Мужчина удивленно посмотрел на меня. Только сейчас я заметила в его глазах какой-то испуг. Время будто остановилось. Пульс участился, а по венам растекся огромной порцией адреналин.
- Если ты уйдешь, я никогда не прощу тебе этого. - Тихим шепотом произнес мой самый любимый и родной мужчина.
Я осмелилась подойти к нему. Нежно обняла его широкие плечи. В этот момент ребенок начался толкаться, заставляя меня ещё больше убеждаться в правильности своего решения. Влад никогда не полюбит мою девочку. Никогда не сможет назвать её “доченька”. А я не смогу этого выдержать! Моё материнское сердце не переживет, если ребенок, моя кровь и плоть, будет страдать. Пусть лучше мне достанутся муки и боли, я смогу их выдержать.
- Это конец, Влад! Я любила и люблю тебя. Ты навсегда останешься самым любимым в моём сердце. Ты моё всё… Я так долго искала тебя среди толпы. И нашла. Я нашла в тебе абсолютно всё. Ты самый лучший на целой планете, заботливый и нежный, весёлый и озорной, страстный и любящей. Ты уникальное сочетание качеств, которые я так долго искала. У тебя доброе сердце, Влад. Когда-нибудь ты меня простишь и поймёшь. Я ухожу не потому, что не хочу быть счастливой, а лишь из-за того, что не хочу обрекать на страдания тебя и мою маленькую девочку, которая растёт во мне.
Слёзы душили меня своим жгучим потоком. Я рыдала навзрыд, не скрывая своих чувств. Да, мне больно! Чертовски больно!!! Но в этот раз все по-другому. Я не хочу умереть, как в день несостоявшейся свадьбы с Самойловым, нет. Сейчас я хочу жить!
- Ты очень жестокий человек, ангелочек. Ты совершаешь непоправимую ошибку. Я никогда не смогу этого забыть, я слишком сильно люблю тебя, чтобы когда-нибудь вычеркнуть из своей памяти.
Глава 33
Жизнь текла своим чередом. После тридцати недель беременности, я ушла на законный больничный, полностью растворяясь в своих девочках: Машеньке и малютке, которая росла внутри меня. После откровенного разговора с Владом, мы с Машей вернулись в свою квартиру, предварительно убрав оттуда камеры наблюдения, которые в свое время установил Игорь.
Самойлов наконец-то познакомился со своей дочерью. Бывало засиживался у нас дома допоздна, пытаясь наверстать упущенное время. На удивление, но Маша быстро привыкла к нему и у них завязалась дружба. Стас был приятно удивлен своему внешнему сходству с дочерью. Да и позже, как оказалось, у них одинаковые привычки и повадки.
В один из совместных вечеров, Самойлов шокировал меня своим предложением начать всё сначала. Я весело покрутила пальцем у виска, переводя всю в шутку. Начать всё сначала спустя четыре с половиной года? Нет, спасибо. На такое подписываться я не планировала. После всего, что я пережила с Владом, я больше не способна смотреть на других мужчин. Даже на Самойлова, которого в прошлом очень сильно любила.
Говорят, что первая любовь самая сильная. Это искренние чувства, которым неподвластны время и расставания. Смею не согласиться. Влад - единственный мужчина, который вопреки моим былым ранам на сердце, заставил по-иному взглянуть на этот мир. Он единственный, кому удалось утолить мою боль и подарить нечто большее, чем просто чувства. Он подарил мне саму себя. Именно с ним я была по-настоящему счастливой.
Ксюша была сильно огорчена, узнав новость о нашем расставании с Росс. В её белокурую голову никак не могли дойти очевидные факты. Она до последнего меня пыталась переубедить, пока на горизонте не появился Игорь. Я не знаю, откуда ему стало известно о том, что я беременна от него. Может быть, он просто сопоставил сроки и сам сделал выводы, а может быть Влад ему рассказал. Нет, точно не Влад. Он бы никогда ему это не сказал, стараясь уберечь меня от отношений со своим братом.
Как бы там ни было, Игорь оказался очень настойчивым. Почти каждый день он появлялся в моём доме, пытаясь наладить отношения. Привозил мне и Маше продукты питания, баловал разными игрушками мою дочь, а с меня сдувал невидимые пылинки. Он всячески пытался окутать меня искренней заботой, время от времени намекая на свои чувства. Я старалась быть мягкой с ним, но иногда срывалась, обвиняя его во всех земных бедах. Чем меньше оставалось времени до родов, тем больше я становилась раздражительнее. Безусловно, я любила малышку, которую носила под сердцем. Но я не любила её биологического отца. Почти каждую ночь я рыдала в подушку, жалуясь на коварную судьбу. Разве это было справедливым: дать мне любовь и так скоро её забрать?