- Что-то ты нынче долго, душа моя, - попенял ей Николай Васильевич, недовольно хмурясь.
- Да вот, хотела жемчуг с собой взять, что ты мне подарил, да не нашла, - пожала плечами Ольга.
Уваров промолчал. Ольга весьма трепетно относилась к собственным драгоценностям, так что в том, что княгиня задержала весь выезд из-за поисков жемчуга, не было ничего удивительного.
Карета тронулась по подъездной аллее, а вслед за ней легкая открытая коляска, где помимо возницы разместились Вера и Варвара. Поездка не доставила Вере никакого удовольствия, поскольку всю дорогу им с Варварой пришлось глотать пыль из-под колес экипажа Уваровых, ехавшего впереди. Помимо пыли, оседавшей на лице и одежде, встречный ветер сорвал с нее шляпку и растрепал уложенные в пучок волосы, солнце нещадно палило, а укрыться от него не было никакой возможности, поскольку механизм, поднимающий кожаный верх коляски заклинило. Вера, дабы скоротать время, попробовала было, завести разговор с Варварой, но обыкновенно словоохотливая горничная княгини отвечала односложно и нехотя. Оставив эту попытку, девушка принялась разглядывать окрестности, подмечая особо живописные места, дабы потом нарисовать их по памяти.
Уже в сумерках небольшой кортеж въехал в ворота имения в Покровском. Самостоятельно выбравшись из коляски, Вера огляделась. Особняк в Покровском был выстроен еще в царствование Екатерины II и представлял собой трехэтажное строение, богато украшенное вычурной лепниной и колонами по всему фасаду.
Четверо лакеев выбежали встречать прибывших. Сама княгиня величаво выплыла на крыльцо вслед за прислугой, дабы встретить сына с семьей. Сновали туда-сюда слуги с многочисленным багажом, болонка Елизаветы Петровны, облаяв Варвару, путалась под ногами у Веры и угрожающе рычала. Верочка тоскливо оглядела пропыленную юбку из темно-коричневого поплина. Блузка, с утра бывшая белоснежной, тоже выглядела не лучшим образом. Более всего на свете ей хотелось принять ванну и переодеться, но приходилось ждать, когда господа соизволят обратить внимание на свою гувернантку. Наконец, с приветствиями было покончено, и все семейство устремилось к дому. Вера поднялась на крыльцо вслед за всеми, но старая княгиня остановила ее у дверей:
- Верочка, ежели я не запамятовала? - улыбнулась ей Елизавета Петровна.
- Вы правы, - улыбнулась в ответ Вера.
- Голубушка, я вас во флигеле поселю, в доме нынче полно гостей и ни единой свободной комнаты, - похлопала ее по плечу старая княгиня. – Дуня, - окликнула она горничную, - проводи mademoiselle Веру во флигель.
Смирившись с необходимостью плестись в самый конец парка, Вера с удрученным вздохом подхватила саквояж и последовала за Дуней, бойкой, румяной да черноокой девицей. Деревянный флигель давно не ремонтировали. Очевидно, что поселить здесь кого-то из гостей было бы неловко, а для гувернантки вполне сгодится. Но Вера была рада и тому. По ее просьбе Дуняша принесла ведро горячей воды с кухни и большую лохань. Пожалев барышню, Дуня сама предложила Вере постирать ее блузку да почистить юбку. Девушка не стала отказываться от помощи и, разоблачившись, отдала свои вещи прислуге. Оставшись в одиночестве, Вера как могла, привела себя в порядок. Вымыла волосы, смыла пыль с лица и рук. С трудом вытащив лохань в коридор, девушка улеглась в постель. Едва голова коснулась подушки, как Вера почти тотчас провалилась в глубокий сон без сновидений.
Утром ее разбудила прохлада, проникшая в комнату через неплотно прикрытое окно. Поежившись, Вера встала с кровати и, укрывшись за портьерой, обвела взглядом роскошный пейзаж, открывавшийся из ее комнаты.
Вчера в сумерках, проходя по аллеям и дорожкам вслед за Дуней, она даже не обратила внимания на то, что между особняком и флигелем находился довольно большой пруд. А ныне ее глазам предстала дивная картина: совершенно гладкая поверхность пруда, невозмущенная ни единым дуновением, отражала роскошный особняк, вызолоченный яркими лучами восходящего солнца. Будь у нее мольберт и краски, она бы тотчас взялась за кисть, поскольку передать подобную красоту в карандаше было совершенно невозможно.
Как бы то ни было, восторгаться красотой парка в Покровском бесконечно было невозможно. Подавив тяжелый вздох, Верочка принялась одеваться. Застегивая блузку, девушка мысленно похвалила себя за то, что не поленилась с вечера вытащить одежду из саквояжа, и потому ныне не стыдно было показаться на глаза кому бы то ни было. В двери, стукнув сначала для приличия и не дождавшись позволения войти, заглянула Дуняша. Вера только укоризненно вздохнула. Трудно было ожидать, что к гувернантке будут относиться с тем же почтением, что и к господам.