— Далее, всегда держать ступни с чуть развернутыми носками, — показал стойку, подъем ноги и махи.
— Дальше ходьба. Представьте себя на подиуме при показе мод. Ходить надо, как модели — нога за ногу, — показал, пройдя вперед и назад, вызвав смех.
— И последнее. Поверьте мне, как ценителю женской красоты (смех), желательно ушить трико, чтобы они обтягивали ваши ножки, как рейтузы или колготки. Вот мои основные замечания. Конечно, движений маловато, но сейчас их придумывать и добавлять в танец нецелесообразно. Потом можно пофантазировать, добавить и отработать. А так и сейчас ваш танец — бомба! В Союзе, возможно, такого еще не было. Вы — первые и вы — лучшие! Представьте себя Терешковыми, — воодушевляю.
— Вопросы ко мне есть? Вопросов нет. Перерыв на обсуждение. Потом снова танцуем, — подошел к Толику.
— Сыграл хорошо! То, что надо и как надо. Молодец! — похвалил зардевшегося пацана и продолжил:
— Наверное, в клубе тебе нужен будет микрофон с выходом на колонки. Зал там большой, шум будет от зрителей — твой звук будет теряться, — вслух рассуждаю.
Подошла Светка с какими-то мелочами. Отмахнулся. У нее и самой все хорошо получается. Посоветовал — разделить всю группу на две. Одни танцуют, другие смотрят и поправляют. Засмеялась. Они так и делают.
— И зачем я здесь? — изобразил огорчение.
Репетиция продолжалась еще пару часов. Меня поразило трудолюбие девчонок. Никто не стонал, не изображал усталость и прочие женские уловки. Наверное, не было зрителей-мужчин. Толика, наверное, воспринимали как музыкальный аксессуар. А меня…? Даже не могу определить. Только раз, какая-то девочка огрызнулась на сделанное ей замечание. Филина резко и сразу поставила ее на место:
— Не нравиться — можешь уходить, на твое место трое прибегут.
Да у них тут нешуточная конкуренция. Наверное, чтобы попасть в коллектив невероятные интриги затевались и страсти бушевали. Надо бы Светку похвалить при всех. Что ей пришлось вынести?
Пора заканчивать.
— Все девочки хватит. Репетиция, будем считать Генеральная, закончена. Лучше уже не сделать.
Вы все просто молодцы. Честно могу сказать — не ожидал. Поражен. А особое спасибо хочу сказать Свете, — я подошел к покрасневшей девчонке и поцеловал ей руку, под протяжное восхищенное:
— О-о-о! — девчонок. И все захлопали.
— Кому идти одной в другую от всех сторону, могу проводить я или Толик, — объявил и кивнул на опять смутившегося паренька. Хотя Толик тут же собрался и тоже кивнул, вызвав смех девчонок.
— Сережа, нас подожди, — попросила Филина. Я кивнул. (И чего ей надо?)
В коридоре, нас с Толиком догнали мамы.
— Спасибо тебе парень. Замечательно придумал. Наши девчонки просто в восторге. Я сама, такого еще не видела. Мы просто поражены.
— Ага! Слышал, как вы ржали от восторга, — мысленно иронизирую.
— Вообще-то, это не я придумал, я только идею подсказал, а остальное они сами, — отговариваюсь, — Может еще смущение изобразить и ножкой шаркнуть? — промелькнула мысль.
— Спасибо конечно, вы первые зрители, оценившие танец, — проявил я учтивость.
Из здания вышли общей толпой, потом часть девчонок из Восточного отделились и пошли к домам. Остальные растянулись по тропинке в поселок. Проходя школу, Танька не выдержала и спросила:
— Сережа, а где ты этот танец видел?
Я наслаждался тихим вечером, слабым морозцем и не хотел говорить на серьезные темы. Но что-то надо было отвечать:
— Честно, я не помню. Может, видел по телику кавказские танцы, тогда и пришло в голову. Помнишь, там танцоры в черных бекешах и девушки в белых платьях?
Недоверчиво смотрит на меня.
— А еще сможешь, что нибудь подобное придумать? — не оставляет она меня в покое.
— Не знаю. Танька, чего ты ко мне пристала? Посмотри вечер какой! — наконец не выдержал я.
Чтобы смягчить свою вспышку, задумчиво тяну:
— Подумать надо. А на какую тему? — передаю вопрос ей.
— Я не знаю, — в растерянности отвечает.
— Вот и я не знаю. Хотя, имея веревку и палку, можно придумать что угодно, — злорадно заключаю. Мы расходимся к своим домам. К нашим домам идем с девчонкой из Желтого дома.
Киваю на клуб:
— Завтра премьера. Девчонки сильно волнуются? — меня беспокоила их психологическая устойчивость. Из-за чрезмерного волнения одной, усилия всех могут пойти прахом.
— Конечно, волнуются. Но все будет в порядке, я уверена, — успокаивает меня.
— А зачем палка с веревкой? — интересуется.
— Какая палка? — пытаюсь сообразить о чем она.