Наконец он принял какое-то решение:
— Ты смотри, какая смена растет? — улыбается открыто, — Старенькие груши, лапу и перчатки я найду, где-то были. Но передать на баланс школы не смогу официально из-за финансовых заморочек, — изображает огорчение.
— Но вы ребята мне симпатичны, я вас знаю, — лукавит. — Я всегда готов поддержать стремление молодежи к спорту, — опять задумался, хитро поглядывая на меня. И заканчивает:
— Передать не могу, а вот продать…? Рублей за 70? — открыто рассматривает наши озадаченные лица. — Ладно, за 40, - скидывает он. И тут же начинает убеждать:
— Инвентарь старый, но пригодный и еще послужит. Мог бы ринг предложить, но он может уже и подгнил, ремонта требует, да вам, наверное, и не к чему пока. Могу еще боксерки посмотреть? — выжидающе посматривает на нас.
— Мы на соревнования не собираемся, только для себя, — задумчиво тяну я. — Надо с ребятами посоветоваться. Скорее всего, купим груши, перчатки и лапу.
— Ну, вот и договорились. На следующей неделе буду разбирать склад, достану. Тогда и приходите, — поворачиваясь к двери, довольно улыбается он и, обернувшись на нас, хмыкает. Вот ведь жук! Наверняка все это давно списано — лень выбрасывать или для подобных случаев. Сейчас радуется, небось — развел малолеток. Тут он не угадал.
Я немного в растерянности. Не ожидал, что так легко и быстро решу вопрос. Ребята скинутся, пусть понемногу, остальное выпрошу у родителей. Зря что-ли, я стал примерным сыном и даже учусь без троек — поощрение требуется. Прикидываю — нас, постоянно посещающих секцию человек 10–15. Боксом заинтересуются, допустим, человек 10. Итого по 4 рубля. Неужели не найдут? Надо на днях посетить библиотеку и поискать методички по боксу. И по иконам литературку — вспоминаю. Кстати про иконы — может ребятам сказать? Или персонально разговаривать?
Возвращаемся к нашим ребятам. О, опять кто-то курил? С недавнего времени мы приняли решение (по моей инициативе) вести здоровый образ жизни и большинство бросили курить. Но некоторые, особенно упертые, как Саня Михалишин (Миха) наотрез отказались расставаться с вредной привычкой, а глядя на них и другие изредка потягивают сигареты.
Пацаны сообщили, что приходили Дракон с Женькой Стрижевым и предлагали в субботу на танцах быть готовым к драке со станционными. Мутные они — Серега Кондрашов (Дракон) и Стриж. Всегда готовые что-нибудь украсть, подломать ларек, очистить карманы у спящего пьяного, а в драке не надежные. Наверняка, добычу не поделили с такими же. На станции подобных личностей хватает — шарят по грузовым вагонам, контейнерам. В будущем и Дракон, и Стриж неоднократно сходят на зону. Дракон сопьется и опустится до бомжа. А Женька к пятидесяти годам остепенится, и где-то оставшись в Сибири, начнет строить храмы, часовни и церкви, объяснив это мне по Интернету отработкой грехов.
На наше заявление о найденном спортинвентаре ребята воодушевились и не даже не огорчились, узнав о сборе по 4 рубля. Быть умелым в драке и иметь сильный удар хотелось многим. Знаю, что тем же Михе, Ледневу и еще некоторым, бокс не интересен и деньги они, наверняка не принесут. Обойдемся.
Постепенно стали расходиться по домам, в спортзале секции заканчиваются и скоро всех начнут выгонять. Вдруг вернулся Крюк:
— На улице, в жопу пьяная Маринка Жаркова. Черт с Крокодилом пытаются ее куда-то драть утащить, — выпалил он в дверях.
Черт с Геной Крокодилом учатся в нашей школе и живут у станции. Маринка — их одноклассница или с параллельного класса — на год младше меня. Черт, всегда сексуально озабоченный. (Слишком много слухов ходит о его домогательствах к девчонкам). Мою одноклассницу — Надьку Федорычеву из Дашкина поселка, отловив где-то на станции, Черт со своей компанией пытались трахнуть, но прохожие спугнули. Коренастый, неопрятный, с бледной нездоровой прыщавой кожей на лице и похотливой улыбочкой. Черт — одним словом! Как он не загремел по 117-й? (Из будущего я этого не помню про него).
Мы поспешили на улицу. У клуба, покачиваясь и держась за скамейку, стояла Маринка Жаркова с какой-то подругой. Из-под короткой зимней куртки свисала выбившаяся белая ночнушка.
— Уже штаны стаскивали, — догадался.
Рядом с ними стояли Черт с Крокодилом. Черт что-то говорил Маринке. Она, похоже, ничего не соображала. Только пьяно улыбалась или набивала цену, считая, что кокетничает. Мне было все равно, что с ней будет. Оторва еще та! Многое про нее всем известно. Гена стоял, кивал и улыбался, слушая Черта. Крокодил — парень атлетически сложенный, высокий, в драке неплохой боец. Увидев подходящих нас, Черт прервался и досадливо поморщился. Я отозвал Гену в сторону и предупредил о возможной драке на танцах. Не хочется мне вписываться за интересы Дракона, тем более среди станционных много нормальных ребят. Бывало нас поддерживали при разборках с городскими. Гена кивнул, не сказав ничего. Ладно, пусть сам решает. Я все, что мог, сделал. Будет драка, будем биться. Видя, что мы не вмешиваемся, Черт продолжил уговоры. Подошли еще несколько поселковых, среди них мои бывшие корешки из «бригады».