— Ну а ты, Тео? Нашел себе жертву?
— У меня с этим проблем нет, это вы у нас герои влюбленные. А мне не нужно спаивать девчонок, чтобы переспать с ними.
— Вообще-то, мне тоже, — заявил Малфой. — Панси уже давно ищет возможность трахнуться со мной.
— Тогда чего ты ждешь? — спросил Нотт, разливая виски по одноразовым стаканчикам.
— В этом-то и проблема. Это слишком легко.
И это была чистая правда. Панси иногда отталкивала своей доступностью. Драко терял интерес, особенно когда она была настойчива. Чтобы заняться с ней сексом, ему было достаточно намекнуть, как она тут же раздвигала ноги и расстегивала блузку. Ни страсти, ни прелюдий — самый обычный перепих подростков. Если еще на четвертом или пятом курсе Драко находил это чертовски привлекательным, то в этом году такое не приносило должного удовольствия. Несколько раз он пытался что-то изменить, но Панси как голодный зверь бросалась на него.
Студенты постепенно заполняли комнату, отчего в ней становилось душновато. Сняв мантию, Драко выискивал в толпе Грейнджер. Она стояла с гриффиндорцами и мило улыбалась, слушая их «очень занимательные истории». Ей было неинтересно — глаза ее бегали по залу в попытках найти кого-то (и Драко был уверен, что она искала его), но она была слишком воспитана, чтобы просто взять и уйти туда, где ее не будут донимать воспоминаниями и историями.
Когда их взгляды встретились, лицо Грейнджер заметно оживилось и, поняв, что он тоже смотрит на нее, она не смогла сдержать улыбки.
«Какой раз за сегодня он заметил меня? Что-то явно изменилось. Только что?»
«Я начал узнавать тебя, Грейнджер», — мысленно ответил Драко, хоть и знал, что она не услышит.
— Ну что, милый, ты готов веселиться? — прервав их зрительный контакт, неожиданно появилась Панси и повисла на его плечах.
— Да. Нотт, наливай.
Виски, затем еще. И еще. Вечеринка в самом разгаре. Иногда они встречались взглядом, но из-за шумной музыки он не слышал ее мыслей. Блейз осмелился и подошел к Уизли, которая, на удивление самого же Забини, оказала ему честь и приняла приглашение на танец. Малфой наблюдал за кружившейся в медленном танце парой и слегка завидовал другу в том, что тот мог делать все, что захочет, не придавая значения тому, что о нем скажут или подумают. На минуту Драко представил, что попал в мир, где он может делать все, что ему захочется. И первое, что он сделал бы, — закружился бы с Грейнджер. Он проводил бы много времени с ней, узнавал бы и медленно и верно влюблялся.
— Бедная Грейнджер, она пьет уже третий стакан пунша. Даже не знаю, кому-то повезет или наоборот.
— Да кто к ней вообще подойдет? — ответила Панси и, развернувшись к Драко, закинула на него ногу.
— А каково это? Трахнуть героиню войны на выпускном? — спросил Нотт, и Малфоя словно ударило током.
— Это мерзко, Теодор, даже для тебя. Она грязнокровка, и какое бы платье она не надела, это не отменяет ее статус.
— Ну не знаю, Паркинсон, но обязательно расскажу завтра, —допив виски, Теодор поднялся с дивана и отправился в сторону Грейнджер.
Малфой напрягся. Возникло ощущение, будто Нотт позарился на то, что принадлежало ему. Веселье пропало к чертям, поскольку в следующие минуты Драко наблюдал за самым отвратительным зрелищем в жизни. Казалось бы, даже пытки и убийства маглов в его доме были лишь цветочками на фоне того, что он испытывал сейчас. Следя за каждым движениям Нотта, Малфой сжимал кулаки все сильнее. Он касался ее, а она, словно марионетка, поддавалась на каждый жест. «Это все зелье. Грейнджер не такая, она бы не стала мысленно убиваться по мне и вестись на провокации Нотта», — он пытался успокоить себя.
