На гитаре бренчал в лейтенантские годы. В общаге, где жили холостые офицеры, были гитары. Вот тогда и загорелся. Даже что-то стало получаться. Но на публике старался пока не демонстрировать свое умение. Играл, как мог для себя в одиночестве. Правда, как-то по-пьяни, взялся поразить изумленную публику. Если бы был трезв, может и смог. Но, не имея наработанных навыков, да пьяный — смог только развеселить окружающих. Потом друзья долго подшучивали над «бардом». После того конфуза я яростно продолжил осваивать гитару, тайно от всех. Потом повредил кисть левой руки, затем меня перевели в другую часть. Так с гитарой у меня и не сложилось. Смогу ли я сейчас воспроизвести наработанное. Слух у меня однозначно есть. Помнится, в той же армии, на одной из посиделок за рюмкой чая, весь вечер в нашей компании играл признанный всеми нами гитарист. А мне весь вечер резало слух дребезжание одной из струн. Как сейчас помню — третьей или четвертой. Меня удивляло, что музыкант этого не замечает. Когда я порекомендовал подстроить гитару — он удивленно заявил, что все в порядке, гитара полностью настроена. Я, взяв гитару, показал не чистый звук на струне. Он и окружающие стали отрицать очевидное. Я сдался, подумав, что ошибаюсь.
Смогу ли я сейчас сыграть на гитаре, чтобы воспроизвести мотив песни? Вряд ли. Наверное, чтобы переложить мелодию на ноты, придется петь «а капелла» перед специалистом. Смогу ли я правильно передать мотив своим голосом?
Задумавшись, про чай я забыл. Кстати, в чае лимон не помешает. Интересно, их сейчас можно купить? То, что лимонную кислоту в магазинах продают, знаю. А вот на наличие лимонов на прилавках овощных магазинов не обращал внимание.
Где моя тетрадь? Надо придумать, где ее хранить, чтобы мать не сунула нос. У нее есть привычка проверять карманы отца (в моих-то ничего нет). Зато открыть мои тетради, блокноты вполне может и не считает свои действия предосудительными.
В тетради от слова Деньги провожу стрелочку и пишу — Старина, еще стрелочку — Песни, еще стрелочку — Книги. От Старины — команда: Филимонов, Иванайнен, Федоренко Валерка (Фрол), сосед по коридору, учится на год младше в 8-м классе. Его семья всего несколько лет назад переехала в наш барак из деревни. Надо с каждым кандидатом в «искусствоведы» разговаривать отдельно. Так подольше наша деятельность может сохраниться в секрете.
Продолжаю. От песен — стрелка — музыкальные инструменты, магнитофон (на нем можно записывать свое мычание для демонстрации песен потенциальным покупателям). Подумал и дописал — гитара. Мама ведь собиралась мне ее купить, когда загорелась идеей сделать из меня музыканта. Хотя, наверняка, основная идея была оторвать меня от уличной шпаны. Сейчас этим ее не мотивировать — я стал почти примерным сыном.
— Мам! А ты не смогла бы поговорить со знакомыми, может, кто продает гитару или в магазине посмотреть, поговорить, — поворачиваюсь к чего-то шьющей и увлеченно посматривающей в телевизор матери.
— Зачем тебе гитара? Тебе учиться надо, — пытается идти в отказ, но без убежденности в голосе.
— Одно другому не помешает. Многие ребята тренькают что-то, а у меня в голове порой какие-то мелодии крутятся. Может, что-то путное из этого выйдет? — объясняю.
— Для этого надо в музыкальной школе учиться, но тебе уже поздно, — заключает она.
— Вот и думаю, что гитара подойдет, — продолжаю убеждать я.
— Слух у тебя есть, пел в детстве ты не плохо, — задумчиво смотрит на меня. (Вот это новость, а я не помню, что меня когда-то искренне хвалили за редкие сольные выступления на детских утренниках?)
— Наверное, для мелодии лучше подойдет гармонь или аккордеон, но они дорогие, — огорчается она. — Ладно, поговорю на работе, — наконец соглашается мама.
Процесс пошел. Моральных терзаний за плагиаторство и полузаконный бизнес с иконами, я не испытывал. Других законных способов заработка я не видел.