вниз и густо покраснел, увидев перед собой Хино.
— Мисс Рей, — пробормотал он, смущенно почесывая подбородок. Девушка тотчас же узнала этот характерный для Юичиро жест и усмехнулась про себя. — Что вы здесь делаете?
— Аналогичный вопрос! — прищурилась Хино, но парень, прижав палец к губам, произнес:
— Сейчас не самое подходящее время для объяснений, мисс Рей. Идите за кулисы, я сейчас… — с этими словами он протянул руку и, к явному неудовольствию присутствующих, помог девушке взобраться на сцену. Хино тут же метнулась к кулисам, а сам Юичиро вернулся к музыкантам и микрофонной стойке, дабы объявить публике, что группа отправляется на небольшой перерыв.
Когда Кумада с друзьями, наконец, покинули сцену, и парень подошел к Рей, она вновь задала ему интересующий вопрос:
— Может, теперь ты объяснишь, что делаешь здесь? Да еще и в таком невероятном виде?