— Может быть, нам тоже стоит обратить внимание друг друга? Как насчет Астрономической башни? Помнится мне, ты хотел там трахнуть меня? — Панси опустила руку на ширинку. А Нотт тем временем убрал выбившийся локон с лица Грейнджер. А затем и вовсе взял ее за руку и повел на выход. Но, кажется, Гермиона была не совсем согласна: несколько раз останавливаясь, она неуверенно следовала за Ноттом, когда тот снова и снова что-то шептал ей на ухо.
— Драко?
— Извини, Панс, давай в другой раз, — скинув с себя ногу, Драко вскочил и, чуть ли не срываясь на бег, догнал «сладкую парочку».
— Нотт, не делай этого.
— Почему же?
— Грейнджер, иди сюда, — Малфой сделал шаг навстречу и рукой пододвинул Гермиону, закрывая ее собой.
«Что происходит? Я чуть не ушла с Ноттом? Мерлин, что со мной? О чем я думала? Какой кошмар…»
— Перестань думать, — прикрикнул Драко, повернувшись вполоборота.
— Так вон оно что. Ты…
— Заткнись и отвали.
Теодор расплылся в улыбке и поднял руки перед собой, как будто бы сдаваясь. Поиграв бровями, он начал отступать, а потом и вовсе потерялся в толпе.
Обернувшись, Малфой обнаружил, что Грейнджер плачет, и ничего другого не оставалось, как обнять ее: он этого хотел.
—Т-ш-ш, успокойся. Все нормально, — он аккуратно прижимал ее к себе, боясь сделать ей больно. — Больше не пей пунш.
— Я не понимаю.
— Это все зелье. Ты тут не при чем.
«Какая же ты маленькая, хрупкая и живая. Я просто не могу войти в твой мир, иначе я его разрушу», — пришел к выводу он, пока она проливала слезы в его объятьях.
«Не отпускай меня, прошу. Не отпускай. Никогда».
— Что это все значит? — такой привычный, но в этот момент почему-то отвратительный голос Панси заставил Грейнджер вынырнуть из рук Драко.
— А что ты видишь, Панс?
— Ты обнимаешь грязнокровку. Интересно, как ты это объяснишь?
— Я не собираюсь ничего объяснять. Считай, что твой самый страшный кошмар сбылся на яву, — виновато сказал Драко и взял Грейнджер за руку.
— Это шутка?
— А тебе смешно?
— Мне больно, Малфой, — крикнула девушка.
— Прости. Но я слышу ее мысли, не твои, — ответил и почувствовал, как Гермиона сжала его руку.
Паркинсон понимающе закивала и обернулась на Нотта, который стоял позади и был крайне обеспокоен. И тут Малфой все понял.
— Отлично, значит я не один нашел пару.
***
Поезд отправится ровно в полдень и увезет туда, где их пути разойдутся. Гермиона Грейнджер, расписав свою жизнь на много лет вперед, будет в отчаянии, собирая вещи в чемодан. Через несколько метров, за стенкой, в соседней комнате Драко Малфой будет сидеть на кровати и не представлять свое дальнейшее существование. Куда пойдет, что будет делать, когда сойдет из поезда в Лондоне. События, которые кардинально изменили его жизнь, застали врасплох. Что теперь будем с ним? С ними?
Спустившись в гостиную, он резко остановится: Грейнджер будет ждать его, стоя у камина и держа в руке конверт.
— Мы не опоздаем? — спросит он. — Что там?
— Письма. Первое из магического университета в Америке, а второе — из нашего Министерства, — развернувшись, она посмотрит на него своими зареванными глазами.
— Прекрати плакать, Грейнджер. Если нам суждено быть вместе, то мы будем вне зависимости от того, где ты собралась учиться.
— Я уже выбрала, — она бросится к нему и, прильнув к его губам, сделает то, о чем давно мечтала. — Я выбрала тебя.